Агильери посылает меня приводить себя в порядок. Говорит, что позже свяжется со мной. Пока ему тоже нужно прийти в себя. Ладно, пойду домой. Сил почти не осталось после заклинаний и беготни. Сейчас попрошу Бенку помочь мне раздеться и искупаться…

– Ну, и что вы учудили вчера на полигоне? Рассказывайте, что это такое было, – говорит ректор. Мы с Агильери сидим у него в кабинете с чашками чая.

– Эээ… Это Леона ударила файрболлом по скале-мишени, – объяснил Агильери.

– Файрболлом? Да неужели? Ты меня совсем-то уж за дурака не держи. Игитаро посчитал, сколько энергии выделилось от этого «файрболла». Больше, чем от Извержения Вулкана! Да даже если все наши огневики соберутся в Огненный Круг, они всем скопом едва ли смогут создать файрболл такой мощности.

– Но это действительно был файрболл. Хотя и… несколько необычный.

– «Несколько необычный»?! Слушай, Аги, не зли меня! Ты знаешь, что восемь гидромантов до сих пор тушат лесные пожары? Которые устроил ты вместе со своей ненормальной ученицей! Вот пошлю вас двоих сейчас вместо них в лес. И тушите там, как хотите!

– Позвольте мне всё объяснить, мэтр, – встреваю я.

– Объясняй… Нет-нет, вставать не надо! Сидя, пожалуйста.

– Пять недель назад мессир Агильери поручил мне модифицировать заклинание Файрболл так, чтобы его поражающая мощность увеличилась не менее чем на 20% и при этом расход маны на заклинание не увеличился.

– Что значит «поручил модифицировать? Ты умеешь пользоваться конструктором заклинаний?

– Умею. Чего там уметь-то? Он же простенький.

– Слышь, Аги, конструктор у неё «простенький». Ну-ну. И что ты сделала с Файрболлом, что он жахнул сильнее, чем Извержение?

– Скрестила его с Фонтаном Маны.

– ЧЕГО?!!

– Скрестила его с Фонтаном Маны.

– Это невозможно. Фонтан Маны не может работать без мага, питающего его своим телом.

Пожимаю плечами.

Ректор лезет в шкаф, достаёт оттуда свой конструктор заклинаний и ставит его передо мной.

– Покажи узор, – командует он.

Не вопрос. Рисую им мой Осадный Файрболл. Дядечки приклеиваются к конструктору и полчаса изучают моё творение. Периодически они задают мне уточняющие вопросы.

– Каков получился расход маны на запуск?

– На 4% меньше, чем у стандартного Файрболла.

– Какова скорость полёта?

– Переменная. Сразу после создания скорость составляет 9% скорости Файрболла, но растёт со временем.

– Скорость растёт линейно?

– Нет.

– Максимальная скорость?

– Ограничена прочностью силовых линий.

– Максимальная мощность?

– Ограничена прочностью силовых линий.

– Начальная мощность?

– 0.02% мощности Файрболла.

– Какое расстояние должен пролететь твой Файрболл, чтобы сравниться в мощности со стандартным?

– Около 360 метров. После 600 метров он уже будет мощнее любого нормального файрболла. Даже если его создавал магистр Магии Огня.

– Сколько времени нужно, чтобы пролететь 600 метров?

– Около трёх минут.

Наконец, дядечки угомонились. Они отползли от конструктора и налили себе чая. Кстати, насчёт чая. Пока они рассматривали моё заклинание, я успел выдуть четыре чашки. По привычке. Я ещё не до конца освоился. Но это в моём прошлом теле я мог выпить чуть ли не четверть ведра разом. А сейчас. После пары стаканов чая, я испытывал острое желание посетить фарфорового друга. Немного смущённым голосом, поинтересовался у ректора, где тут находится соответствующий кабинет…

Когда я вернулся, ректор спросил:

– Как ты хочешь назвать это?

– «Осадный Файрболл».

– Очень меткое название. Действительно, в обычном бою толку от него немного. Но вот при осаде… Зафигачить таким по вражеской крепости – милое дело!

– Мэтр, по результатам этого опыта я собирался присвоить Леоне ранг ученика. У Вас нет возражений?

– Есть. Создание нового заклинания такой мощности тянет, как минимум, на Бакалавра. Если не на Мастера. Но присвоить сразу же бакалавра неофиту… Тем более, неофиту, который всего девять месяцев, как прошёл Испытание… Прецедентов не было.

