— Каким образом Дафния получила паспорт?

— Со слов Гораса Шелби,— ответил Борден Финчли.— Случилась так, что здание судебного архива в том городе, где они жили, сгорело, так что свидетельства о рождении Дафнии не было. Могу только добавить, что Горас, хотя и не женился вторично после смерти своей первой жены, всегда легко поддавался женским чарам, то есть верил в искренность льстивых слов и всяческих заверений в любви и преданности. У нас нет оснований предполагать, что между Марией Раймонд и Горасом существовали интимные отношения, но все же ей удалось заставить моего брата дать ее дочери имя Шелби, Дафния же воспользовалась этим и втерлась к нему в доверие. Я не сомневаюсь, что он был к ней искренне привязан, что девица, прекрасно сознавая, это, постаралась использовать расположение брата с максимальной для нее выгодой.

— Где в настоящее время Мария Раймонд?

— Она умерла немногим более двух лет назад. И вот тогда мы с женой решили проверить положение вещей, потому что мы стали серьезно опасаться, как бы Горас не стал жертвой авантюристки. И хотя мы считали, что необходимо любой ценой скрыть факт незаконного происхождения Дафнии Шелби, но ввиду последних событий мы заявляем, что данное судебное разбирательство неправомочно, ибо Дафния Раймонд является совершенно чужим человеком для Гораса Шелби, а раз так, то Перри Мейсон, ее адвокат, не имеет никакого статуса перед судом и не должен подвергать сомнению решение суда и допрашивать свидетелей.

Судья Поллингер, который терпеть не мог слишком «подкованных» ответчиков, которые, как он считал, стремились подменить собой его, заговорил недовольным голосом:

— Одну минуточку, мистер Финчли. Положение действительно своеобразное. Однако следует помнить, что прошлое судебное решение не было окончательным, и независимо от того, кто предоставит дополнительные факты, близкий родственник, или знакомый, или совершенно чужой человек, суд обязан его пересмотреть в свете этих новых сведений. Если вы возражаете против вопросов Перри Мейсона, на мои вопросы вы отвечать обязаны.

Сразу поднялся с места Мелроз.

— Мы вовсе не возражаем против самой тщательной проверки и перепроверки обстоятельств дела, но мы стараемся предупредить необоснованное и противозаконное слушание дела, когда совершенно чужой человек станет притязать на то, на что он не имеет юридических прав.

Перри Мейсон усмехнулся. Молодой защитник Финчли явно не знал, как надо вести себя с судьей Поллингером.

Судья Поллингер с хмурым видом повернулся к Бордену Финчли.

— Итак, вы утверждаете, что Горас Шелби стал жертвой авантюристки?

— Да, мы решили, что это вполне возможно, и решили сами все проверить.

— Это «мы» — Ральф Экзеттер и ваша жена?

— Да, это я и моя жена. Ральф Экзеттер ничего не знал до тех пор, пока мы не прибыли сюда.

—- Ну, и вы поняли, разумеется, что эта молодая особа настолько втерлась в доверие вашего брата, выражаясь опять-таки вашими словами, что он может оставить завещание в ее пользу, сделав ее своей единственной наследницей?

Финчли растерялся, глаза у него забегали.

— Мы как-то не задумывались над этим моментом.

— Такие мысли не приходили вам в голову? — настаивал судья.

— Нет.

— Но зато вы понимали, что, если вы добьетесь

назначения опекуна, если вы докажете суду, что Горас Шелби не способен заниматься собственными делами и ему грозит опасность попасть под влияние бессовестных и беспринципных людей, тогда вы помешали бы ему составить такое завещание, которое в глазах закона является правомочным.

— Ничего подобного! Мы вовсе об этом и не думали!

Перри Мейсон обратился к Дафнии:

— Дайте-ка мне это письмо.

Она протянула ему послание Гораса Шелби.

Мейсон поднялся.

— Ваша честь, я не вполне уверен в моем статусе в данном деле и не хочу прерывать расследование суда, однако, учитывая тот факт, что свидетель только что заявил, что он читал письмо, полученное Дафнией в Гонолулу, я считаю, что суду стоит также ознакомиться с содержанием этого письма.

И Мейсон протянул листок судье Поллингеру.

Судья прочитал письмо очень внимательно, потом повернулся к Бордену Финчли.

