— Прекрасно, мадам, прекрасно...

Но миссис Оливер теперь было не остановить, она «завелась».

— Если она работает операционной сестрой, она могла по невнимательности ввести больному слишком большую дозу анестезирующего средства. Или же она...

Ей не хватило деталей, поэтому она торопливо спросила:

— Как это выглядит? А как выглядит она?

Пуаро задумался.

— Офелия, лишенная внешней привлекательности.

— Здорово! — воскликнула миссис Оливер.— Я ее почти вижу! Надо же так охарактеризовать человека. Не всякий писатель способен найти такие слова.

— Мне она представляется так: не слишком расторопная. Не из тех, кто может справиться с любым испытанием. И уж, конечно, она не способна предусмотреть все последствий, особенно вредные, которые могут явиться результатом того или иного поступка. И если кому-то понадобится жертва, «козел отпущения», как принято выражаться, то этот человек сразу же остановит на ней свой выбор.

Миссис Оливер его больше не слушала.

Она вцепилась обеими руками в свою прическу. Именно этого и опасался совсем недавно Пуаро.

— Обождите,— вскричала она голосом, в котором звучала неподдельная мука,— обождите!

Пуаро помолчал, вопросительно приподняв брови;

— Вы мне не сказали, как ее зовут,— заметила миссис Оливер.

— Она не сообщила своего имени.

— Обождите! — с прежней страстностью воскликнула миссис Оливер. Она опустила руки, но было уже поздно. Из прически посыпались многочисленные шпильки, часть волос распустилась и повисла до плеч, а пара наиболее эффектных локонов вообще свалилась на пол. Пуаро наклонился и незаметно положил их на стол. Он не был уверен, надо ли замечать подобные вещи или нет.

— Та-ак...

Миссис Оливер постепенно успокоилась. Она даже заколола сзади выбившиеся пряди волос, но, конечно, ее потрясающая прическа погибла.

— Кто рассказал этой девушке про вас, месье Пуаро?

— Никто, насколько мне известно. Несомненно, она слышала обо мне.

Миссис Оливер про себя подумала, что «несомненно» было самым неподходящим словом. Несомненно было только то, что Пуаро воображал, будтр его имя известно всем и каждому. На самом деле большинство людей младшего поколения недоуменно таращили глаза, если упоминали имя Эркюля Пуаро.

«Но разве я могу сказать ему такое? — подумала миссис Оливер.— А необходимо. Как бы это ухитриться сделать так, чтобы он не обиделся?»

— Мне кажется, что вы ошибаетесь,— заговорила она,— молодые люди, и особенно девушки, не слишком-то осведомлены о детективах и тому подобных вещах. Часто про них вообще ничего не знают.

— Но уж об Эркюле Пуаро все знают! — категорично сказал он. Это было его твердым кредо, разбить которое никто бы не смог.

Однако миссис Оливер гнула свою линию.

— В наши дни молодежь такая невежественная. По-моему, им известны имена эстрадных певцов, артистов кино да спортсменов. Так что, если тебе нужен кто-то специальный, например врач, дантист или детектив, тебе надо у кого-то попросить рекомендацию такового. И кто-то непременно скажет: «Моя дорогая,-обратись к тому-то на улице королевы Анны. Это настоящий чудотворец. Он три раза дунет тебе на голову, сделает какие-то знаки, и все твои болезни исчезнут без следа». Или же: «У меня украли все мои драгоценности, Генри был вне себя. Поэтому я не смела обратиться в полицию, чтобы он окончательно не разозлился. И тут мне порекомендовали потрясающего детектива. Причем гарантировано полнейшее соблюдение тайны!» Вот как все это бывает, месье Пуаро. Можете не сомневаться, кто-то направил эту девушку к вам.

— Вряд ли, мадам.

— Даже если бы она и знала ваше имя, она бы не обратилась к вам, пока бы ей этого не посоветовали. Самое же интересное то, что направила ее к вам я сама!

Пуаро изумился.

— Вы? Но почему тогда мне сразу этого не сказали?

— Потому что я только что сообразила... Когда вы заговорили об Офелии, длинные, кажущиеся мокрыми волосы, непримечательная наружность... Ваше описание соответствовало, видите ли, наружности девушки, которую я и правда видела. Совсем недавно. Ну, а теперь я поняла, кто это такая.

— Кто же?

— Вообще я не знаю ее имени, но могу легко выяснить. Зашел разговор о частных детективах, и я рассказала о тех потрясающих вещах, которые вы часто проделываете.

