Мария посмотрела на часы.

— Пойду готовить обед — первую подводную трапезу.

И ушла веселая, счастливая. Здесь, в эту минуту поняла: она нужна Дмитрию. Она пойдет с ним до конца.

В кают-компании Катерина уж приступила к сервировке стола.

На женщин возлагалась роль коков.

К обеду Дмитрий вышел точно в пятнадцать часов, давая понять, что дисциплину на лодке надо соблюдать строго. И сел на свое место во главе стола, за которым уже сидел весь экипаж. Кроме тех, кого мы уже знаем, тут были командир корабля капитан третьего ранга Прибылов Петр Николаевич, главный строитель лодки Дронов Евгений Владимирович. Прибылов весь сверкал позолотой погон и пуговиц, на широком ремне из золотой ризы висел изящный кортик. Он был молод, недавно служил командиром атомной подводной лодки; держался прямо, по-флотски и всем видом своим как бы говорил о доблести русских моряков, об их мужской силе и красоте. Над ним на стене висел красочный портрет адмирала Ушакова, а напротив на другой стене — портрет капитана-десантника Николая Бартенева, поднявшего свою роту и устремившегося с горсткой солдат на помощь Верховному Совету в грозные дни 1993 года. Капитана и его солдат по приказу генералов-предателей расстреляли на подступах к столице, но подвиг их показал, что жив в русской армии дух дедов и прадедов, отстоявших в дни Великой Отечественной войны Родину свою, Россию. Над головой начальника экспедиции в овальной золотой раме висел портрет президента Белоруссии Лукашенко, олицетворявшего для Дмитрия борьбу славян за спасение своего рода.

— Друзья! — сказал Дмитрий. — Я поздравляю вас с началом нашего похода и надеюсь, что вы за время плавания крепко подружитесь и станете одной семьей. Мы теперь идем курсом на острова Готланд и Эланд, а затем свернем к острову Борнхольм, обогнем берега Англии, там пополним запасы продовольствия, произведем подзарядку батарей и устремимся к берегам Испании. А уж там дальше просторы Средиземного моря, где встретим наш русский военный корабль «Козьма Минин».

Все повернули головы на экран телевизора; на нем в обычное время, когда не включали телепередачи, светился экран с маршрутом движения. И четко рисовались места нахождения лодки, берега, постройки на них, а также и подводная часть этих берегов. Сейчас «Русалка» выходила в открытые воды, и на экране видны были одни рыбы.

Управлял кораблем компьютер. Экипажу оставалось следить за исправностью систем и механизмов.

Дмитрий пообедал быстро. Поднялся и со словами «приятного аппетита» пошел к себе. Здесь он сел за компьютер и стал налаживать первую боевую операцию, которую он назвал «Козьма Минин».

Операцию Дмитрий задумал давно и, как мудрый полководец, тщательно ее готовил. Надо было расшифровать компьютерные коды гигантского авианесущего крейсера «Козьма Минин», проданного одной из малоазиатских стран. Корабль этот оснащен компьютерной автоматикой, созданной на «Людмиле» в то время, когда Дмитрий Кособоков работал на этом заводе в конструкторском бюро. Дмитрий знал на память почти все микропроцессорные схемы управления кораблём. И, может быть, не было на свете человека, который бы мог, как он, ориентироваться в дебрях электроники, установленной на этом судне. Корабль нес на своем борту атомные и водородные бомбы, имел лазерное оружие против самолетов, беспилотных ракет и подводных лодок. На борту его были истребители и бомбардировщики. Чудо-корабль, стоивший нашему народу миллиарды, был продан адмиралами и высшими чиновниками из Кремля за взятки и подачки.

А сверх того, Дмитрий установил на своём судёнышке созданную недавно первую в мире подводную телевизионную установку. Она выводила на экран все подводные части корабля — борты, ходовые винты, элементы рулевого управления. Она же, эта установка, имела волшебную способность разглядывать предметы на любом расстоянии. Такую дальнозоркость давали ей спутники, с которыми она была связана.

