Я сожалела об этом.

Я упивалась этим.

Это разрушило меня.

Через секунду после того, как я себя продала, меня захлестнула волна ужаса, стягивая сердце.

Какого черта я делаю?

Я пожалела об этом мгновенно, но сказала Фоксу правду. Я сделаю, что угодно за деньги, если они могут спасти Клару. Она была единственной, за кого стоило бороться. Единственной, кто заставляла меня делать такие ужасающие вещи.

Если это означало, что она проживет еще день или месяц, или год, я продам себя бесчисленному количеству мужчин, или буду работать в шахте, или проворачивать дела, связанные со сбытом и продажей наркотических веществ, в своей крошечной квартире.

Я продала свое достоинство. Свое тело. Свою чертову душу за деньги. Все потому, что у меня не было другого выхода. Никаких других активов, ни надежды, кроме как торговать собой, как каким-то владением на гаражной распродаже.

Но с ужасом пришло облегчение. Полчаса назад у меня не было надежды, но сейчас у меня было двести тысяч желаний найти выход из горя.

Фокс был самоуверенным, но наблюдал за мной с некой осторожностью. Он казался таким же шокированным, как и я, из-за того, что произошло между нами. Я не лгала, когда сказала, что он мог получить меня бесплатно. Если бы он был искренним и добрым, я бы с радостью отправилась на свидание и даже переспала бы с ним.

«Он придурок, но тебе нравится его высокомерие, железная воля и требования».

Я хотела очистить мозг от таких ужасающих мыслей. Я не была женщиной, которая поклонялась желаниям мужчин. Я была женщиной, которая унижала их, втаптывая в грязь под своими ногами. Но Фокс... он был злым, но сломленным. Устрашающим, но одиноким. Требовательным, но просящим.

Я совсем не могла его понять. И это заставляло меня нервничать. Как я узнаю, что он заплатит?

«Как ты останешься на целый месяц?»

Я стиснула зубы. Была одна часть сделки, которую я нарушу. Я не останусь на месяц. Я улизну и увижу Клару. Я найду способ увидеть мою больную дочь, потому что никогда не прощу себе, если она подумает, что я ее бросила. И я не буду мириться с этими глупыми требованиями, и быть пленницей. Условия будут пересмотрены, но не сейчас. Мне нужно дать немного, чтобы потом я могла взять больше.

Склонив голову, я спросила:

— Как я могу быть уверена, что ты заплатишь?

Он сжал руки, как будто получая через них прилив энергии. Улыбнулся, но улыбка не затронула его бело-серых глаз.

— Я заплачу. Обещаю.

— Ты обещал, что я не смогу ранить тебя, но я это сделала. Как я сказала, не давай обещаний, которые не сможешь сдержать, — я остановила взгляд на его рубашке, ища маленький порез, который оставила.

— Хорошо, я вижу, доверие для тебя — большая проблема. Так же, как я честно отдал тебе твой нож, половину суммы я заплачу вперед, — ответил он, приподняв брови. — Это успокоит твою нервозность?

Вздернув подбородком, я сказала:

— Да, я ценю это. — В момент, когда у меня будут деньги, я отнесу их домой Кларе. Каким бы заманчивым не представлялось нарушить остальную часть сделки, я не стану этого делать. Я дала ему слово.

Мой желудок сделал сальто, при мысли о нем, трогающем меня, толкающемся глубоко внутрь. Деньги были для Клары, но секс, я хотела его для себя. Я хотела увидеть то, о чем люди писали поэмы. Если все-таки искра между Фоксом и мной была каким-то знаком, то когда, наконец, он возьмет меня, это будет стоить легкого дискомфорта, принимать его деньги за оказанные услуги.

Фокс подошел ближе, и я напряглась от его властного присутствия. Его запах сигарет и металла окружил меня, превращая мои мысли в хаос. Мои трусики были влажными от борьбы с ним, а соски еще покалывало в том месте, где он обхватывал мою грудь.

Его рука опустилась на мое бедро. Палец кружил по моей выпирающей тазовой кости под тонкой тканью моего платья. Если я думала о безобидном касании на моем запястье, откликнувшемся связью, это было ничем по сравнению с взрывом жара от эйфории его пальцев, поглаживающих мою нежную плоть.