— Вы утверждаете, что вам не приходило в голову, что ваш сводный брат может составить завещание, лишающее вас наследства?

Финчли растерянно пробормотал:

— Не-ет..,

— Всего лишь несколько минут назад вы категорически утверждали, что даже и не думали о такой возможности, теперь же картина изменилась... Вы колеблетесь, но все еще отрицаете?

— Совершенно верно.

— Не желаете ли вы изменить свой ответ?

— Нет.

— Однако в том письме, которое я держу сейчас в руках, в том самом письме к Дафнии, которое вы читали, черным по белому сказано, что Горас Шелби просит Перри Мейсона составить завещание, по которому все его состояние переходит к Дафнии. Учитывая, мистер свидетель, что вы показали под присягой, что это письмо вы читали, вы продолжаете утверждать, что ни разу не подумали о возможности лишиться наследства?

— Ну, конечно, после того как я прочел это письмо, мне пришла в голову подобная возможность.

— Именно после ознакомления с текстом этого письма вы предприняли шаги, чтобы вы были назначены опекуном?

— Вообще-то я думал об этом уже давно, долгое время и...

— Отвечайте просто «да» или «нет». После прочтения данного письма вы принялись хлопотать о том, чтобы вас назначили опекуном над состоянием Гораса Шелби?

— Да.

— Где находится Горас Шелби в настоящее время?

— Он в частном санатории. Его было необходимо поместить в лечебное заведение. Он стал весьма неуравновешенным и буйным в настоящее время, так что мы просто не могли с ним справиться и решили, что он нуждается в профессиональной помощи.

Финчли кивнул в сторону жены:

— Моя супруга — дипломированная медсестра, она работала в больнице. В свое время она видела множество подобных больных, и она сразу же заявила, что Горас Шелби страдает от старческого маразма.

— Совершенно верно,— раздался гортанный голос миссис Финчли,— я могу подтвердить справедливость всего того, что сказал мой муж.

Судья Поллингер нахмурился.

— Вы еще не свидетельница, миссис Финчли, потому что вас не привели к присяге. Однако, я хотел бы у вас спросить, видели ли вы то письмо, которое Горас Шелби написал Дафнии?

— Да, я его видела.

— Кто вам его показал?

— Мой муж-

— До того, как его положили в конверт?

— Я видела его лежащим в конверте.

— Письмо было подписано?

— Да.

— Сложено?

— Не помню.

— Постарайтесь припомнить.

— Не могу.

— Что вы сделали с письмом после того, как прочли его?

— Сунула снова в кон...

Она прикусила язык.

— В конверт?

— Да.

— Так вы держали конверт над паром, чтобы распечатать его?

— Да.

— Итак, вы послали его?

— Нет, мы запечатали конверт и положили его снова на стол Гораса. Он сам отнес его на почту.

— У меня нет времени дальше заниматься этим делом, — заявил судья Поллингер,— потому что на 10 часов назначено слушание другого дела. Но эта история требует самого тщательного рассмотрения...

Он повернулся к судебному клерку.

— Когда у нас ближайшее свободное время... Обождите, если я не ошибаюсь, дело Дженсен против Нибеди откладывается? Значит, у нас половина завтрашнего дня?

Клерк кивнул.

— К завтрашнему полудню, точнее, к двум часам,— рассуждал вслух судья,— мы покончим с этим процессом. И к этому времени я хочу видеть Г ораса Шелби в суде. Кроме того, я намерен назначить сам врача, который осмотрит его и вынесет квалифицированное решение. Так в каком частном санатории он находится в настоящее время?

Финчли заколебался.

— Санаторий «Гудвилл» в Эль-Мираре,— ответил Дарвин Мелроз.

— Прекрасно. Итак, завтра в два часа я буду свободен. Назначенный мной психиатр осмотрит мистера Шелби в санатории. Суд не дисквалифицирует Перри Мейсона и не возражает против его появления в суде в качестве адвоката Дафнии Шелби, или Дафнии Раймонд, неважно, каково ее имя. Решение по этому поводу будет вынесено позднее, после того как дело будет должным образом изучено.

Перри Мейсону будет разрешено на завтрашнем заседании продолжить допрос свидетелей в качестве поверенного заинтересованной стороны, ибо это не противоречит первому решению суда, где было сказано, что опекун назначается временно и что при появлении дополнительных сведений будет назначено доследование.