Дмитрий знал, что бывший некогда советский авианесущий крейсер теперь называется именем героя страны, которая его купила. И он сейчас находится в Средиземном море, но вот для какой цели послали его туда новые хозяева — этого Дмитрий пока не ведал.

Операцию свою Дмитрий спланировал как спектакль. И будет он продолжаться долго, сея вокруг себя панический ужас, порождая слухи и домыслы. «Пусть знает весь мир, — думал Дмитрий, — историю этого корабля и его фантастическую силу. Пусть никто больше не посмеет совершать сделки с ворами в погонах русских адмиралов, с продажными властителями Кремля».

Настроив свой компьютер на операцию «Козьма Минин», Дмитрий завалился спать.

Члены экипажа знали необычный режим труда и отдыха своего начальника, и никто его не тревожил. Марии Владимировне очень бы хотелось пойти к нему в каюту, но и она не смела входить без приглашения. И даже Катя не нарушала режим своего брата.

Поднялся Дмитрий за полночь. Цифры высвечивали первую информацию: компьютер Дмитрия отклонял корабль от курса — то влево, то вправо. И делал он это медленно, так, что стрелка компаса смещалась незаметно для глаза. И только спустя полчаса или час рулевой вдруг замечал, что корабль отклонился и уж прошел десятки миль по новому курсу. И это в районе, где были гряды подводных гор, громоздились рифы. И командир, и штурман, и рулевые с ужасом убеждались, что оказались в опасной близости к зоне большого риска. Выравнивали курс, сверяли расчеты. Но Дмитрий точно кошка с мышкой начинал новую игру. Не проходил и час, как корабль отклонялся в другую сторону. Командир крейсера приказал отключить компьютерную систему и встал у руля. Дмитрий все это увидел и включил лептонную пушку. Соединенная с компьютером, она тотчас же нашла командира и ударила его по голове. Адмирал, стоявший за рулем, почувствовал головокружение. Передал управление помощнику, но и тот получил удар. Позвали на помощь — одного, другого… Картина та же. И тогда командир принимает решение: сбавить ход до самого малого. Но и в этом режиме каждый, кто брался за управление, получал удар. И тогда командир приказал вновь включить компьютерную систему. Головы у всех командиров вдруг просветлели. Дмитрий на чётком английском языке проговорил:

— Капитан! Не вздумай отключать компьютерную систему и переводить корабль на ручное управление. Русским кораблём «Козьма Минин» управляю я, Митяй. Ах, вы не знаете Митяя с Кергелена? И, может быть, забыли, где находится остров Кергелен? Так я вам напомню: островок этот затерялся во льдах Антарктиды, и я единственный на нём житель, русский мститель, который всё может, но над которым властен один Бог.

Дмитрий, наигравшись вволю, чрезвычайно довольный своей техникой, на время оставил в покое моряков крейсера и лег на диван в надежде поспать два-три часа. Засыпая, он думал о профессоре Мешалкине, который помогал ему в создании лептонной пушки, о друзьях из конструкторского бюро «Людмилы» и живо представлял, как бы они обрадовались, узнав о его первых опытах. И еще он думал, как бы наладить бесперебойную перекачку русских денег и передачу их на адресные счета в Россию. Помнил, что американцы, вошедшие в Персидский залив, грозят разбомбить столицу дружественного государства томагавками. «А вот этого-то как раз мы и не дадим им сделать».

С этой счастливой мыслью он и уснул.

Утром Дмитрий вновь вызвал на экран крейсер «Козьма Минин», наблюдал творившуюся там вакханалию. Почти все главные командиры принимали таблетки, капли — у них продолжала болеть голова. Дмитрий сидел в кресле, наливал из термоса чай и восторгался точностью и силой, с которыми его электроника совершила на крейсере устрашающее действо. Офицеры мечутся по кораблю и не знают, что делать, а матросы все стоят у своих боевых мест и не могут понять, что случилось с их командирами. Шептались между собой, говорили о каких-то злых духах, поселившихся в капитанской рубке. Их священник окроплял рубку святой водой и шептал заклинания. Он тихо говорил, что русский корабль имеет душу, и эта душа проснулась. Неизвестно еще, что им ждать в скором времени.