Мейсон взглянул на Дафнию Шелби.

Она не смела взглянуть ему в глаза.

— Вы оставались у дяди, пока вы оба ужинали этими китайскими кушаньями?

— Я ушла до того, как он кончил есть.

— Дали ли вы ему какие-то барбитураты?

— Я... я не знаю.

— То есть как это вы не знаете?

— Я же вам говорила, что он совершенно не мог спать без снотворного. Дядя настолько к нему привык, что оно стало ему необходимо. Я это знала, так что, когда уходила, оставила ему специальные пилюли.

— Где вы их взяли?

— Мне их дал врач, тот же самый, который наблюдает за дядей Горасом. Помните, когда я уезжала, я была страшно усталой и нервной. Тогда этот доктор дал мне какое-то снотворное на случай, если у меня будет бессонница. Но мне оно не потребовалось. С того момента, как я взошла на палубу судна, все мои неприятности окончились, я спала как бревно. Я подумала, что дяде Горасу не уснуть без лекарства, ну и дала ему свои таблетки.

— Вот и получается, что вы сделали все, чтобы вас обвинили в убийстве первой степени.

Заговорил Дрейк.

— Владелица мотеля заподозрила, что дело не совсем чисто. Она сказала, что номер снимала какая-то молодая особа для своего дяди, который, как та объяснила, прибудет позднее. На всякий случай она записала номер новенького «форда», на котором эта особа приехала.

Мейсон повернулся к Дафнии.

— Видите, как все просто?

Пол Дрейк мотнул головой, давая знак Мейсону, что он хочет с ним потолковать с глазу на глаз.

— Прошу простить, на минуточку,— сказал Мейсон, отходя с детективом в дальний угол комнаты..

Дрейк заговорил почти шепотом:

— Послушай, Перри, ты попался,— потому что твоя клиентка выдала себя с головой... В то самое мгновение, как она предъявит завещание, она сама себя уличит в убийстве. Эта девушка отнюдь не милое, любящее, наивное создание, она весьма умна, находчива и решительна. Она обнаружила своего дядю. Увезла его из этого учреждения. Она сообразила, что не стоит его помещать в один с собой мотель, а устроила его в другом. Все, что она делает, говорит о ее сообразительности и изобретательности. Она узнала, что в действительности не является родственницей Гораса Шелби, то есть без завещания она не сможет претендовать на его деньги. Что же она делает: увозит его из-под надзора властей, заставляет написать завещание, после чего бедняга быстренько отдает Богу душу. Так вот, если ты хочешь забыть про это завещание, я про него тоже забуду.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Мейсон.

— Это самый сильный и убедительный фактор против нее. Советую тебе, возьми и сожги это проклятое завещание. Убеди ее, чтобы она никому про него даже не заикалась. И тогда, возможно, тебе удастся что-то сделать.

Мейсон покачал головой.

— Почему нет? Ведь я тоже страшно рискую. У меня могут отобрать разрешение на руководство моим агентством, но я все же хочу дать твоей клиентке шанс на спасение жизни.

— Дело не в том, Пол. Прежде всего, как офицер суда

я никогда не позволю себе подтасовывать свидетельские показания. Да и ты, официальный детектив, тоже не имеешь права обманывать правосудие. Во-вторых, я давно убедился, что любая правда является самым сильным оружием в арсенале защитника. Беда состоит в том, что адвокаты часто сами не знают правды. Они оперируют полуправдой, узнанной ими из свидетельских показаний или от своих клиентов. Коль дело касается нас, мы...

Мейсон резко замолчал, услышав тяжелые шаги на деревянных ступеньках мотеля. Тут же раздался требовательный стук в дверь.

— Позвольте мне, Дафния,— сказал Мейсон, прошел через всю комнату и отворил дверь.

На пороге стоял лейтенант Трэгг, за которым виднелась фигура полицейского в форме.

Лейтенант не сумел скрыть своего удивления.

— Какого дьявола вы тут делаете? — воскликнул он.

— Разговариваю со своей клиенткой.

— Если ваша клиентка — владелица новенького «форда», стоящего перед зданием, ей действительно нужен защитник! — сказал лейтенант Трэгг.

— Входите же,— пригласил Мейсон.— Дафния, это лейтенант Трэгг из Департамента Насильственных Смертей. Лейтенант Трэгг, а это Дафния Шелби.

— О-го! Передо мной забрезжил зеленый свет. В штабе говорили, что разыскивают Гораса Шелби, которого увезли из санатория «Гудвилл» в нарушение постановления суда.

