— Мистер Дейвер говорит, вы можете остаться. Я пришлю к вам экономку, — объявила Маргарет и отправилась на поиски миссис Бартон, которой дала необходимые распоряжения, а та выслушала, глядя на нее печальными глазами.

Маргарет злилась на себя за то, что стушевалась перед мистером Дейвером, за то, что не была настойчивее. Надо было сказать ему, что, если Равини останется, тогда уедет она. Можно было даже честно объяснить ему, почему она не хотела, чтобы итальянец оставался. Утешало ее лишь то, что она не обязана видеться с постояльцами, если только те сами не выражают желания с ней поговорить, а Равини слишком умен, чтобы воспользоваться этим правом.

Вечером, уединившись в своей комнате, она написала длинное письмо мистеру Ридеру, но потом подумала и порвала его. Нельзя же, в самом деле, обращаться к Дж. Г. Ридеру каждый раз, когда что-то ее беспокоит. У него и своих забот хватает, подумала она, и была совершенно права, поскольку в ту самую минуту, когда Маргарет сидела за письменным столом, мистер Ридер был занят тем, что с огромным интересом изучал самострел, сконструированный специально для того, чтобы убить его.

К чести Равини надо сказать, что он не докучал девушке, хотя и посматривал на нее издалека. На следующий день после своего приезда он встретил ее на лужайке перед домом, но лишь улыбнулся, кивнул и прошел мимо. Похоже, он нашел для себя другое занятие или, вернее, другую «цель»: почти все время он стал проводить с Ольгой Кру. Маргарет однажды вечером застала их у каменной стены над утесом, и Джордж Равини, судя по всему, был очень доволен. Он показывал Ольге свои знаменитые счастливые перстни. Маргарет видела, как Ольга с любопытством осмотрела перстни и сделала какое-то замечание, от которого Равини зашелся хохотом.

Впервые с Маргарет он заговорил на третий день своего пребывания в «Замке Лармс». Встретились они в большом вестибюле, и она прошла бы мимо, но он преградил ей дорогу.

— Я надеюсь, мы с вами не станем врагами, мисс Белмэн, — сказал он. — Я вам, как видите, хлопот не доставляю, а за прошлое готов извиниться. Чего еще требовать от джентльмена?

— Вам не за что извиняться, мистер Равини, — ответила она. Интонация, с которой были произнесены его слова, ее немного успокоила, поэтому она решила быть приветливее. — Теперь, когда вы нашли себе другое занятие, могу я узнать, нравится ли вам у нас?

— Это сказочное место! — убежденно ответил он, поскольку любил ярко выражать свои чувства. — А скажите, мисс Белмэн, кто эта юная леди, которая живет здесь, мисс Ольга Кру?

— Гость. Я ничего о ней не знаю.

— Куколка первый сорт! — восхищенно воскликнул он, удивив Маргарет подобной похвалой. — К тому же истинная леди, — продолжил итальянец. — Если честно, я, когда вижу настоящую леди, становлюсь мягким, как глина, — лепи, что хочешь. В них есть что-то такое… Леди никогда не спутаешь с какой-нибудь продавщицей или секретаршей. Нет-нет, вас я, конечно, тоже считаю леди, — поспешил добавить он. — Настоящей леди. Я подумываю послать за своим «роллсом», хочу покатать ее по округе. Вы же не ревнуете?

Злость и смех разбирали Маргарет, когда она направлялась в свой кабинет. Наконец победило чувство юмора, и она беззвучно рассмеялась.

Вскоре после этого мистер Равини исчез. Ольга тоже. Маргарет видела, как около одиннадцати они вошли в вестибюль, и девушка выглядела бледнее, чем обычно. Пройдя мимо нее и не сказав ни слова, она поспешила наверх. Мужчину Маргарет осмотрела повнимательнее. Лицо у него горело, глаза необычайно блестели.

— Завтра я еду в город, — сказал он. — Утренним поездом… Экипаж вызывать не надо, прогуляюсь пешком. — Говорил он быстро и сбивчиво. Маргарет с трудом поняла его.

— Вы устали от «Замка Лармс»?

— Что? Устал? Господи, конечно нет! Это чудесное место!

Он пригладил темные волосы, и она увидела, что рука его дрожит, отчего счастливые камни блестели, горели, как фейерверк. Маргарет подождала, пока он уйдет, после чего поднялась наверх и постучалась к Ольге. Их комнаты были расположены рядом.

