-   Ты понятия не имеешь, из-за чего всё это произошло.

-   Неужели так уж и важно, что она ушла, не сказав тебе даже "поцелуй меня в задницу"?

-   Как ни странно, но это важно. Всё в этом мире имеет значение. У нас были трудные отношения, в конце

концов увенчавшиеся глупым недоразумением.

-    И что же сложного было в этих отношениях? Она была здесь три месяца. Вы тусовались, хорошо проводили время, и в итоге она уехала домой.

Поверить не могу, что собираюсь рассказать ему правду. Может, потому что я пьян. Не знаю.

-   Это было нечто большее, чем это. Мы заключили соглашение. Она не знала моего  настоящего  имени,  я  не  знал  её.  Она  должна  была  стать  моей спутницей на три месяца перед тем, как уехать домой. Я  настоял, и она согласилась, мы бы даже не контактировали, когда закончились бы эти отношения. Но всё пошло не по плану. Я узнал её имя, она - моё. Она сказала, что любит меня, я же был слишком упрям, чтобы услышать её, потому что был идиотом. Она не смогла сказать мне "прощай", а я отпустил её, не сказав, что я чувствую к ней.

-   Так найди и скажи ей.

Он думает, что всё так просто.

-      Легко сказать, когда знаешь полное имя того, кого ищешь. Я же, к сожалению, не знаю.

-   Братан, да ты всё испортил. Зачем ты это сделал?

Эвану, к счастью, не досталась такая же жизнь, как моя. Он отошел от виноградников и выбрал простую жизнь с работой с девяти до пяти, чтобы быть с Эммой.

-    Потому что женщины любят богатых мужчин. Я устал от того, что меня постоянно используют. Я проворачивал такое на протяжении многих лет, и, знаешь, всегда срабатывало. Пока не появилась Лорелин.

-   Она не догадывалась, кто ты, или то, что у тебя до хуя денег?

-   Нет, пока я не привез её к нам домой, когда заболел отец.

-   Мама будет вне себя от злости. Она уже начала планировать твою свадьбу, а также имена ваших детей.

Ему не следовало напоминать мне об этом.

-   Знаю. Она просто без ума от Лорелин.

-    А еще моя жена и дети. Селия говорит о ней, не переставая. Полагаю и Мила делала бы тоже самое, если бы умела говорить.

Поверить не могу, что собираюсь спросить его об этом.

-   Как ты понял, что Эмма - та единственная, кто нужен тебе?

Он колеблется. Интересно, осмелится ли он поведать мне такое? Во всяком случае, я бы не стал его винить, если бы он отказался.

-    Только не смей использовать против меня то, что я тебе сейчас скажу. А также бросать мне это в лицо, только потому что это покажется тебе смешным.

-   Ни за что, чувак. Даю слово.

-   Мы встречались несколько месяцев, но случилось так, что мы поссорились из-за какого-то пустяка. Я  видел её с другим  парнем, и даже не описать словами, что я тогда чувствовал. Боль. Слабость. Гнев. Отчаяние. И это только малая часть. Стоило ему только посмотреть на неё, как мне хотелось выбить из него всё дерьмо.

Я вспоминаю о том, как сам за последние три месяца сходил с ума от ревности, как своими руками хотел задушить Бена Донована, свингера Криса и Блейка Филлипса.

-   Да, мне это очень знакомо.

-   Джек, ты не всегда знаешь истинную ценность женской любви, пока это не станет воспоминанием.

И это говорит мне мой младший брат?

-    Единственным твоим советчиком в данной ситуации является твое сердце. Прислушайся к тому, что оно тебе говорит. Тебе не нужен я, чтобы объяснить, как понять, является ли она той, в ком ты нуждаешься.

-   Мое сердце ничего мне не говорит. Оно в отчаянии кричит, чтобы я нашел Лорелин и сказал ей, как сильно я её люблю.

-    Брат, ты еще тот богатый ублюдок. Позвони всем сыщикам и заставь их найти твою девушку. Вот увидишь, выложив кругленькую сумму, ты её обязательно найдешь.

Эван прав. За место нахождения Лорелин можно назначить вознаграждение, и я знаю человека, который возьмется за это.

Уже поздно, но мне всё равно. Вытаскиваю телефон и набираю знакомый номер.

-   Каллаган.

-   Джим, это Джек Маклахлан. У меня есть для тебя работа, это очень важно. У тебя есть действующий паспорт?

