— Ума не приложу.

— Помяни мое шлово Ялмар, никакие это не ражбойники. Негде грабителям такие штрелы в этих мештах взять.

— Может ты и прав. Что-то тут не так.

Из домика вышла хозяйка.

— Отвар готов.

Ялмар поднялся и зашел внутрь.

Бетиция сидела в углу, завернутая в льняные бинты, и укутанная грубым одеялом. Лицо у нее было все еще бледным, но уже лишилось прежней синевы.

— Жарко, — тихо сказала она, — а мне и так дышать тяжело.

— Простуда тебя убьет, — назидательно сказал Ялмар, — надо подождать пока ты не окрепнешь.

Хозяйка протянула ему миску с не слишком аппетитного вида резко пахнувшей жидкостью. Он передал ее девушке.

— Выпей отвар.

— У него такой мерзкий вкус…

— Ты хочешь выздороветь?

Она поморщилась, но выпила, тяжело закашлялась и отерла губы краем одеяла. На грубом сукне осталось небольшое алое пятно.

— Дай руку, — распорядился капеллан.

Она послушно вытянула узкую бледную ладонь. Ялмар оценил пульс и удовлетворенно кивнул.

— Уже лучше. Жара почти нет. Надеюсь, обойдемся без воспаления.

— Меня тоже учили на лекаря, — сказала Бетиция, убирая руку, — лучшие наставники учили… И я была уверена, что сквозные раны груди — смертельны.

— Так оно и есть, — кивнул Ялмар, — тебе просто повезло…

— Хотя в сочинении придворного хирурга Амброзия утверждалось, что автор наблюдал неоднократные случаи выживания раненых с подобными повреждениями, — добавила она, внимательно поглядев на капеллана.

— Значит, ты не одна, кому так повезло, — философски заключил тот.

Она недовольно надулась.

Капеллан рассмеялся.

— Ладно, коль станешь примерной больной и будешь выполнять все рекомендации, я научу тебя тому, что сам знаю. Если, конечно, ученица лучших наставников ордена не погнушается учиться у простого капеллана наемников.

— Истинный мудрец должен черпать из любых источников, — с важным видом процитировала она кого-то из классических философов.

— Главное разбираться во вкусе зачерпнутого, — снова засмеялся Ялмар, — хоть я и не слишком великий целитель, но ран лечил много, вдруг, что полезное и узнаешь.

Протиравшая опустевшую чашку из-под отвара рыбачка хмыкнула.

— Я всегда верила, что если что-то нельзя лечить травами, то это вообще нельзя лечить. Но после того, что я видела… Ты великий целитель.

Ялмар отмахнулся.

— Я просто жрец. Мое целение в вашей вере… Сам по себе я лишь цирюльник и коновал.

— Не каждый может управлять этой силой, — серьезно возразила Бетиция, — и только очень немногие могут быть хорошими целителями и хирургами одновременно.

— На войне это необходимость. Редко, кто будет держать отдельного целителя, отдельного аптекаря и отдельного хирурга. Вольные роты не столь богаты, как ордена. Поэтому всем этим и еще многим другим там приходится заниматься одному капеллану…

Где-то над головой с заунывным скрипом проворачивался механизм. Время от времени на лестницу падала тень опускавшейся лопасти. Сидевший на деревянных ступенях человек отложил деревянную куклу и пошевелил концом длинного ножа ком грязного тряпья. Среди бурых пятен едва просматривался символ восходящего солнца.

— Откуда?

— У старьевщика нашел…

— И?

— Говорит, у мужика какого-то купил.

— Какого мужика?

— Старьевщик говорит первый раз его видел, не из городских. Может из наемников кто…

— Наемников?

— Ну тех, кого лейтенант не взял.

— Он того мужика узнать сможет?

— Да. Говорит приметный мужик. Лицо порубленное и шепелявит сильно. И торговался долго…

Человек упер острие ножа в ступеньку и флегматично вращал его вокруг оси, перебирая пальцами рукоятку.

— Я сказал, чтоб в городе этого мужика поискали, но пока ничего, — подобострастно добавил сутулый тип, принесший вещи.

Сидевший перестал вертеть нож и поднял глаза на собеседника.

— Расправь…

Тот сначала замешкался, потом стал разворачивать и раскладывать вещи.