— Вы дали ей мой адрес?

— Нет, конечно. Я не имела понятия, что ей нужен был совет детектива. Беседа завязалась случайно. Но ваше имя я повторила не менее десяти раз, ну, а найти его в телефонной книге всякий может.

— Вы говорили об убийствах?

— Этого я не помню. Даже не представляю, как разговор зашел о детективах. По всей вероятности, она направила его.

— В таком случае расскажите мне все, что вам известно об этой девушке, даже если вы не зраете ее имени.

— Это произошло в прошлый уик-энд. Я гостила у Лоримеров. Их роль ограничивалась только тем, что вместе с ними я отправилась на коктейль к их друзьям. Народу было немного. Признаться, я откровенно скучала, потому что я не любительница спиртного, а глядеть в трезвом состоянии на подвыпивших людей весьма неприятно. Ну, а потом, все считают своим долгом объяснять мне, как им нравятся мои книги, как они мечтали познакомиться со мной и так далее. Ну что отвечать на такие вещи? Невольно начинаешь себя чувствовать невозможной тупицей... Так вот, я все же как-то справилась с этим делом. Даже переварила и то, что им всем нравится мой идиотский детектив Сван Хьерсон. Знали бы они, как я его ненавижу! Правда, мой издатель ругает меня за то, что я так говорю. Кажется,ч после этого мы и заговорили о детективах в действительной жизни. Я им рассказала несколько случаев из вашей практики, а ваша Офелия стояла рядом и слушала. Понимаете, когда вы назвали ее Офелией, меня как будто что-то подтолкнуло: где я видела такую девушку? Кого она мне напоминает? И тут до меня дошло: ну конечно же, это девушка, которая была на той вечеринке. Если только я не спутала ее с кем-то.

Пуаро вздохнул. Разговаривая с миссис Оливер, человек должен был запастись терпением!

— С кем вы пошли в гости, к кому?

— Кажется, их фамилия Трефузис. Или же Трехари. Нечто такое. Он — богач, большая шишка в Сити, но большей частью живет в Южной Америке.

— Он женат?

— Да, на очень красивой женщине, много моложе его. Масса золотистых волос. Вторая жена. Дочь от первого брака. Кроме того, я видела дядюшку, глубокого старца. Практически он совершенно глухой. Но зато какая-то важная персона, после его имени десяток всяких букв. Не то адмирал, не то маршал авиации. Кажется, к тому же и астроном, если только это не его хобби.

Была там еще молодая иностранка, вроде бы на побегушках или в няньках при старшей даме. Возможно, что она исполняет должность секретарши у старика. Точно, мне говорили, что она с ним ездит в Лондон. По-видимому, следит, чтобы он не угодил под машину. Хорошенькая, я бы сказала.

Пуаро мысленно сортировал сведения, сообщаемые ему столь беспорядочно миссис Оливер. Ему всегда казалось, что она является в этом отношении настоящим счетно-решающим устройством.

— Значит, дом принадлежит мистеру и миссис Трефузис?

— Теперь я вспомнила. Их фамилия — Рестарик.

— Но ведь это совсем другое имя?

— Да, корнуэльское, если я не ошибаюсь.

— Подведем итоги. Там живут супруги Рестарик, уважаемый старик дядя... Его фамилия тоже Рестарик?

— Он сэр Родерик какой-то.

— Затем компаньонка или секретарша, ну и молодая девушка, дочка мистера Рестарика... Других детей нет?

— Сомнительно, но точно не знаю. Дочка с ними не живет. Она работает в Лондоне и просто приехала на уик-энд. По-видимому, у нее нелады с мачехой. Как я полагаю, та не одобряет избранника ее сердца.

— Вам очень много известно про это семейство!

— В провинции такие вещи легко узнаются. К тому же Лоримеры ужасно болтливы, их самое любимое занятие — перемывать косточки наших общих знакомых.

Невольно узнаешь всю подноготную и про их соседей, и про родню. К сожалению, слушала невнимательно, так что могла что-то перепутать. Очень бы мне хотелось припомнить, как звали эту девушку: ее имя у меня ассоциируется с какой-то модной песенкой... «Улыбнись же мне, Тора...». Тора, Тора... нечто подобное... Или Майра? «...Майра, тебя одну всегда люблю... Казалось мне, весна пришла...» Норма? Или же Марина? Норма... да, Норма Рестарик. Точно, ее зовут Нормой. Она третья девушка.