— Я стар… Так стар, что уже забыл, сколько мне лет. И могу позволить себе беседовать только с теми, с кем захочу сам… Мне стоило бы говорить с троими из вас. Но я не так силён как в молодости. Я выбрал тебя… Остальные определят свой путь сами… Или с твоей помощью…

— Я не понимаю. Вы говорите загадками.

Её собеседник трескуче рассмеялся.

— Не обращай внимания. Стариковские причуды. Бывает, что я и сам перестаю себя понимать…

Она пригляделась. Мешковатый плед скрывал его фигуру, а под надвинутым капюшоном была лишь темнота, словно у прорицателя не было лица. Лишь иссохшие восковые руки убеждали её, что перед ней живой человек, а не призрак.

— Что ты хотела спросить?

— Я? А… Ну… Даже не знаю, как сказать…

Мольфи растерялась и сконфузилась. Столько времени искать прорицателя, а теперь все вопросы вылетели из головы, а слова заплетаются на языке. Ей внезапно захотелось расплакаться и убежать.

— Ты потерялась? — он снова пошевелил палкой в костре, — ты не понимаешь, кто ты и куда идёшь? И зачем идёшь?

— Д-да… — она растерянно кивнула, прорицатель и сам догадался, о чём она хотела с ним говорить.

— Кто ты, я тебе не отвечу… Зачем идёшь — тоже. Ты сама найдёшь ответ на эти вопросы… Когда-нибудь. Но вот куда ты идёшь — попробую.

Он поднял голову, и Мольфи впервые увидела его лицо под капюшоном. Оно было старым и высохшим словно маска. И на ней блестели совершенно молодые голубые глаза. Прорицатель хитро сощурил один из них.

— Ты ведь начала узнавать пути магии?

Она снова кивнула.

— Тот, кто показал их тебе, может показать и путь дальше…

— Кордред?! Он хотел меня убить… Он хотел убить моих друзей! Я не хочу, — она отшатнулась, — я не хочу этого! И он мёртв… наверное… его должна была схватить Имперская Ординатура! Он ведь не сбежал? Правда?! Не сбежал?

Прорицатель снова опустил голову, укрыв лицо в тени капюшона.

— Ты его боишься… Не бойся. Он тебя уже не тронет. Он не сбежал.

Мольфи облегчённо выдохнула.

— Но он сам шёл путями магии по стопам других, — палка взметнула очередной клубок искр из кучи тлеющих углей, — и эти другие могут указать путь и тебе…

— Я ничего не понимаю, — она была готова заплакать, — пожалуйста, не путайте меня.

— Извини, — вздохнул прорицатель, — я не хотел запутать тебя… Кордред повёл тебя этой дорогой, и тебе нужно пройти её до конца, чтобы получить ответы на свои вопросы.

Она шмыгнула носом.

— Я должна найти его учителей, чтобы понять?

Прорицатель сухо засмеялся.

— Я верил, что ты умная девочка… Очень умная… Да, тебе придётся это сделать.

— И тогда я смогу вернуться домой? И всё будет хорошо?

— Да… если захочешь… и как захочешь…

— Но почему я должна найти именно учителей Кордреда? Я ведь могу учиться магии где-то ещё?

Шерстяной плед слегка шевельнулся, судя по всему это означало, что прорицатель пожал плечами.

— Ты спросила, я ответил…

— Я слышала, что даже самый сильный маг не в силах увидеть будущее и повлиять на время? Почему вы решили, что я узнаю ответы именно у этих людей?

— У тебя пытливый ум… это хорошо… Учёные маги Запада многое познали. Они умны и написали много толковых книг. Они знают, что материальный мир отражается в мысленном, и изменяя силой воли отражение мира, они в силах изменить и сам мир. Ты зажгла мысленный огонь в ледяной пещере, и реальный огонь согрел твоих друзей… Но они не знают, что отражение мира не так просто, как кажется… если долго на него смотреть, просто смотреть, то можно увидеть многое… очень многое, надо только понять, что видишь… и иметь терпение. У магов нет терпения… они слишком деятельны. Им всё некогда посмотреть, и они ничего не видят.

— А что вы там… видите? — спросила Мольфи.

Он снова поднял на неё взгляд прищуренного глаза.

— Люди говорят, что мир стоит на трёх баранах… ошибаются… на четырёх… и это не бараны. Это золотой грифон, белый волк, обсидиановый дракон и аметистовый феникс… И если один из них пошатнётся, то покачнётся весь мир.

