Она взяла из вазы персик и аккуратно разрезала его пополам.

— Хотите?

Дидерик отрицательно покачал головой.

— Как скажете, — она отрезала себе дольку, — вы предлагаете дружественный пакт, направленный против Сигибера?

— Именно.

— Адмирал за вас поручился. У меня нет оснований ему не доверять. Но я бы хотела уточнить некоторые мелочи…

Мольфи растерянно оглядывалась. Она не имела ни малейшего понятия ни о том, что обсуждали Дидерик с Астреей, ни о том, зачем он вообще её сюда притащил.

Разговор продолжался долго, и девушка заскучала и стала ощущать себя каким-то предметом мебели. Впрочем, присевший в уголке Марко тоже никак не участвовал в обсуждении, флегматично глядя в огонь.

От нечего делать она разглядывала тёмно-красное бархатное платье деспины и украшавшую его тонкую серебряную вышивку. Время тянулось невыносимо медленно и ей казалось, что этот разговор никогда не кончится.

— Что ж. Думаю, мы всё обсудили, — Астрея отодвинула серебряную тарелочку с персиковыми косточками.

Дидерик поднялся с кресла.

— Я очень рад, что мы смогли прийти к соглашению.

Мольфи облегчённо вздохнула, и они вышли из комнаты.

Марко вопросительно поглядел на деспину.

— Ему можно доверять. Для своих лет он весьма умён и рассудителен. И не лишён чувства ответственности. Если не растеряет этих качеств, то будет хорошим правителем и достойным преемником отца.

— А девушка?

Астрея рассеянно поворачивала кончиком ножа одну из лежавших на тарелочке персиковых косточек.

— С ней непонятно. Тьма коснулась её. И осталась в ней. Её путь не определён. Я не могу ничего сказать однозначно.

— Отец Барло ожидает вашего решения, деспина.

— Орёл наш арнийский решил мне польстить? Я не вправе приказывать Имперской Ординатуре. Он способен принять решение сам.

Косточка со звоном отлетела на край тарелки, подскочила и укатилась на скатерть.

— Отец Барло, несмотря на определённый фанатизм, достаточно разумен, ваше высочество. И отлично понимает, кто в городе хозяин. Так что вы решите?

— Пока оставьте её. Раз Сораниус за это взялся, пусть он за девочкой и присмотрит.

— Хорошо, ваше высочество. А как насчёт графа Дидерика?

— Поручим это адмиралу. В конце концов, граф уже практически его зять.

Мольфи покрутила в пальцах золотистый ключик.

— Ты из-за этого?

Галерио вздохнул.

— Но я же сама не изменилась? Это только сверху. Просто одежда…

— Вам виднее, синьора.

Она посмотрела ему в глаза.

— Мне больше нравилось, когда ты называл меня Фриди.

— Как скажете, уважаемая донна… Малфриди… Фриди.

— Ты обещал почитать мне стихи.

— Да… конечно. Героическую поэму?

— Лучше что-нибудь грустное…

— Вы опечалены, донн… Фриди? Что-то случилось?

— Нет. Ничего. Просто… просто эта свадьба. Я думала… Не знаю почему, но мне казалось. Ладно, не будем об этом.

— Не стоит горевать, — его голос потерял обычную уверенность, — всё образуется.

— Да. Я знаю. Меня предупреждали, что такова судьба каждого волшебника.

— Вы плачете?

— Нет. Тебе просто показалось.

Она отвернулась.

Галерио прокашлялся.

— Простите великодушно…

Мольфи резко повернулась. Её глаза ярко блеснули.

— Вы всегда будете приходить, когда я собираюсь послушать стихи?

Слуга растерянно потупился.

— Вы просили сообщить, если с вашим другом, что-то…

— Родгар? Ему хуже?

— Не совсем в этом смысле… Но, думаю, что не слишком хорошо.

Лицо Амвросия побагровело.

— Как лечащий врач, я настаиваю…

Человек в неприметной серой одежде бесстрастно смотрел сквозь него.

— У меня приказ.

— Что происходит? — Мольфи остановилась, переводя дыхание, и разглядывая столпившихся перед дверью вооруженных людей.

Вооруженные люди не обратили на неё ни малейшего внимания. Лишь Амвросий всплеснул руками.