Трэгг повернулся в сторону к своему спутнику.

— Приведите женщину. Посмотрим, опознает ли она мисс Шелби.

На крыльце снова раздались шаги, и офицер ввел в комнату женщину.

— Посмотрите хорошенько,— предложил Трэгг,— не узнаете ли вы кого-нибудь среди присутствующих здесь людей?

Женщина сразу же указала на Дафнию:

— Как же, вот эта молодая особа сняла у меня номер 21. Она сказала, что его будет занимать ее дядя.

Трэгг повернулся к Мейсону с усмешкой.

— На этом роль ваша заканчивается. Вы уходите, в дальнейшем мы великолепно обойдемся без вас.

Мейсон учтиво поклонился.

— Плохо верится, лейтенант, что вы могли позабыть недавнее постановление Верховного Суда, по которому мисс Шелби имеет право на защитника, представляющего ее на всех стадиях расследования.

Повернувшись к Дафнии, он добавил:

— Прежде чем отвечать на вопросы, Дафния, посмотрите на меня. И если я покачаю головой, не отвечайте. А если кивну, отвечайте и говорите чистую правду.

— Это будет черт знает что за допрос свидетельницы! — возмутился Трэгг.

— Возможно, это действительно усложняет допрос свидетельницы, но зато это единственный путь допроса возможной подзащитной,— отпарировал Мейсон.— Не желаете, чтобы я предварительно ввел вас в курс дела, дабы облегчить вашу задачу?

— Что именно вы хотите заявить?

— Это Дафния Шелби. Вплоть до недавнего времени она была совершенно уверена, что является родной племянницей Гораса Шелби. Независимо от того, существует ли между ними кровное родство или нет, Дафния сильно привязана к человеку, которого она считала своим дядей. Она жила в его доме и наблюдала за его весьма ограниченной диетой. Она сама была на грани нервного истощения, отдавая много сил и энергии уходу за дядей и ведению всего хозяйства. Когда Гораса Шелби отправил в санаторий «Гудвилл» его опекун и врач, нанятый другими родственниками Шелби, Дафния устроилась на работу в этот санаторий. Она нашла Гораса Шелби привязанным ремнями к койке. Тогда она взяла нож, перерезала ремни, увезла Гораса Шелби в мотель «Северные огни» и устроила его в номере 21. Так что вот исходная позиция, с которой вы можете начинать, лейтенант.

Трэгг повернулся к Дафнии.

— Вы приносили ему сегодня какую-нибудь еду?

Мейсон покачал головой.

Дафния промолчала.

— Китайские кушанья, в частности, мы знаем, что вы это сделали, ,так что отмалчиваться не имеет смысла. В конце-то концов, мисс Шелби, нам нужно добраться до истины. И если вы не виновны, вам нечего опасаться правды.

Мейсон снова покачал головой.

— Черт, побери! — чертыхнулся Трэгг. Потом обернулся к Мейсону:

— Вы не возражаете, если она опознает тело?

— Нет, разумеется.

Трэгг повернулся к Дафнии Шелби и протянул руку.

— Будьте любезны дать мне свое снотворное, мисс Шелби. Те таблетки, которые вы оставили.

Дафния машинально потянулась к сумочке, но тут же заметила предостерегающий жест Мейсона.

— Не пойдет, лейтенант! Нам бы не хотелось, чтобы вы прибегали ко всяким уверткам, потому что в этом случае нам придется перестать помогать вам.

Лейтенант горько сказал:

— Не понимаю, что думал Верховный Суд, когда он снял наручники с подзащитного и надел их на руки честного офицера, который старается провести в жизнь закон.

— Что-то я не замечаю никаких наручников.

— Зато я их чувствую.

— Вы намеревались опознать тело? — напомнил Мейсон.

— Олл райт, поехали...

Повернувшись к Дафнии, он сказал:

— Нам придется на некоторое время конфисковать у вас «форд». Это — улика, нам нужно машину идентифицировать.

— Хорошо,— ответил Мейсон.— Поступайте так, как считаете нужным. Мы будем всячески помогать.

— Хорошая мысль! — проворчал Трэгг, проводя пальцем по шее.— Я уже ощущаю необычайную сердечность вашей помощи!

Обращаясь к офицеру, Трэгг сказал:

— Пришлите сюда эксперта по дактилоскопии. Пусть проверит «форд» на отпечатки пальцев.

После этого он обратился уже к Дафнии: