— Да.

Бэлен лиданум вновь повернулась к консоли.

Ирина тихо вышла в коридор, постояла у дверей. Амбулаторное лечение. Из госпиталя выпишут, ясное дело. Уже выписали, вообще-то. Палаты интенсивной терапии нужны для больных, находящихся в тяжелом состоянии. А у Ирины состояние стабильное. Ну, и куда идти? Ни жилья, ни родственников, ни друзей…

Ирина спустилась вниз и вышла в парк.

Деревья с черными стволами и серебристой листвой, белая трава с фиолетовыми, почти черными цветами, серый гравий дорожек — негатив c фотопленки и только. Ирина не раз ловила себя на том, что невольно начинала придумывать настоящие цвета — зеленый для травы и листьев, оттенки алого — для цветов. Вот только кто бы стал проявлять окружающий пейзаж?

В воздухе стыл хвойный холод. По странному капризу природы серебристые деревья пахли хвоей и натуральной сосновой смолой. А может, хвойный аромат распространяли цветы…

"Это все сон. Это все — просто сон. Я сейчас проснусь. Вот прямо сейчас…"

Прошла секунда, вторая, прошел час. Сон не кончался. Заныло тупой болью плечо, где красовался уродливый багровый рубец. Он рассосется сам со временем, и на его месте останется лишь тоненькая белая черточка. Но до этого пока было еще далеко.

Ирина присела на низенькую лавочку. Короткая прогулка вымотала ее до предела. В парке стояла безветренная и безлюдная тишина. В дальнем конце дорожки появилась женщина в алой одежде. Резкое пятно яркого цвета причинило неожиданную зрительную боль.

— Лилома! — выдохнула Ирина, когда женщина поравнялась с лавочкой.

— А, это вы! — ответила она, останавливаясь. — Вижу, вам полегчало, госпожа Исмуратова!

Ирина только кивнула, остро сожалея, что не прикусила язык вовремя. Была охота связываться с этакой язвой! Хотя Лилома здесь — шишка важная. Администратор того самого аэропорта, где проклятый киллер пытался прикончить а-дмори леангроша.

— Ну и как вам у нас? Нравится?

— Не знаю, — промямлила Ирина. — Я домой хочу вернуться…

— А не получится, — заявила Лилома. — Вам же неизвестен ВТС-код вашей отсталой Земли! Знаете, сколько закрытых планет в Галактике? Сотни тысяч, и никто не станет искать среди них вашу.

— ВТС-код моей Земли известен Артудекту. Надо его поймать и тогда…

Чернокожая уперла руки в бока и звонко расхохоталась.

— Артудекта поймать, ха-ха-ха! Да его вся Галактика который год ловит! Проще черную дыру по ладони размазать, ха-ха-ха! Дохлое дело, девушка!

— Мафия форэва? — обозлилась Ирина. — Цивилизация, тоже мне! Бандиту хвост прищемить не можете.

— Выкиньте из головы, — посерьезнела Лилома. — У вас и без того положение не из завидных. Выбросьте на помойку ненужную тоску по утраченному дому и займитесь разработкой стратегии выживания. Самое время позаботиться сейчас о своем будущем. Четыре года пройдут быстрее, чем вы думаете. Оглянуться не успеете, как вам потребуется подтверждать гражданство. А если вы не сумеете адаптироваться в обществе, статус гражданина вы потеряете. И у вас начнутся проблемы. Решить их самостоятельно вы не сможете, и у вас появятся новые проблемы, хуже прежних. И их количество будет только расти. В итоге вы захлебнетесь в них, как в колодце неисправной канализации, и я не шучу.

У нее что-то запищало на запястье. Лилома быстро поднесла руку к уху, а потом бросила:

— Я спешу. С вашего позволения…

Она быстро пошла прочь, а Ирина долго смотрела вслед, придумывая реплики, одну язвительнее другой. В конце концов ей надоело, и она стала просто смотреть на неземной парк. Из головы выветрились все мысли, уступив место усталой пустоте.

Лавочка вдруг ощутимо вздрогнула…

…"Землетрясение?" — ошалело подумала Ирина, лихорадочно оглядываясь…

…в следующий же миг ударная волна страшной силы смела ее в кусты, накрыла ужасным звуком, ударила кошмарным кадром падающих деревьев. Ирина вжалась в землю, закрывая голову ладонями. С перепугу она даже забыла обрадоваться, что ни одно дерево не пришибло ее в первые же секунды.

