На следующее утро сэр Фредерик Брюсс стоял в вестибюле ресторана «Сан—Франсис» — величавая фигура в костюме из твида. Рядом переминался с ноги на ногу безупречно одетый Барри Кирк. В одной руке он держал тросточку, в другой письмо.
— Кстати, — говорил он, — сегодня я получил еще одно письмо от Д. В. Морроу. Вежливо благодарит за приглашение и сообщает, что я узнаю его по зеленой шляпе. Наверное, какая–нибудь плюшевая уродина. Тяжело пришлось бы моей голове, будь я заместителем прокурора.
Сэр Фредерик промолчал. Он наблюдал за Биллом Ренкином, торопливо шагающим по вестибюлю. Рядом с репортером удивительно легкой походкой шел маленький непримечательный человечек с серьезным выражением на круглом лице.
— Вот и мы, — промолвил Ренкин. — Сэр Фредерик, разрешите представить вам сержанта гонолульской полиции Чарли Чана.
Чарли Чан быстро поклонился.
— Я безмерно счастлив, — сказал он. — Я греюсь в лучах славы сэра Фредерика и вижу, как тигр снизошел до бабочки.
Англичанин улыбнулся в усы, разглядывая детектива с Гавайских островов. Хорошо разбираясь в людях, он уже заметил в черных глазах китайца какую–то неугомонность. Она и привлекла внимание сэра Фредерика.
— Я рад познакомиться с вами, сержант Чан, — ответил он и добавил: — Кажется, мы с вами одинаково думаем о некоторых вещах.
Ренкин представил китайца Кирку, и тот озарился приветливой улыбкой.
— Замечательно, что вы пришли!
— Даже колесница, запряженная четырьмя лошадьми, не смогла бы увезти меня отсюда, — проговорил Чан.
Кирк посмотрел на часы и отметил:
— Все в сборе, кроме Д. В. Морроу. Он написал, что войдет со стороны Пост–стрит. Простите, пойду его поищу.
Он пересек вестибюль и прошел через коридор. Возле самого выхода сидела поразительно красивая молодая женщина. С интересом поглядев на нее, Кирк присел рядом.
— Если не возражаете… — пробормотал он.
— Не возражаю, — ответила та приятным голосом.
Они помолчали. Кирк украдкой посматривал на нее, она встречала его взгляды с улыбкой.
— Люди вечно опаздывают, — наконец изрек Кирк.
~ Да?
— Без причины, я имею в виду.
— У меня такие же мысли в голове.
Снова молчание. Девушка опять улыбнулась.
— Вот и приглашай после этого человека на завтрак, — вздохнул Кирк.
— Неприятно, — согласилась она. — Сочувствую вам, мистер Кирк.
— Вы меня знаете? — изумился он.
Она кивнула и объяснила:
— Кто–то показал мне вас на одном благотворительном вечере.
— Очень жаль, но никакая благотворительность меня никогда не касалась. Я на таких вечерах не бываю. — Он в очередной раз посмотрел на часы.
— Человек, которого вы ждете… — начала девушка.
— Юрист, — закончил Кирк. — Я ненавижу юристов.
Они всегда разговаривают так, будто вы ничего не понимаете. « •
— Разве?
— Одни беспокойства вносят в душу. Что за жизнь!
— Ужасно.
Опять наступило молчание.
— Вы сказали, что не знакомы с этим юристом? — Мимо них торопливо прошагал какой–то молодой человек. — Как же вы надеетесь узнать его?
— Он написал, что придет в зеленой шляпе. Могу себе представить! А почему не с розой за ухом?
— Зеленая шляпа. — Девушка еще шире улыбнулась.
«Очаровательное создание!» — подумал Кирк, а потом в изумлении уставился на нее.
— Боже мой! — вскричал он. — Ведь на вас зеленая шляпа!
— Боюсь, что вы правы.
— Только не говорите мне, что…
— Все верно. Я юрист, а вы ненавидите юристов. Какая досада!
— Но я не мог даже вообразить…
— Д. В. Морроу, — продолжала она. — Меня зовут Джейн.
— А я думал, Джим, — простонал он. — Простите меня, пожалуйста.
— Вы бы не пригласили меня, если бы знали?
— Наоборот. Я не пригласил бы других. Но надо идти. В вестибюле нас ожидают специалисты по уголовным делам.
Они встали и торопливо зашагали по коридору.
— Вас интересуют убийства? — спросил Кирк.
— В числе всего прочего, — ответила она.
Как же я сам не догадался, — пробормотал Кирк, попутно отмечая, как все мужчины оборачиваются и смотрят ей вслед.
В вестибюле он представил ее удивленному сэру Фредерику, а потом Чарли Чану. Чан низко поклонился девушке.
