- Я ... э ... готовила для тебя. Я имею в виду для вас, для папы и тебя.

- Ты - готовила? - Удивление мамы было обоснованно. Обычно я даже отказывалась помогать ей при выпечке пирогов. - И что ты вкусненького приготовила?

Мама взяла кухонную тряпку с крючка и приподняла осторожно крышку жаровни, которая блокировала сразу две конфорки. Что же. Что я там приготовила?

Звучная отрыжка позади, заставила меня обернуться. Ага. Монсеньор снова встал. Усмехаясь, Леандер смотрел на маму и меня, в то время как небрежным движением приглаживал волосы назад. О, как я это проклинала, что моё сердце всё ещё каждый раз взволнованно сжималось, когда я видела его двухцветные глаза и ямочки, хотя в этом действительно не было ничего нового. Он жил уже почти год в моей комнате. Моё сердце давно должно было к этому привыкнуть.

- Что это такое? - спросила я на языке жестов и показала на плиту, но вместо того, чтобы сказать мне нормально, что находилось в горшке, Леандер сделал из этого потеху и сформировал ответ губами. Ха-ха, очень смешно. Я попыталась это прочитать. Что-то с О и Э. И Г в начале. Гогговэ? Что такое Гогговэ? Или это имеет что-то общего с петухом (на немецком петух произносится Гокель)? Да, петух, это было логично, в конце концов Леандер «одолжил» курицу.

- Гокельвэ (больной петух), - перевела я в недоумении.

- Что? - Мама уставилась на меня критически.

- Ну, рецепт с курицей и вином ... - И? Я оглядела беспорядок в кухне ещё раз и увидела пустую банку помидор в мусоре. Помидоры ... они также подходили к красным брызгам на вытяжном колпаке, которые выглядели как кровь, и о которых вначале я подумала, что они происходят от бедной курицы. - И помидорами. Точно. Помидорами. Французский рецепт, - предположила я. Это должен был быть французский рецепт. Мания Леандера ко всему французскому не имела границ.

- Аааа. Coq au Vin! - вскрикнула мама в восторге.

- Точно. Кокковэ, - сказала я вяло.

Усмешка Леандера увеличилась, пока его ямочка не стала бросать тень. Потом он основательно зевнул, бросил ничего не подозревающей маме воздушный поцелуй и побрёл назад в мою комнату. Наверное вся ситуация здесь слишком пахла для него работой. Кроме того мой позор был предотвращён и таким образом в его зелёно-голубых глазах, вздремнуть ещё раз, было приятным вариантом побыть бесполезным. Это Леандер мог делать превосходно. Быть бесполезным. Даже наш сломанный пылесос вёл более осмысленно существование, чем он.

- Откуда у тебя рецепт, Люси? - Мама выудила шелуху от лука из горшка.

- Из интернета. Я хотела порадовать вас. Мне нужно ещё только чуть-чуть прибраться

Нет, вообще-то мне нужно было делать домашнее задание и подумать о том, что случилось с Билли. Но Леандер сорвал все мои планы. Пока кухня будет чистой, пройдут часы. Хотела ли я попробовать курицу, я ещё не знала. Я не доверяла кулинарному искусству Леандера. Как у него вообще появилась идея что-то приготовить? Почему вместо этого он не пошёл с мной и ребятами? Я этого не понимала.

- Роза? - Папины шаги поспешно приблизились. - Ты готовила? Я думал, мы полюбовно договорились, что ты снова начнёшь вносить свой вклад в семейной бюджет. - Теперь его серая полу-лысина просунулась к нам на кухню, и он критично огляделся. - Ах ты, Боже мой, - пробормотал он. - И мусор ты тоже не разделила, дорогая Роза.

- Не я, Хериберт. - Мама указала так энергично на меня, что я автоматически немного отступила. Её накрашенный указательный палец приблизился опасно к моему уху. - Люси приготовила для нас!

- Люси? - Папа выловил банку от помидор из органических отходов, чтобы ополоснуть её под краном с водой. - Но Люси ведь была ... Люси ... - Он откашлялся и сделал вид, будто занят банкой. - Люси ведь ... э ...

- Делала домашнее задание, - спасла я его. Он почти проговорился. В конце концов мама не должна узнать, что я ходила есть мороженое с ребятами. - Делала домашнее задание, а в промежутках готовила. Это ведь лёгкое блюдо, - добавила я смело. - Оно только должно было вариться на медленном огне.

