Асиртог все-таки прикоснулся к Силимэри. Он взял ее за руку и повел вглубь сада.

— Это произошло около десяти лет назад. Тогда мы жили недалеко от набережной,  — он говорил тихим спокойным голосом, — я тогда еще ничего не понимал. После того злополучного вечера мама твердила, что все случившееся мне приснилось и никогда не происходило на самом деле. Но с того вечера я больше никогда не видел Элеонору. Она исчезла. Мама уверяла, что это недоразумение, стечение обстоятельств, что, скорее всего, Элеонору пригласили работать преподавателем базовых знаний в одну из школ Империи Англов. У нее там жил двоюродный дядя — лорд, глава лучшего боевого клана. Но я не верю, что Элеонора смогла бы уехать, не попрощавшись со мной. Она была добра ко мне, и я любил украдкой подсматривать за ней, когда она гуляла по соседнему саду. Она была красивой, как цветок. Была. Анк-Морхорке задушил ее у меня на глазах. Бездыханное тело укутал в плащ и отнес в экипаж, поджидающий на улице. Тэдиэн старше меня на семь лет, и ей можно было без разрешения покидать двор: она вцепилась в перекладину на карете Анк-Морхорке и поехала с ним. Это она рассказала, о дальнейшей судьбе Элеоноры. Ваш муж похоронил ее в вашем же саду, поэтому тело и не нашли, а нет тела — нет и преступления. Кажется, так говорят, — Асиртог прослезился и, вытирая скупую слезу, добавил, — я клянусь, что видел своими глазами, как Анк-Морхорке душил ее, а потом унес, завернутую в плащ.

Силимэри сосредоточено слушала, и, когда Асиртог замолчал, продолжила задавать вопросы, не проявляя никаких эмоций:

— Как зовут твою маму? Она ведь будет присутствовать на похоронах?

— Да. Я уже оповестил ее. Ее зовут Ваминея. Она приедет завтра.

— Как ты думаешь, кто убил твою сестру?

— Я не знаю. Еще пять минут назад я был уверен, что это сделал Анк-Морхорке, но ваши слова заставили меня сомневаться. По сути, такому человеку как ваш муж ничего не стоит нанять профессионального убийцу и навсегда похоронить тайну смерти Элеоноры, — он повернулся к Силимэри лицом, и на его лбу выступил пот. — Это он вас прислал?

Силимэри достала из-под плаща сверток с деньгами и щедро поделилась с взволнованным эльфом:

— Если бы я пришла убивать, мы бы сейчас не разговаривали.

— Вы так щедры, — Асиртог плакал как ребенок, держа в руках целое состояние по его меркам, — как мне отблагодарить вас?

— Купи сестре красный гроб.

Асиртог кивнул и со слезами убежал из сада.

Силимэри с противоречивыми мыслями вернулась к резным воротам, где ее уже заждалась Луизия.

— Госпожа, слава святым эльфам, я уже начала переживать: вас не было целую вечность.

— Ты преувеличиваешь, — Силимэри вспомнила, что не надела капюшон, и, пока никто не обратил на нее внимания, исправила эту ошибку. — Теперь можно и в аптеку сходить, — она напоследок окинула купола беглым взглядом, подумав о несчастной Тэдиэн, и они пошли.

— Вам удалось что-либо выяснить? — Луизия неуверенно поинтересовалась, понимая, что не годится лезть в дела хозяев, тем более, когда речь идет об убийстве.

— Я по-прежнему не могу быть ни в чем уверена. Анк-Морхорке считает Асиртога чокнутым. Но я с ним разговаривала — он вполне умненький молодой эльф, хотя не исключено, что у него психологическая травма еще с детских лет.

— С ним произошло что-то ужасное?

— Он утверждает, что видел, как Анк-Морхорке задушил некую Элеонору, замотал труп в плащ и увез, чтобы закапать у нас саду под орешником.

Луизия перекрестилась, сморщив лоб.

— Так это можно проверить. Если под орешником найдутся эльфийские останки, значит, Асиртог не выдумывает.

— Ты меня удивляешь, а я об этом как-то не подумала. А ведь это идея: взять лопату и прийти сегодня ночью в наш сад. Но есть одно но. Что, если Анк-Морхорке вздумается провести эту ночь дома?

— Вы что серьезно? Я про лопату. Может, для начала провести свое расследование?