— Они хотят его забрать. Он ещё не до конца оправился. Ему крайне необходим покой. Говорю как врач!

— У нас есть собственные лекари. Они за ним присмотрят.

Кто-то из солдат вполголоса рассмеялся.

— Я буду жаловаться, — пробурчал Амвросий, — это произвол!

— Вы хотите оспорить приказ дона Барло?

— Увы, у меня нет таких возможностей. Но я с ним категорически не согласен!

— Это ваше личное дело. Откройте дверь.

Стоявшие у входа солдаты вопросительно поглядели на Амвросия. Тот вздохнул и бессильно развёл руками.

Зазвенел в скважине ключ, дверь с лёгким скрипом распахнулась.

— А вы говорите — "не оправился", — после минутной паузы выговорил человек в сером.

Мольфи подошла и, поднявшись на цыпочки, заглянула ему через плечо. Стоявшая посредине комнаты кровать была перевёрнута вверх дном, окно распахнуто, и девушка явственно различила скрученную жгутом простыню, привязанную к решётке балкона и свисавшую на улицу.

— Какой сильный организм, — потрясённо зашептал Амвросий, — это просто невероятно…

— Капрал, организуйте погоню, — распорядился человек в сером, — он не мог далеко уйти.

Лодочник достал весло из воды, положил его на банку, и вопросительно поглядел на Родгара. Тот бросил взгляд на каменную полку набережной. От неё их отделяла пара сажен мутной, пахнувшей болотом, воды. Родгар снова повернулся к лодочнику.

— Моя плата, — пожал плечами тот.

Родгар протянул ему столовый нож.

— Чистое серебро…

— Здесь герб семьи ди Коста, — пробормотал лодочник, покрутив ножик в пальцах.

— И?

— За скупку краденого полагается тридцать ударов плетью…

— Ты хочешь сказать, в Серениссе не найдётся ни одного напильника и ни одной плавильной печи?

— Значит мне придётся делиться с плавильщиком. Добавить бы надо.

— Хорошо, — буркнул Родгар, — вези меня назад и будем считать, что мы никуда оттуда не уплывали.

— Ладно уж, чего сердиться то сразу… — примирительно заметил лодочник, снова опуская весло в воду.

Выбравшись на набережную, Родгар завернулся в плащ и зашагал по узкому кривому переулку. Уже темнело, и с моря набегали тучи. Начинал моросить холодный мелкий дождик. В переулке было сумрачно и пусто. Где-то шуршали и попискивали крысы. Под карнизом глухо ухнул сыч.

В просвете между домами, ведущем на соседнюю улицу, показался силуэт человека с алебардой. Родгар метнулся в сторону и распластался по стене, распугав копошившихся внизу грызунов. Стражник остановился, всматриваясь в темноту переулка. Родгар задержал дыхание, хотя и понимал, что оттуда солдат его всё равно не услышит.

— Крысы… — оправдательно буркнул стражник, поправил каску и побрёл дальше.

Родгар перевёл дух и оторвался от стены. Огляделся. Со стороны улицы пробивались едва заметные блики света. Он направился в ту сторону.

Источником света оказался висевший над дверью полуподвала масляный фонарь. Родгар собрался с духом и толкнул дверь.

Полуподвал был длинным и низким. Тронутые плесенью каменные своды буквально давили на голову. Вдоль стен выстроились грубо сколоченные столы. За ними, да и просто на полу сидели люди. По большей части грязные и оборванные. Но кое у кого сквозь отрепья просвечивало золото и камни украшений. И оружие.

Один из сидевших за столом — крепкий, небритый тип в кожанке — отчего-то показался Родгару знакомым. Но он не смог вспомнить откуда. Тип бесстрастно глядел на Родгара, подбрасывая на ладони небольшую стопочку золотых монет.

Так и не вспомнив, Родгар отвернулся и нашёл взглядом хмурую женщину, стоявшую за подобием стойки. Шагнул ближе.

— Я бы хотел чего-нибудь выпить… — начал он.

— А чо это ты решил, шо здесь пьют? — перебил его стоявший рядом щуплый долговязый тип, — особливо такие проходимцы…

— А тебя вообще не спрашивают, — огрызнулся Родгар.

— Ого! Оно ишшо и ругается…