— Разве можно покачнуть мир? Он же большой! Земля твёрдая, её нельзя покачнуть!

Она удивлённо смотрела на прорицателя, пытаясь сообразить, говорит он серьёзно, шутит или просто уже выжил из ума.

— Мир хрупок… как весенний лёд. Кажется, что выдержит лошадь, а трескается под ногами ребёнка… каждый из вас троих может стать тем, под чьими ногами он треснет… я уже стар, но мне хочется дожить остаток своих дней без потрясений… оттого я и говорю с тобой.

Мольфи начала склоняться к третьей версии. Старик явно бредил.

— Я могу пошатнуть мир? Но я всего лишь обыкновенная девушка!

— Кто знает, кто знает… я предупредил тебя… теперь ты знаешь, куда тебе идти… этого достаточно… я устал. Я старый и больной человек…

Он опустил голову и замолчал.

— Но я понятия не имею куда идти? Где и у кого учился Кордред? Скажите мне!

Прорицатель не шевельнулся и не произнёс ни слова. Она прислушалась и различила тихое посапывание. Тот спал.

Некоторое время она сидела в растерянности. Нельзя же оставить старика одного в этой пещере. Он замерзнет, или того хуже упадёт в костёр и сгорит. Бедняга же совсем из ума выжил.

За её спиной раздались шаги. Мольфи испуганно обернулась. В проходе стояли две молодые женщины. Они были одеты в меховые охотничьи комбинезоны и держали в каждой руке по копью. Лица охотниц были по горскому обычаю разрисованы синей краской, превращавшей их в причудливые маски, сверкавшие в полумраке белками глаз.

— Тебе пора идти. Мы присмотрим за дедушкой, — хрипло сказала одна из незнакомок.

Мольфи поднялась и, опасливо поглядывая на оружие, выбралась из пещеры. Снаружи было уже светло. Странно, они ведь разговаривали совсем недолго… Пушистый снег валил, засыпая всё вокруг. Она поёжилась. А куда, собственно, ей идти?

— Держи прямо, выйдешь к костру — прозвучал над ухом низкий голос одной из охотниц, — и не думай возвращаться…

С ветки, хрипло каркая, сорвалась ворона, уронив на Мольфи комок снега. Обернувшись, девушка увидела лишь тёмный проём в скале. Мольфи поёжилась и зашагала в лес.

— Проснись! Проснись! — кто-то тряс его за плечо, — Мольфи пропала…

Он с трудом разлепил глаза и уставился на Орелия.

— А! Что?

Родгар резко сел и огляделся. Уже светало. Вокруг потухавшего костра их было только трое. Где-то внутри неприятно зашевелилось беспокойство. Девушка после истории на перевале была сама не своя. Неужели…

Он поднялся.

— Следы! Мы должны пойти по её следам на снегу!

— Какие следы? — проворчал Броган, — погляди, что с погодой творится.

Снег валил крупными хлопьями, быстро и надёжно занося любые отпечатки.

— Тогда будем искать. Надо разделиться, — Родгар набросил плащ, — она не могла далеко уйти в такую погоду. Нужно разыскать её как можно скорее. Она может замёрзнуть или того хуже… Броган пойдёшь на юг, Орелий — возьмёшь западнее. Я иду на север.

Это направление он выбрал не случайно. Ещё по пути он заметил там обрыв. Если Мольфи, расстроившись из-за так и найденного прорицателя, вздумала наложить на себя руки, то, скорее всего, пошла бы именно туда. Родгар, чертыхаясь себе под нос, перешагивал сухие валежины и кружил между стволами. И вот почему этот бурелом всё время оказывается под ногами?

Нужно было лучше смотреть за девочкой. Не стоило оставлять её без присмотра. Она, в конце концов, почти ребёнок…

Родгар вспомнил дом и отца. Это было настолько давно и далеко, что уже казалось ему какой-то другой, чужой жизнью. Мать он почти не помнил, а у мачехи детей не было. И он оказался единственным наследником древнего, но обедневшего, рода. Отец ковал из него гордого и сильного рыцаря, и ещё юношей отправил на воспитание в герцогский замок. Родгар хорошо понимал, что значит оказаться одному вдали от родного дома и родных людей. А ведь ему тогда было проще, чем ей сейчас. Он, по крайней мере, не был вне закона и жил среди людей, а не метался беглым преступником по диким горам.