— Кто это? — откликнулся из-за двери резкий голос.

— Мисс Белмэн.

В замочной скважине повернулся ключ, и дверь отворилась. В комнате горела только одна лампа, поэтому лицо Ольги оставалось в тени.

— Что вам нужно?

— Вы позволите войти? — спросила Маргарет. — Мне нужно вам что-то сказать.

Ольга помедлила в нерешительности, потом ответила:

— Проходите. Извините, я немного не в настроении.

Веки у нее покраснели, на щеках еще были видны пятна от слез.

— Это проклятое место угнетает меня, — как бы извиняясь, сказала она и вытерла лицо платком. — Так о чем вы хотели со мной поговорить?

— О мистере Равини. Я надеюсь, вы знаете, что он… мошенник?

Ольга посмотрела на Маргарет, взгляд ее сделался тяжелым.

— Мне до мистера Равини нет никакого дела, — медленно произнесла она. — Почему вы решили сообщить мне это?

Маргарет слегка растерялась.

— Не знаю… Мне показалось, вы подружились с ним… Простите, мне не стоило об этом говорить.

— Не стоило. — Холодный ответ Ольги Кру заставил Маргарет покраснеть.

Ложась спать в тот вечер, она снова злилась сама на себя, а злость — плохой спутник сна. Всю ночь она ворочалась и металась в постели, пытаясь забыть, что на свете существуют такие люди, как Ольга Кру и Джордж Равини. Она испробовала все способы заставить себя заснуть, и ей это почти удалось, когда…

Она привстала. По дверной панели кто-то скреб пальцем. Это было и не царапанье, и не стук. Маргарет зажгла свет, встала, подкралась к двери и прислушалась. Там кто-то был. Дверная ручка несколько раз повернулась.

— Кто там?

— Пустите! Пустите!.. — послышался взволнованный шепот, но она узнала этот голос… Равини!

— Я не пущу вас. Прошу, уходите, или я позвоню в полицию…

Из-за двери донесся звук. Странный приглушенный звук… Всхлип… Мужской! После этого все стало тихо. Сердце Маргарет бешено заколотилось, она приложила ухо к дверной панели и вслушалась. Тишина. Остаток ночи она провела, сидя на кровати, укутавшись одеялом, и слушала, слушала, слушала…

За окном забрезжил рассвет, на смену ночной темноте пришла утренняя серость, и только тогда Маргарет легла, закрыла глаза и заснула. Разбудил ее стук в дверь — должно быть, горничная с чаем. Она выбралась из кровати, подошла к двери, открыла, и тут что-то привлекло ее внимание.

— Доброе утро, мисс, — весело приветствовала ее горничная — деревенская девушка с жизнерадостным свежим лицом.

Маргарет кивнула. Как только девушка удалилась, она снова открыла дверь, чтобы рассмотреть то, что бросилось ей в глаза. Это был маленький оторванный кусочек ткани, зацепившийся за одну из неровностей на поверхности старой дубовой двери. Аккуратно сняв его, она разложила лоскуток на ладони. Смятый треугольник розового шелка. Закрыв дверь, она, не зная, что и думать, положила его на туалетный столик. Все. Хватит! Этому должен быть конец! Если утром Равини не уедет, или мистер Дейвер не попросит его уехать, она сама вечером вернется в Лондон.

Выходя из своей комнаты, она снова столкнулась с горничной.

— Мужчина из седьмого номера исчез, мисс, — доложила женщина. — Но он оставил свою пижаму.

— Как! Уже?

— Наверное, он ночью уехал. Его кровать не расстелена.

Маргарет прошла с горничной по коридору до комнаты Равини. Чемодана его не было, но на подушке лежала тщательно сложенная шелковая розовая пижама. Чуть-чуть склонившись, Маргарет увидела небольшой разрыв на груди. В этом месте из ткани был вырван маленький треугольный лоскуток.

В полночь с высокой стены спрыгнул мужчина. Ловкость, с которой он приземлился, не могла не вызвать удивления, потому что это был старик. Остановившись только для того, чтобы вытереть с рук кровь (пробираясь к стене, он столкнулся с патрульным, обходившим территорию), мужчина торопливо направился в сторону Лондона, всматриваясь в обочины, где для него должна была быть оставлена небольшая машина. Его прыжок ознаменовал собой поворот в судьбе многих людей, и, по меньшей мере для троих из них, тот день стал последним в жизни.