— Вы не знаете, кто это такой? — поразилась Соня.

— Признаться, сейчас не могу вспомнить и половину тех людей, с которыми мне доводилось встречаться. Но ладо высоко держать честь своей марки. Понимаешь, вскоре ты выработаешь систему того, как следует себя держать в подобной ситуации. Так же и в гостях. К тебе .подходит человек и с радостной улыбкой говорит: «Возможно, вы меня не помните, последний раз мы виделись где-то в 30-е годы». Мне приходилось отвечать, что я его отлично помню, хотя не имею понятия, где мы с ним познакомились. Старость не радость, но кому хочется сознаваться в собственной подслеповатости и глуховатости? В конце войны у нас было много друзей — лягушатников, вроде этого месье Пуаро. Лягушатниками тогда мы называли всех французов, говорят, что они едят лягушек. Лично я этого не наблюдал. Теперь я практически не помню ни одного из них. Этот работал в самых верхах, я знаю многих из тех людей, о которых он упоминал. Лишь кое-кто знал про мою украденную машину. Конечно, история здорово приукрашена. Уж не без этого, да и фабула-то больно забавная. Надеюсь, он не догадался, как мне кажется. Он такой типичный лягушатник! Все эти поклоны, ужимочки, комплименты... Ну да ладно, на чем же мы остановились?

Соня подала ему какое-то письмо и незаметно протянула пару очков. Но сэр Родерик их с негодованием отверг.

— Это еще зачем? Я прекрасно вижу без них!

Сощурившись сильно, он уставился на написанное, постепенно отодвигая листок все дальше и дальше. Однако, убедившись, что у него ничего не получается, попросил:

— Пожалуй, будет лучше и удобнее, если вы прочитаете мне его вслух.

Соня принялась за дело.