– А как насчёт ослабленного Кокона Абсолютной Защиты?

– ?

– В момент взрыва Леона защитила себя и меня каким-то ослабленным вариантом Кокона Абсолютной защиты. Собственно, он нас и спас. Он принял на себя первый и самый сильный удар. Мои щиты держали только жар пожаров и падающие мелкие камни.

– Покажи.

Формирую им в конструкторе Малую Абсолютную Защиту. Пока отцы-командиры изучают её, продолжаю накачиваться чаем, периодически зевая в рукав (Бенка ночью никак не давала мне покоя).

Наконец, они вынюхали всё, что можно, и ректор выносит вердикт:

– Значит так, Леона. То, что ты сделала – новое слово в теоретической магии. Таких невероятных, извращённых конструкций, какие получились у тебя, я ещё не встречал. Но… твои заклинания работают. И это самое главное. Через шесть недель будет плановый ежегодный Магический Симпозиум Академии. Я приглашаю тебя на него и прошу сделать на нём доклад о результатах твоих исследований в области модернизации существующих заклинаний. И мне хотелось бы, чтобы кроме модифицированных Файрболла и Абсолютной Защиты ты представила бы ещё что-нибудь новенькое. Тебе всё понятно?

– Понятно. Чего ж тут непонятного?

– Ну, тогда иди. Готовь доклад. Помни, у тебя есть всего шесть недель.

– Хорошо. Прежде чем я уйду, можно ещё один вопрос?

– Разумеется.

Подхожу к стоящему на столе конструктору и пихаю в него Выброс Лавы.

– Это мой Выброс Лавы, – говорю я. – Ну, это то заклинание, которое я применила на Испытании. Почему он так выглядит?

В конструкторе виден жёлтый шар размером с мою голову. Никаких намёков на узор. Агильери сбрасывает с конструктора мой Выброс Лавы и суёт туда что-то своё. Видим небольшую белую пирамидку. Узора тоже нет.

– И что это такое? – спрашиваю я.

– Малое Исцеление Агильери.

– ?

– Понимаешь, Леона, когда маг многократно использует какое-либо заклинание, то это заклинание как бы подстраивается под конкретного мага, становится чем-то вроде природного свойства организма мага. И такой маг начинает чем-то напоминать магическое животное со способностью к магии. Вот, например, в Пещерах Корта водятся так называемые злобоглазы. Такие магические животные. И они умеют применять магию. Правда, всего два заклинания – Левитацию и Огненный Шар. Это у них такое природное свойство организма.

– Так это ваше Исцеление Агильери – природное свойство Вашего организма?

– Нечто вроде того. Только не врождённое, я приобретённое.

– И чем оно отличается от обычного Малого Исцеления?

– Я трачу на него примерно на четверть меньше маны, чем на обычное Исцеление, а также моё Исцеление Агильери в полтора раза эффективнее. Да и произношу его я практически мгновенно, не тратя время на создание узора. Но это только моё заклинание. Личное. Обучить кого-либо другого ему невозможно.

– Значит, Выброс Лавы – свойство моего организма?

– Да. И это нередкое явление. Многие маги имеют такие вот любимые заклинания. Особенно был известен этим архимаг Горун. Его Массовый Подъём Скелетов до сих пор никто не смог повторить. Хотя и пытались.

– Горун? Это который шахматы изобрёл?

– Да, именно он.

– Я помню его, – влез в разговор ректор. – Мы когда шли штурмовать Пещеры Корта, обошли все окрестные кладбища. У Горуна ловко получалось. Раз – и из земли лезут сотни скелетов. К Пещерам Корта привели тогда их тысяч двадцать.

– А что стало с самим Горуном?

– Погиб при штурме. Он почти прорвался. Ему не хватило буквально полчаса.

– Прорвался куда?

– К алтарю. Он прямо бредил этим двухцветным алтарём. Хотел обязательно дойти до него.

– Зачем?

– Не знаю. Он не говорил. Тёмная история.

– А как он погиб?

-Скелеты вышли из-под контроля и разорвали его. Когда Киана почувствовала, что гибнет, предсмертным заклятием она разрушила контроль над всей нежитью в Пещерах. Тогда одновременно погибло почти двадцать некромантов. А вокруг Горуна скелетов было особенно много. Мы так и не смогли добраться до тела. То, что осталось от Горуна, вероятно, до сих пор лежит на пятом уровне Пещер. Вместе с его загадочным артефактом.