Раздается звонок в дверь, отчего я открываю глаза, проклиная солнечный свет, пробивающийся через окно.

По привычке вытаскиваю руку из-под одеяла и обнаруживаю, что место рядом со мной пусто. Прошла неделя, а я всё никак не могу привыкнуть к тому, что она ушла. Голова и без того раскалывается от выпитого, а тут еще этот бесконечный звонок в дверь.

Как бы мне хотелось накричать на человека, чтобы он прекратил и ушел, но я знаю, что повысив голос, сделаю только хуже. Часы на тумбочке показывают 7:18.

Конечно, как только я собираюсь выспаться, как кому-то взбредает в голову притащиться ко мне утром в субботу. Никто, кроме Эвана, не знает, что я в Сиднее, поэтому это может означать только одно. Он рассказал маме, и теперь она здесь, чтобы вновь уличить меня в ошибках. Вот за что я достоин называться ублюдком.

Открыв входную дверь, Маргарет Маклахлан вихрем проносится мимо меня. Блядь! Это не предвещает ничего хорошего.

-   Пожалуйста, входи, мама.

-   Только вот не надо гримасничать. Всю неделю я пыталась связаться с тобой, но ты упорно игнорировал мои звонки. Мне даже не верится, что мне пришлось следить за тобой, чтобы наконец узнать, что произошло.

-   Сейчас время урожая. Не мне тебе говорить, как я занят в это время.

-    Ты говорил тоже самое еще до того, как Лорелин должна была уехать, а потом ты словно сквозь землю провалился. Я думала, что сойду с ума от любопытства узнать, чем же всё закончилось, но раз уж ты меня избегаешь, то, кажется, я догадываюсь, в чем тут дело.

Ты всё испортил, не так ли? Ну вот, приехали.

-   Да.

Она ставит руки к бокам и смотрит в потолок, громко вздыхая.

-   Она сказала, что любит тебя? Откуда она узнала? Просто догадка?

-   Да.

-   И что ты сказал ей в ответ?

Она смотрит на меня таким взглядом, будто собирается задушить меня, если я не отвечу так, как она того хочет.

Надеюсь, моя шея выдержит.

-   Я ничего ей не сказал.

А потом просто трахнул её.

Кажется, она удивлена отсутствием моей реакции на признание Лорелин.

-   О. Тогда, я должна извиниться перед тобой. Пару недель назад я навещала её в Авалоне. Она сказала, что любит тебя, из-за чего я подумала, что ты чувствуешь то же самое по отношению к ней и предложила ей сказать об этом тебе. Я бы никогда не сделала этого, если бы знала, что ты ничего не испытываешь к ней.

-   Но это не так, мама. Я очень сильно люблю Лорелин. Я вижу смятение на её лице.

-    Тогда я не понимаю, почему ты не сказал ей и не попросил её остаться? Ведь была такая прекрасная возможность.

Сомневаюсь, что она нормально воспримет это.

-   Я не встречаюсь с женщинами, которые говорят

подобные вещи, поэтому я был застигнут врасплох. Всю неделю я думал над этим и наконец смог признаться себе, что же всё таки чувствую. Собравшись сказать ей об этом, попросить её остаться, я обнаружил, что она ушла. Мама, она ушла, так и не узнав, что я её люблю.

Выражение её лица говорит мне, что она недовольна.

-   Я не понимаю. Оставалась неделя. Почему ты не последовал за ней? Или на худой конец не объяснился ей в любви? 

Вот и всё. Я больше не могу врать о том, что произошло с Лорелин. Да и не хочу. Я презираю ложь и притворство; они стоили мне любимой женщины.

Блядь, мама разозлится.

-   Я должен рассказать тебе кое-что, и, думаю, ты не будешь гордиться мной за это.

Она смотрит на меня.

-   Ты и так меня уже расстроил, сын.

-   Знаю, и это еще больше подорвет твое мнение обо мне.

Я снова чувствую себя мальчишкой, который признается в чем-то ребяческом. Только вот это совсем не ребячество. Тут уже всё по-взрослому и очень серьезно.

-    Когда мы с Лорелин только начали встречаться, мы не ожидали, что это может привести к чему-то большему, чем просто временные отношения. Мы оба знали, что эти три месяца она проведет в Австралии, поэтому мы согласились на то, чтобы просто встречаться и получать от этого удовольствие. Никаких обязательств.