Упряжка выехала из посольского двора на окраине Цитадели, пересекла отделявший ту от остальной части столицы речной проток, прогрохотала через Старый город, форсировала Конную площадь и проникла в Торговые ряды. Всю дорогу Мелиранда хмуро глядела в окно, наблюдая как по мере движения призраки мостовых становятся всё незаметнее, а окружающие дома всё ниже и всё более деревянными. Если в Цитадели и Старом городе кирпич и известняк после долгой и многолетней борьбы смогли занять относительно твёрдые позиции, то в Торговые ряды каменщики если и заходили, то исключительно за покупками.

Карета остановилась на одной из длинных кривых улиц. В обе стороны бесконечными рядами тянулись лавки, а за ними и над ними возвышались дома их владельцев.

Выбравшись из кареты, посол огляделась. Её окружало дерево. Много дерева — дощатые заборы, бревенчатые стены, гонтовые кровли. Неудивительно, что конгрегации огненных магов пришлось возвести штаб-квартиру на искусственном островке, насыпанном поверх одной из речных отмелей на достаточном удалении от берега. Столица и без их помощи регулярно и с размахом горела.

Мелиранда пробралась по брошенным в грязь досточкам, и скрылась за высокими глухими воротами. Они вели в небольшой заросший дворик, зажатый между красновато-бурыми стенами. Аккуратные бревенчатые венцы, забранные многоцветными стекольными ромбиками окна с резными наличниками, и высокие, замысловато изломанные крыши с башенками, придавали местным зданиям несколько пряничный вид.

Пасторальную атмосферу разрушал только запах. Торговый город делился на отдельные кварталы-ряды, в каждом из которых торговали чем-то своим. Где сукном, где скобяным товаром, а где посудой. И каждый квартал имел собственный запах. Этот квартал пах кровью. Здесь продавали мясо и дичь.

Резное крыльцо вело на второй этаж. Позади небольших тесных сеней располагалась не слишком просторная комната, плотно заставленная мебелью. Состояла мебель по преимуществу из разнообразных сундуков и ларей. Кроме них в комнате было несколько скамей, стол, стул и выложенная изразцами печь.

— Что премудрая госпожа желает? — поинтересовался вежливый мужчина в суконной безрукавке.

— Дичь, — ответила Мелиранда, — восточных золотых фазанов. Добытых настоящими охотниками.

Мужчина смерил её внимательным холодным взглядом.

— Мы можем предложить трёх пегих золотых фазанов и одного крапчатого…

Посол кивнула.

Мужчина указал на небольшую дверь во внутренней стене.

— Вас проводят.

Сидевший в углу неприметный молодой человек поднялся с лавки, жестом пригласив её следовать за ним.

Они прошли через несколько комнат, не сильно отличавшихся видом и обстановкой от первой, затем спустились куда-то вниз, пересекли заставленный бочками и отвратительно вонявший дворик, и вошли в большой приземистый сарай. Мелиранда различила висевшие в полутьме крюки, массивные колоды и разложенные на них тесаки. В углу белели кости.

Провожатый подошёл к стене и отодвинул одну из тесовых секций. За ней оказалось тёмное пространство и идущая вниз лестница. Они спустились и вошли в довольно обширное тёмное помещение. В бревенчатых стенах не было окон, и свет давали только две масляные лампы на столе. Сквозь дощатый пол доносилось едва слышное журчание. Мелиранда поняла, что это один из многочисленных береговых сараев, поставленных на сваях уже над рекой — место под застройку в городе было не слишком дешёвым.

За длинным столом расположился десяток человек в строгих тёмных одеждах. У них были простые и ничем не замечательные лица, которые обычно так легко растворяются в толпе.