— Я не могу дождаться, когда увижу тебя голой, dobycha, — он наклонил голову, чтобы носом уткнуться в мои тщательно уложенные волосы. — Я хочу, чтобы твои волосы были распущенны, так я могу держать их, пока буду брать тебя сзади.

Я растаяла, мое сердце застучало. У меня не было ничего, чтобы нанести ответный удар.

Он опустил взгляд на мои губы.

— Не двигайся, — время замедлилось, когда он поднял руку и вновь обхватил мою грудь без бюстгальтера. — Расскажи мне, как тебе нравится, чтобы я мог сделать тебе хорошо.

Я вздрогнула, когда он большим пальцем задел сверхчувствительный сосок. Я качнулась вперед, охотно давая ему доступ.

— Мне нравится это, — странное ощущение спокойствия окутало меня. Исчезло смущение от продажи себя. Я получу от этого больше, чем просто деньги. Я открою скрытые желания, о существовании которых раньше не знала. Я сделала правильный выбор, и судьба не забыла обо мне, она услышала мои крики о помощи. Она дала мне Обсидиана Фокса.

Его хватка вдруг перешла от ласкающей, к обладающей, и я закусила губу, проглатывая стон.

Он тяжело вдохнул, щипая мой сосок сильными пальцами, будто испытывал себя, пробивая границы, которые я не знала.

— Тебе нравится это?

Моя голова внезапно стала слишком тяжелой для моей шеи, а тело стало слишком ленивым, чтобы стоять. Я хотела прижаться к нему, давая ему больше себя.

Мои щеки загорелись при мысли о признании, что мне нравится эта грубость, но затем я воспользовалась бойцом, которого он выпустил из меня, и посмотрела сквозь ресницы.

— Да. Мне это нравится.

— Чем больше ты борешься, тем больше тебе нравится быть под контролем, — он опустил голову, и кончики его лохматых бронзовых волос коснулись моих. — Я не могу дождаться, чтобы узнать, что еще тебе нравится.

Мой желудок сжался, посылая ощущения страха и желания в мое лоно. Дерьмо. Он действительно был подарком. Да, он мог ощущать вещи, которые мог знать только тонко чувствующий человек, а также он имел силу надо мной. Его нервирующее присутствие заставляло меня забыть обо всем, кроме него. Он взял на себя мой мир. Он был затмением.

Опустив голову, он пробормотал:

— Отправляйся в мой кабинет. Сейчас же, — его взгляд вызывал водоворот похоти и вспыльчивости в моей крови.

Он сделал шаг назад, низкая освещенность помещения отражалась серебром на его шраме. Это должно было сделать его отвратительным, но от этого мне было труднее его игнорировать.

Сделав шаг к лестнице, я тихо сказала:

— Я вернусь завтра. После того, как придумаю отговорку и соберу свои вещи.

Одним безумно быстрым движением он забаррикадировал лестничную клетку. Он двигался, как черный призрак, бесшумно, неумолимо, как полностью утративший чувство страха.

— Ты не уйдешь. Ты согласилась.

Я нахмурилась, сражаясь против притяжения к его телу.

— Я согласилась, да. Но не начать сейчас. Мне нужно уйти и увидеть мою... — я оборвала себя.

«Не рассказывай ему о Кларе».

Я находила его сексуально убедительным и тайно ждала опасной непредсказуемости, которую он представлял, но и не хотела, чтобы он знал о чем-то столь хрупком и невинном.

Никогда.

Лед заменил тепло, которое он вызывал.

— Я вернусь завтра.

Щепка беспокойства вонзилась в мое сердце. Что, если я уйду, и он передумает? Что, если он последует за мной и увидит мою умирающую дочь? Купить женщину для секса это одно, но совсем другое — купить мать.

Теперь, когда деньги в моей досягаемости, я не могу от них отказаться.

Фокс покачал головой, подходя ко мне. Мое сердце ёкало с каждым его шагом.

— Ты не уйдешь, пока не пройдет месяц. Сделка есть сделка, — он толкнул меня в обратном направлении, не касаясь, просто передвигая меня усилием воли. — Я сказал тебе, я хочу тебя. И собираюсь взять тебя сегодня. Ты спятила, если думаешь, что можешь уйти, не давая мне попробовать то, что я купил, особенно после того, как ты заставила меня так упорно работать, чтобы это заполучить.