Это оно и делало, в то время как мама и я убирали, мыли и тёрли, пока всё снова не стало совершенно чистым, а мама в это время, не спросив, тараторила мне все рецепты, которые любила готовить (мы оба знали, что результат чаще всего был несъедобным), и засыпала меня утомительными советами домохозяйки.

Но курица, к моему великому удивлению была вкусной - такой вкусной, что я решила взять вторую порцию, хотя была уже совершенно дёрганной, потому что хотела наконец допросить Леандера. Не только насчёт курицы. А насчёт тысячи разных вещей, из которых ни одна больше не могла ждать.

В то время как я жевала, я в уме составляла целый список упрёков. Прежде всего, он должен мне наконец сказать, как выглядел тройной прыжок. Я думала об этом уже даже тогда, когда сидела на туалете. Иногда мне также снились об этом сны. Это были не хорошие сны.

С другой стороны, гармонично поужинать с мамой и папой тоже было правильно, потому что такие моменты стали редкими. Может быть это даст мне преимущества или даже ослабит строгие тюремные правила, если я останусь ещё немного сидеть с ними.

Когда мне, примерно в десять, было позволено уйти в свою комнату - Кто готовит, тот должен и мыть посуду, - вбивала в меня мама, Леандер снова лежал поперёк моей кровати. Только в этот раз он снял свою обувь. Я даже не пыталась разбудить его или столкнуть с матраса.

Я боялась при этом нечаянно слишком долго до него дотрагиваться. Касаться Леандера было запрещено, это также было опасно. Потому что так, я могла стать невидимой - противные чары вуду Чёрной бригады, которые не смотря на защитные чары всё ещё действовали.

Поэтому я только быстро приняла душ, почистила зубы, закрыла мою комнату, на всякий случай и волей-неволей устроилась на диване Леандера.

Все здесь пахло Леандером. Подушки, одеяла, простыни. Дорогой гель для душа и мята. А с недавнего времени ещё и анис. Когда я наконец, заснула, то мне приснился сон о рождественских пряниках бабушки Анни.

Глава 3. Боязнь прикосновений

- Леандер! Проснись наконец! Пожалуйста!

Я редко говорила Леандеру пожалуйста, но сейчас это было срочно. Он должен был проснуться. Но он лежал на кровати, как мешок с мукой - мукой с запахом аниса, и храпел с Могваем дуэтом. Чёрт, как мне только разбудить его, не крича и не касаясь?

Сегодня вечером, когда пришла домой, я потрясла его, без последствий, но это ничего не принесло. Может быть пощекотать? Была ли щекотка не слишком милым прикосновением? Того, кого ты не можешь терпеть, не щекочешь. Тогда лучше не сильно шлёпнуть по затылку. Но что, если тогда он погрузиться в сон ещё глубже? Он итак спал уже, как мертвец!

Я, со стучащим сердцем, включила свет. Леандер продолжал беззаботно храпеть дальше, но в ярком свете лампы я заметила, что из кровати торчал гриф его гитары. Леандер должно быть уснул, пока бренчал. Кроме того у него в ушах торчали мои наушники. Он что, во время сна слушал музыку? Это бы объяснило, почему он не реагировал.

А наушники, были всё-таки наушниками, а не частями тела Леандера. До них мне можно было дотрагиваться. Я выловила двумя пальцами кабель и осторожно потянула за него - а потом всё произошло так быстро, что я с испугу завизжала и забыла, как правильно делать кувырок, когда падаешь. Грубо, моя голова ударилась о стену. Вторая шишка за этот день, почти как в старые времена.

- Ты совсем сошёл с ума? - зашипела я на Леандера угрожающе, как только смогла понять, что случилось и что к этому не приложила свои невидимые руки Чёрная бригада. Это был сам Леандер, который так сильно оттолкнул мою руку, что я потеряла равновесие. А должно было многое случится для того, чтобы я потеряла равновесие.

Но и Леандер выглядел испуганно. Широко раскрытыми глазами он уставился на меня и прижал свою левую руку к сердцу. Я взвизгнула ещё раз, когда наполовину пустая бутылка выкатилась из под одеяла и гремя упала на пол.