"Террористы"- думала она в ужасе. — "Этого еще только не хватало!". Она не сразу нашла в себе мужество приподнять голову.

Тишина.

Тишина наступила поразительнейшая. Глубокая и полная, всеобъемлющая. Даже бешено колотившееся в испуге сердце не могло нарушить ее. Внезапно надломленный ствол серебристого дерева качнулся и начал падать, беззвучно и неторопливо, как в замедленной киносъемке. Ирина заворожено следила за ним, оцепенев от нового ужаса. Ствол грянул в землю в полуметре от нее, взметнув в воздух пыль и оборванные листья.

Тишина не шелохнулась.

"Контузия", — на автомате сообразила Ирина. — "Я оглохла. Дела-а"

Она кое-как влезла на чудом уцелевшую лавочку. Лилома лежала неподвижно. Наверное, погибла…

"Нет, это какой-то кошмар, бред. Сейчас я проснусь. Прямо сейчас…"

Отчаянные щипки не принесли должного результата.

Сон не заканчивался.

Голова раскалывалась от боли, по шее ползли теплые капли крови. Хотелось лечь и умереть, не сходя с места. Внезапно Ирина увидела еще одну фигурку, копошившуюся в кустах. Малыш! Ребенок! Двух или трех лет на вид. Он вопил, беззвучно раскрывая рот, голова была вся в крови. Время дрогнуло и понеслось с обычной скоростью.

Откуда только силы взялись! Ирина добралась до малыша, и стала осматривать раны на голове. К счастью, ничего серьезнее кровавых, но неглубоких царапин не было. Ребенок вопил и вырывался.

— Сейчас, маленький, я тебе помогу, сейчас, лапуша, потерпи, — говорила Ирина, не слыша собственного голоса.

Малыш, скорее всего, ее тоже не слышал, но Ирина о том не думала.

Надо было выбираться отсюда. Надо было срочно вызвать врачей! Надо было хоть что-то делать. Так. Взять на руки и вынести из парка. А там кто-нибудь да поможет.

Малыш оказался неожиданно тяжелым для своего возраста. Ирина шла с трудом, стараясь не терять дорожку под ногами. Она безумно обрадовалась, увидев перед собой живых людей. Слава Богу, им помогут…

Но помощь предлагать никто не собирался. Ирина не успела сообразить, в чем, собственно, дело, настолько быстро закрутились события. Малыша вырвали из рук, а в следующий миг, не дав даже рта раскрыть, влепили по шее. Мир утонул в огне невыносимой боли.

Очнулась она от спорящих голосов. Хвала Всевышнему, слух вернулся! Боли не было. И, судя по ощущениям, она находилась не в парке, а на кровати в больничной палате…

— Что я должна была подумать? — раздраженно выговаривал женский голос. — Врываются средь бела дня какие-то незаконнорожденные, устраивают пальбу из плазмоганов, хватают детей! Четверо воспитанников погибло, больше двух десятков ранено, двое пропало бесследно! И тут она навстречу, вся в крови, и с нашим малышом на руках! Что я должна была думать в такой ситуации?

— Уважаемая госпожа Ди-Тонкэ, вы же сами понимаете, что это — не оправдание вашим поступкам, — ровный механический голос. Клаемь?!

— Обвинять мою подопечную в том, что она участвовала в нападении! Глупость невиданная. Я изучала психопрофили госпожи Исмуратовой. Она не знает даже, с какой стороны браться за оружие! Не говоря уже о физическом состоянии!

Ирина, не удержавшись, открыла глаза. Да, в палате и впрямь была Клаемь. Вторая женщина, высокая, с кошачьими ушками, выглядела крайне скверно. Половину лица занимал чудовищный кровоподтек, глаз заплыл, а ухо вообще было разорвано так, что обе половинки свисали до шеи.

— А! — сказала она, бесцеремонно разглядывая Ирину. — Очнулась!

— Что с вами? — испуганно спросила Ирина.

— Пустяк, — отмахнулась она.

— Пустяк?!

— Вот это, — госпожа Ди-Тонкэ бережно прикоснулась кончиками пальцев к изуродованному лицу, — пустяк. Через десять дней не останется и следа. А вот смерть — это уже не пустяк. Ее так просто не сотрешь, к сожалению.

— В чем вы меня обвиняете? — обозлилась Ирина.

Эта дама нравилась ей все меньше и меньше. Удивительное дело, к ней даже сочувствия никакого не возникало. Только бешеная неприязнь.