— Завтра я поговорю с Ваминеей — матерью Асиртога и Тэдиэн. Надеюсь, она развеет мои подозрения. Мне хотелось бы верить Анк-Морхорке, ведь он все-таки мой муж, но если окажется, что он причастен к убийствам безоружных эльфиек, не представляющих никакой угрозы Империи, я клянусь, что в тот же день лично подам на развод, и плевать, что мы девятнадцать лет делим одну крышу.

— О, госпожа, я начинаю бояться завтрашнего дня. Анк-Морхорке в гневе страшен, как архидьявол. Он дорожит вами. Несмотря на все его измены, вы — его роковая фея.

— То есть ты больше склонна к версии, что мой муж и вправду убил Элеонору?

— Нет, что вы, простите: мысли вслух.

— А ты ничего не слышала об этой Элеоноре? Анк-Морхорке считал ее красивой и серьезной, Асиртог — доброй, умной и тоже красивой, а я как-то упустила тот момент, когда она вошла в жизнь моего мужа.

— Нет, я никогда не слышала о ней, госпожа, — Луизия пожала плечами.

— Жаль. Кто же эта Элеонора? — Силимэри задумалась. — Я бы хотела вот что еще, — она вытащила из кармана буклетик-приглашение на цирковое представление, — нужно выманить Анк-Морхорке из дому. Я кое-что придумала. Напишем ему любовное письмо и пригласим на свидание в 22:00 у большого фонтана, этот флаер вложим в конвертик, и пусть лижут один леденец на двоих!

— Госпожа, вы гений! — Луизия одобрительно хихикнула. — Но с кем он будет лизать этот леденец? У нас то нет никакой эльфийки-куртизанки на примете.

— Ну, так еще и не вечер! Найдем!

Они остановились у аптечного киоска.

— Держи, — Силимэри вручила ей деньги и рецепт, — я подожду на лавочке.

— Я не задержусь надолго.

— Не торопись. Успеем. Не горит же.

В тени под раскидистой шелковицей  никто не сидел, да и эльфов на улице почти не наблюдалось. Пройдут двое-трое, и тишина: у всех обеденный час. Силимэри присела на лавочку и, чтобы не терять понапрасну время, включила ППП. От воспоминаний о таинственном поклоннике по всему телу медленно пробежала дрожь.  Повторно перечитав сообщение, Силимэри довольно улыбнулась. «Я влюбился!» — повторила она фразу из письма и размечталась о большой и чистой любви.

Любой эльфийке комплименты по душе, — она вставила улыбающийся смайлик и продолжила набирать текст ответа: "Когда я читала ваше сообщение, на моем лице тоже невольно появилась улыбка. Спасибо за доброе пожелание. Вы живете в Империи Англов?" — Силимэри  ограничилась одним вопросом и отправила сообщение.

Тем временем как раз вернулась Луизия с травами и порошками в разных маленьких упаковочках. Она с благодарностью прильнула к Силимэри:

— Госпожа, что бы я без вас делала?! — она чуть не плакала, показывая цветок ветра в прозрачной пленке с этикеткой и ценником. — Надеюсь, теперь Венисуэль наконец-то поправится.

— Так, прекрати меня благодарить. Любой с моими возможностями не пожалел бы денег на благое дело. — Пауза. — Ах, как пахнет! Ты чувствуешь? — Силимэри уловила запах сдобной выпечки.

— Это рулетики с джемом, — Луизия приподняла нос и сделала несколько неглубоких вздохов, — кажется, с малиновым!

— Предлагаю зайти в кафетерий! — Силимэри вернула ППП в сумку.

— О, святые эльфы, этот запах никого не оставит равнодушным. Идемте!

— Я займу нам столик где-нибудь в укромном уголке, а ты расплатишься за обед. Возьми, — протянула пачку денег.

— Но это много, — растерялась Луизия.

— На оставшиеся — купишь себе что-нибудь!

Луизия поклонилась и прижала к груди деньги и пакет с лекарствами.

— Да хранят вас святые эльфы, госпожа.

— Только спрячь их в кошелек.

Луизия повиновалась.

Они вошли в кафетерий. Силимэри, не останавливаясь, прошла в самый конец зала. Она видела только то, что находилось от нее в полуметре. Капюшон скрывал большую часть лица, оставляя доступными для окружающих только губы и подбородок. Свободных столиков оказалось не так-то и много, но  Силимэри все-таки повезло: столик, где можно было спокойно поесть, нашелся. Она присела на мягкий диванчик спиной к посетителям и лицом к затемненному окну.