Сопровождавший Мелиранду мужчина пододвинул стул и молча предложил сесть. Стул он поставил точно на один из больших квадратных люков, устроенных в полу. Мелиранда была абсолютно уверена, что многие из входивших сюда через дверь, покидали это место именно через данные люки. Весьма практично, надо заметить. Не приходится копать и ничего не требуется тайно вывозить из города. Вообще разместить штаб-квартиру в мясном ряду было гениальной находкой. Никого не смутят ни многочисленные посетители, ни кровавые пятна на одежде, ни странные кости и запах возле складов. Кстати надо будет сказать посольской кухарке, чтобы больше не вздумала покупать рыбу, выловленную в реке близ столицы…

Мелиранда решительно опустилась на предложенное место и посмотрела на сидевших за столом. Затем перевела взгляд на завешенный чёрной тканью предмет возле стены за их спинами.

— Снимите покрывало, — произнесла она, — пусть ваш господин видит наш разговор…

Люди за столом переглянулись, затем кто-то сделал знак приведшему её молодому человеку. Тот почтительно снял ткань. Под ней оказался бронзовая скульптура, изображавшая стройного юношу с луком и стрелами, в окружении косматых гончих. У юноши были длинные заострённые уши, огромные хищные глаза и довольно внушительные клыки. И решительно никакой одежды, не считая подвески из звериного черепа на груди.

— Итак, — спросил один из сидевших за столом, — мы тебя слушаем.

— Вы знаете, чьим голосом и чьими глазами я здесь являюсь? — спросила Мелиранда.

— Неужели самого Царя Царей? — вопрос подразумевал сарказм, но был произнесён совершенно бесстрастным тоном.

— Нет. На самом деле я представляю его единокровного брата — сатрапа Нижних земель Аршапура.

— И что это означает?

Мелиранда закусила губу. Каждый раз ей отвечал только один человек, но всё время новый. Как будто сидевшие перед ней являлись каким-то единым коллективным существом, не разделённым на отдельных личностей. Её это сбивало и раздражало. Но она знала, что они делают это специально. Она не так проста и её этим не возьмёшь.

— Это означает, что Аршапур хочет сделать вам щедрое предложение.

— А если мы откажемся?

Проклятье, даже голоса у них одинаковые, не сразу и поймёшь который говорит…

— Вы не сможете отказаться.

— Неужели?

— Это действительно щедрое предложение.

— Мы слушаем.

— Сатрап, как рождённый от наложницы, не может стать Царём Царей. Это запрещают обычаи и древняя знать их не нарушит. Они слишком верят в традиции и своего аметистового феникса. Но происхождение не сможет помешать Аршапуру построить для себя новое царство. От Империи ему нужны Южные Земли и Серенисса.

— А причём здесь мы?

— Вы можете помочь Аршапуру выиграть войну.

— Войны нас не касаются. Наш господин не любит такой крови.

Обычно монотонный голос сделал ударение на слове "такой".

— Сатрап это знает.

— Тогда он должен знать и то, что мы всегда берём плату за наши услуги…

— Это он тоже знает. И он готов заплатить.

— Что он хочет нам дать такого, что мы не в состоянии взять сами?

— Братство Чёрного Ворона…

Впервые за всё время со стороны её визави не последовало ответной реплики. Они думали.

— Он уничтожит его для вас. Аршапур уважает древние культы. Даже такие, как ваш…

— "А вот последние слова я зря ляпнула" — пронеслось в её голове, — "не стоило трогать их мерзкого божка, но эти пустые физиономии и люк под ногами хоть кого выведут из равновесия".

— Он позволит нам открыто поклоняться нашему господину? — последовал вопрос.

— Да.

— И поможет нам уничтожить Чёрного Ворона?

— И это тоже.

— Он обещает большую цену. Что он за это хочет?

— У вас много людей по всей стране. Аршапуру нужны глаза и уши в Империи. Он хочет одолжить их у вас.

Снова пауза. Потом ответ.

— Они дорого стоят…

— Неужели его цены не хватит?

Молчание. Где-то внизу журчит вода. У неё под ногами какой-то жалкий вершок сосновых досок и всё. Дальше тёмная вода, холодный ил и вечно голодные рыбы… А за спиной молча стоит провожавший её сюда вежливый молодой человек. Она его не видит, но уверена — у него в кармане обязательно есть шнурок. Тонкий, но прочный. Или даже железная посеребрённая цепочка — они же знают, что она волшебница… Ну почему они так тянут с ответом?