Сидевший наклонился и пошевелил концом ножа накидку.

— С такой дырой в спине она не могла выжить, — добавил сутулый.

— Этого мало, нам нужен труп. Иначе Ангис с нас шкуру спустит… Только вот где этот труп взять?

Сутулый развел руками.

— Кто ж его знает? Этот мужик, небось, обшарил тело, вещички забрал, а труп наверняка в реку спустил, а то и вовсе прикопал где. Ищи теперь.

Человек с ножом внимательно посмотрел на сутулого.

— А ты подумай…

Лицо сутулого приняло натужно-горестное выражение. Его собеседник отбросил ножом лежавшие перед ним вещи и негромко добавил.

— Если мы не можем найти этот труп, то мы ведь можем найти другой? Не так ли?

Сутулый просиял.

— Точно!

— Тогда найди подходящий труп. И быстро.

Сияние на лице сутулого померкло.

— Но где?

— Не мое дело, хоть на кладбище выкопай… Но чтоб завтра к утру был. И такой, что все поверят. Ты же не хочешь, чтобы Ангис с тебя шкуру спустил?

Сутулый вздрогнул и пробормотал что-то отдаленное похожее на охранительную молитву.

Герцог Орсино бросил взгляд на сидевшего на каменной скамье Феликса. Лицо юноши было зеленоватого оттенка, а на подбородке и одежде были заметны остатки завтрака.

— Я же говорил, что мы ее найдем, — удовлетворенным тоном произнес капитан Торм.

Стоявший рядом человек в темно-синей рясе негромко добавил.

— Тело очень сильно пострадало. Вряд ли его можно уверенно опознать. Лишь одежда позволяет нам предположить, что это искомая вами особа…

— Насколько я помню, в этом году других орденских сестер в нашей реке не тонуло, — обиженно заметил Торм.

— Да, — рассеянно кивнул герцог, — вы правы, капитан. Будем считать эту печальную историю завершенной… Думаю, граф Вендран захочет поместить ее тело в фамильной усыпальнице.

— Орден сам хоронит своих братьев и сестер — заметил человек в рясе, — хотя поскольку девушка не завершила посвящение, они могут сделать исключение. Но придется ждать их решения.

— Избавьте меня от этих подробностей, — отмахнулся герцог и направился к сидевшему Феликсу.

Тот смотрел перед собой отсутствующим взглядом.

— Я вам искренне сочувствую, — вздохнул Орсино, — надеюсь, вы уже немного пришли в себя.

— Д-да… — юноша кивнул.

— Лошадь и подорожная пригодятся вам для возвращения в приорию.

Феликс отрицательно замотал головой.

— Я должен ее похоронить…

Орсино вздохнул и увещевающим тоном продолжил.

— Не мучайте себя. Вы сделали больше, чем могли. Возвращайтесь, и постарайтесь забыть все эти жуткие подробности…

Юноша снова замотал головой.

— Ну хорошо, — сдался герцог, — можете подождать завершения всей этой бюрократии, и затем сопровождать тело в замок. А сейчас поднимайтесь в гостевые покои. Я распоряжусь, чтобы вам предоставили все удобства, и не беспокоили по пустякам.

Маг, прищурившись, разглядывал позднего гостя. Смуглое лицо и видневшиеся из-под широкополой шляпы черные волосы выдавали южанина. Остальную фигуру скрывал насквозь промокший плащ, однако пересекавший лицо наискось сабельный шрам не оставлял сомнений, что посетитель относился к категории людей редко расстающихся с оружием и весьма склонных пускать его в ход по любому поводу.

— Меня зовут Себастин Пераль, — бесстрастно сказал тот, потом улыбнувшись одними губами, добавил — часто про меня говорят, что я торгую дровами…

Последнее уточнение уже не требовалось, по тому, как по-хозяйски держал себя этот человек, по его глазам, подчеркнутой вежливости, так не вязавшийся с обликом профессионального головореза, и просто каким-то шестым чувством, чародей понял, чем действительно занимается стоящий перед ним. Ноги старика мгновенно стали ватными, желудок провалился куда-то далеко вниз, а горло перехватило.

— У вас красивая служанка — все также бесстрастно сказал Себастин, снимая мокрые фехтовальные перчатки с крагами из толстой кожи. Труда зарделась и потупилась…