промышленными товарами в Караганде... Материалы названных дел высланы следственному

отделу управления внутренних дел города Свердловска...»

— Куда вы просите командировку, в Караганду? — спросил Олег Владимирович, когда они

с Германом Михайловичем ознакомились с телеграммой.

— В Караганду. И еще — в Омск и Темиртау,— попросил Федор Ефимович.

— Сразу — так широко? — спросил Чернов.

— Чтобы потом не тратиться на телеграфные запросы, товарищ подполковник,— объяснил

Репрынцев.— В докладной Захарченко приводятся слова Старшинова насчет того, что особа эта

когда-то жила в Темиртау. .

— Погоди,— остановил его Чернов.

— Понял, товарищ подполковник! — по-служебному осекся Федор Ефимович.— Надо

поближе познакомиться, ну... посмотреть этот городок... Так точно — Темиртау. Что касается

Омска, то это по пути.

Олег Владимирович, конечно, понимал, что Федор Ефимович не из простаков: он своего в

запросах не упустит. Но Олег Владимирович знал и то, что перечить Репрынцеву тоже хлопотно:

он может так взорваться и так долго доказывать, что лучше заранее пожертвовать тремя

лишними сутками, чем затевать спор.

— Добро,— сказал Чернов.— Поезжай. Когда думаешь?

— Извините, товарищ подполковник... Я уже заказал билет.

— Уже?

— Я знал, что вы поймете меня,— сознался Федор Ефимович.

— Короче?

— Через два часа самолет. Понимаете, я уже билет купил. Можно вашу машину до

аэропорта? А то — опоздаю.

— Тебе же собраться надо!

— У меня в сейфе по привычке страховой запас белья, мыльница и зубная щетка. А жене я

уже позвонил...

— Ну, раз так — ладно! Где рапорт о командировке?

— Пожалуйста! — выложил перед ним бумагу Федор Ефимович.— А то деньги-то на

билет я под честное слово взял...

— Федор Ефимович!..

— Приходится!—в признательной улыбке объяснил Федор Ефимович.— Зато —

тепленькую постараемся привезти...

Александра Пака Федор Ефимович встретил около полудня следующего дня.

— Пройдоха,— охарактеризовал Пак Катышеву после короткого разговора.

Он хотел помочь Федору Ефимовичу и отпросился в поездку с ним до конца дня: благо, от

Караганды до Темиртау всего шестьдесят километров. Там, в отделе кадров металлургического

комбината, довольно быстро установили, что Катышева работала в одном из цехов, Но недолго...

Из справки адресного бюро стало ясно, что из Темиртау она выехала.

И вот тут Федор Ефимович вспомнил о некоем строительном управлении шоссейных

дорог, о котором упоминала директор торгово-кулинарного училища.

— По-моему, о таком управлении я слышал в Караганде,— сказал Пак.— Во всяком случае

нечто подобное есть. Проверить не мешает.

Пришлось возвращаться.

Приехали в Караганду ночью. Александр Пак поспешил домой, Федор Ефимович — в

гостиницу.

Мест не было. Но Репрынцев не из тех, кто не умеет устроиться. Он уселся в вестибюле

«Караганды», просмотрел газеты, припасенные еще днем. Потом демонстративно развернул

плакат так, чтобы дежурная администратор не могла не увидеть крупную надпись:

«Разыскивается!..»

Плакат подействовал. Когда внимание к нему окрепло, Федор Ефимович решился на упрек

в адрес работников гостиницы: пусть идет в городе высокое совещание, но разве обыкновенный

старший инспектор уголовного розыска не имеет права на отдых?

Справедливость восторжествовала: майор Репрынцев получил отдельный номер на

четвертом этаже. Больше того, его, очень деликатно, проводила сама дежурный администратор.

— Между прочим, я видела эту женщину,— сообщила она, поднимаясь по лестнице.

— Да? И хорошо помните?

— Она жила на третьем этаже,— уверенно сказала та.— Я была тогда этажной, сейчас —

повысили. Фамилии ее не знаю.

— Чем же она запомнилась?