— Восхитительное мгновение, — промолвил он.
Напоследок Кирк спросил у Ренкина.
— И вы все время знали, кто такой Д. В. Морроу?
Репортер пожал плечами.
— Я подумал, что будет лучше, если вы сами разберетесь. Жизнь преподносит так мало приятных сюрпризов.
— Мне она еще не преподносила ничего более приятного, — заявил Кирк.
Они направились к заказанному столику, и, когда уселись, девушка повернулась к Кирку.
— Я вам очень благодарна за приглашение. И сэру Фредерику тоже. Мне известно, как он занят.
Англичанин с улыбкой поклонился.
— К счастью, у меня не было срочных дел в то время, когда я решил встретиться с Д. В. Морроу. Я слышал, что в Штатах женщины эмансипированы…
— И вы этого, конечно, не одобряете, — добавила девушка.
— О, но я… — забормотал он.
— Да и мистер Чан. Я уверена, что он тоже против эмансипации.
Чарли внимательно посмотрел на нее.
— Может ли слон одобрять бабочку? И кому важно его одобрение?
— Ладног давайте закроем тему, — улыбнулась девушка. — Вы скоро возвращаетесь в Гонолулу, мистер Чан?
— Завтра в полдень. Мою скромную личность повезет «Мауи».
— По–моему, вы не слишком рады отъезду, — заметила она.
— Блестящие глаза порою слепы, — возразил Чан. — Вы неправы. Три недели назад я прибыл сюда, рассчитывая весело провести время. Но после того, что мне пришлось здесь проделать, я счастлив, что все закончилось. С легким сердцем я отправлюсь в свой маленький дом на Панчбоул—Хилл.
— Мне трудно судить о ваших чувствах, — согласилась мисс Морроу.
— Простите, но вы судить и не можете. Я бы не хотел ничего объяснять, но домой меня влечет невидимое глазу обстоятельство. Скоро я стану счастливым отцом.
— Впервые? — спросил Барри Кирк.
— В одиннадцатый раз.
— Ого! — вымолвил Билл Ренкин.
— Но давайте позабудем о моей персоне. Нам всем выпала великая честь встретиться с сэром Фредериком Брюссом.
— Наверное, мистер Чан, вы расследовали здесь какое–то интересное дело? — настаивал Ренкин.
— Трудно ответить в двух словах.
— Я бы с удовольствием поехал с вами обоими, чтобы послушать ваши рассказы*. А пока потому постарался свести вас с сэром Фредериком, что вы думаете одинаково. Сэр Фредерик тоже не верит, что наука —-серьезный помощник в криминальной работе.
— Такое мнение у меня сформировалось на основании личного опыта, — сказал сэр Фредерик.
— Я беспредельно счастлив, что выдающийся ум, подобный вашему, пришел к тому же выводу, что и мой слабый разум. Запутанные интриги хороши в романах, в реальной жизни их не так много. По–моему, главное — глубже разбираться в людях.
— Правильно, — согласился сэр Фредерик. — Прежде всего надо учитывать человеческую природу. Научные советы еще не приносили мне успеха. Возьмите диктофон. В Скотленд—Ярде он с треском провалился. — Он помолчал, пока на столике расставляли завтрак, и наконец снова повернулся к Чану. — И ваши методы помогают, сержант? Я слышал, что вы почти не терпите поражений.
Чан пожал плечами.
— Удача, только сопутствующая удача.
— Вы чересчур скромны, — вмешался Ренкин. — Скромность не во всех случаях хороша.
— В каких же?
— А честолюбие? — спросила мисс Морроу, не дав Ренкину ответить.
Чан повернулся к ней.
— Простая пища, питьевая вода и подушка под голову — вот старые атрибуты счастья в моей стране. Что честолюбие? Язва, которая грызет сердце белого, не давая ему покоя. А что портит сердце белой женщины? — Девушка опустила глаза. — Боюсь, что я жертва грубой философии Востока. Что такое мужчина? Лишь звено в цепи, связывающей прошлое с будущим. Моя память постоянно твердит о том, что я — цепь. Цепь, которая связывает моих предков с десятью, а возможно, уже с одиннадцатью моими детьми.
— Удобное кредо, — заметил Кирк.
— Дослушайте до конца. Выполняя свой долг, я всегда действую открыто. — Он обратился к сэру Фредерику: — Меня интересует одна деталь, я читал о ней. Скотленд—Ярд в своей работе руководствуется единственной вещью, тем, что вы называете прямой уликой.
Сэр Фредерик кивнул.
— Такова наша традиция. Когда мы ошибаемся, нас ругают. Газеты, например, обвиняют нас в том, что из -за признания лишь прямых улик и неоспоримых доказательств мы никогда не откроем тайну известного убийства в Эви—Плейсе.