— Нашей официантке предлагала однокомнатную квартиру. Кооперативную. Хотела

продать.

— А где живет ваша официантка?

— Здесь, в Караганде.

...На следующее утро Федор Ефимович галантно представился официантке «Караганды».

Знакомство состоялось в прихожей и не было осложнено никакими неожиданностями, кроме

минутного испуга хозяйки, что Федор Ефимович целиком отнес на свой счет: явился в половине

восьмого.

Оказалось, что официантка хорошо знала не только Шуру Катышеву, но и ее постоянного

партнера по ресторану — Колю; знала не только его имя, но и домашний адрес.

...Колю разбудили в девять. Перепугался он сильнее, чем официантка, но сразу заявил, что

Шура давно куда-то уехала.

— И не оставила адреса? — спросил Федор Ефимович.

— Нет.

— Как у вас все несолидно,— упрекнул его Репрынцев при прощании.

— Найдем, — успокоил его Пак, когда они встретились после утренних поездок Федора

Ефимовича.

И нашли. Оказывается, после строительно-монтажного управления Катышева работала в

коммунальном отделе исполкома горсовета, откуда через два месяца также уволилась. Ее

увольнение позднее связывали с пропажей круглой печати, которой заверяли записи в трудовых

книжках. И так как новую печать сделали очень быстро, то по поводу исчезновения первой

решили шума не затевать. Да и вряд ли это имело смысл, подумал немного позднее Федор

Ефимович, когда установил, что предусмотрительная Катышева выписалась из Караганды за два

дня до увольнения с работы.

Катышевой удивительно везло. Как правило, долго на одной работе она не задерживалась,

блнзких знакомств с сослуживцами не заводила. И поэтому, когда уходила, в памяти людей

особых воспоминаний не оставляла. Почти десять дней Федор Ефимович кропотливо рылся в

карагандинских знакомствах Катышевой. Были они поразительно похожи, эти случайные

встречи, чаще всего ресторанные: мимолетные связи с мужчинами, которые сейчас испытывали

одну лишь стыдливую неловкость. Никто из них ничем не мог помочь Репрынцеву, И все-таки

настойчивость Федора Ефимовича дала результат.

В строительно-монтажном управлении он натолкнулся на разговорчивую сотрудницу,

которая знала Катышеву и, видимо, не любила ее по каким-то своим причинам. От нее-то он и

узнал, что у прежнего начальника управления из-за Катышевой были какие-то неприятности.

— А точнее нельзя? — допытывался Федор Ефимович.

— Да разное говорили... Она от нас в горисполком уходила, а потом оттуда скрылась.

— Мне говорили, что она уволилась.

— Мало ли что говорят. А начальника нашего она тогда ограбила. Вот. Ему со всех сторон

досталось: и от жены, и от высших... Он же на нее характеристику писал.

...Федору Ефимовичу пришлось снова заняться коммунальным отделом... На этот раз он не

был столь доверчивым. За увольнением Катышевой крылась довольно запутанная история. Да,

Катышева подавала заявление об увольнении, Ее просьбу удовлетворили, оформив надлежащим

приказом, и выдали обходной лист. После этого ни обходного листа, ни самой Катышевой

больше не видели. Все объяснилось, когда в отделе кадров обнаружили, что ее трудовой книжки

у них нет и Катышевой незачем к ним было приходить. Позднее хватились и печати, которой

заверяли записи в трудовых книжках... Еще позднее узнали, что Катышева осталась должна

крупную сумму своему бывшему начальнику по строительно-монтажному управлению... Вот и

получилось: человек уволен по закону, а больше похоже на то, что скрылся.

Что мог обо всем этом думать инспектор уголовного. розыска Федор Ефимович

Репрынцев? Прежде всего поражало его то, что Катышеву не стали разыскивать.

Почему?!

И вот — новое знакомство...

— Мешконцев,— не встав из-за стола, назвался Федору Ефимовичу крупный лысеющий

человек, слегка нагнув голову в поклоне, что, вероятно, следовало принять за оказанную честь.

Присев на стул перед его огромным столом, Федор Ефимович сразу как бы стал меньше