Она подошла к самому краю и стала смотреть вниз.
— Посмотрели, и хватит,— сказал я.— Мы должны успеть на поезд.
— Хорошо,— согласилась она.
Она повернулась и вдруг поскользнулась. Я услышал, как она вскрикнула, и тут же раздался всплеск. Я посмотрел вниз. Вода была в двадцати футах подо мной. Когда Карлетта вынырнула, до нее было около шести ярдов. Я не стал терять время, скинул пальто, ботинки и пиджак и бросился вниз. Ну и холодная же была вода!
Я доплыл до красотки и схватил ее за плечо. Ей было трудпо держаться на воде в пальто.
— Не волнуйтесь, сейчас все будет в порядке. Положите руку мне на плечо.
— Хорошо,— пробормотала она, и я увидел, что она пытается улыбнуться.
Я заорал так, что меня можно было услышать в Японии, и вскоре на пристани появился какой-то парень.
Две минуты спустя мы стояли наверху и дрожали, как ласточки на ветру. Ей-богу, ребята, было холодно, как зимой в Исландии.
— Послушайте, Карлетта, нам надо побыстрее двигаться, иначе мы превратимся в ледышки. Будем считать, что если мы успеем на поезд в десять тридцать, то нам крупно повезет.
— Я согласна,— ответила она.
Она взяла меня под руку, и мы побежали.
— Как вы относитесь к идее поужинать со мной? — спросил я, когда прошло минут пятнадцать езды.— У меня здесь есть дела, по я, возможно, смогу выкроить один вечерок.
— Как, вы здесь по делу? А я-то думала: чем вы занимаетесь?
— Я легко могу ответить на ваш вопрос. Я представляю фирму «Болты и гайки». Фабрика моего дяди их выпускает, а я продаю. Я считаю, что во время войны они нужны этой стране, как никогда.
— Это очень интересно,— она пристально посмотрела на меня и продолжала: — Забавно, мне бы никогда в голову не пришло, что вы похожи на человека, который что-то продает.
— Кроме себя,— сказал я.— Так как насчет ужина?
Она покачала головой.
— Никак.— Она опять пристально посмотрела на меня,— Видите ли, я вам скажу честно, а вы можете верить или нет, но я не хочу вас больше видеть, потому что вы мне нравитесь, а я не хочу, чтобы сейчас кто-либо мне нравился. Это может помешать...
— Чему? — спросил я.
— Я не могу вам этого сказать..
— Вы странная женщина, Карлетта,— сказал я.— Вы говорите, что не хотите видеть меня, потому что я вам нравлюсь. И на «Флориде» вы все время избегали меня.
— Для этого была причина. Вы же знаете, что нельзя играть с огнем. Вот и все. Я навсегда запомню этот вечер. Я буду помнить, как вы бросились за мной в холодную воду. Я хочу, чтобы мы так и расстались. Понимаете?
— Понимаю.— Я посмотрел на нее.— Вы знаете, в моей голове крутится мысль, что где-то я вас видел раньше, не знаю почему. У меня хорошая память, но я не могу вспомнить вас. Однако как я мог бы забыть вас? Это заинтриговало меня.
— Это была, наверное, другая женщина,— улыбнулась она.— Я не сомневаюсь, что в вашей жизни было много женщин.
— Нет,— сказал я,— я не из тех парней, которые нравятся женщинам.
— Ну уж, не болтайте!
Мы засмеялись. Я закурил сигарету и извинился, что покину ее на несколько минут. Потом прошел в багажный вагон и обратился к одному из охранников. Он показался мне смышленным парнем, и я дал ему фунтовую бумажку.
— Послушай, приятель. В вагоне-ресторане сидит леди, которую зовут Карлетта Лариат. Когда мы приедем на вокзал Ватерлоо, отсюда возьмут ее багаж. Тому, кто понесет ее багаж, ты дашь этот фунт и попросишь его подслушать адрес, который она назовет шоферу. Понял?
Он сказал, что понял, но я его перебил.
— Это еще не все.— Я дал ему еще три фунта.— Это тебе за труды.
Он схазал, что, может быть, сам узнает ее адрес.
— Хорошо. Если адрес узнает носильщик, скажешь, что он найдет меня под часами. Моя фамилия Тэксби.
Он сказал, что все сделает.
Я вернулся к Карлетте, и мы продолжали болтать. Потом я простился с ней. У меня был только портфель, потому что саутгемптонский коп отправил мой багаж поездом в девять тридцать, на который мы, понятно, опоздали. Когда я вышел на перрон, ко мне подошел парень в плаще и шляпе. Я понял, что это Грант, человек Херрика.
— Мистер Тэксби? — осведомился он и понизил голос.— Или, точнее, мистер Кошен из ФБР?
Я подтвердил, и мы обменялись рукопожатиями.
— Я — Грант, сержант Специального отдела Скотленд-Ярда. Меня послал мистер Херрик. Он сожалеет, что три-четыре дня не сумеет повидаться с вами, так как занят крайне важной работой. Когда он вернется, то свяжется с вами. А до тех пор я в вашем распоряжении.
— Прекрасно,— сказал я.
Я спросил, как он узнал меня. Он сунул руку в карман и вытащил фото, и я понял, что в Скотленд-Ярде работают далеко не дурачки, как можно было бы подумать.
Я двинулся к буфету.
— Давайте выпьем кофе,— предложил я.— А потом поедем на Джермин-стрит, где меня ждет номер в отеле, и там немного поговорим.
Он согласился. Мы зашли в буфет и заказали кофе. Потом я извинился и сказал, что выйду ненадолго, а сам пошел к часам. Минуту спустя ко мне подошел носильщик.
— Вы мистер Тэксби? — спросил он.
Я подтвердил, и он с усмешкой сунул мне в руку листок бумаги.
— Вот адрес леди, которым вы интересовались.
Я поблагодарил его и вернулся в буфет. Мы допили кофе и поехали на Джермин-стрит. По дороге Грант рассказывал мне о войне. Это был приятный парень, простой и милый, как большинство английских копов.
Когда мы приехали на Джермин-стрит, ночной портье показал мне номер, который заказал для меня Херрик. Номер состоял из спальни, гостиной и ванной и находился на третьем этаже. Я попросил портье послать кого-нибудь за моими вещами на вокзал, а потом достал из портфеля бутылку рисового виски. Я дал Гранту сигар'ету и налил виски.
— Вам Херрик много рассказал об этом деле? — спросил я.
— Не очень,— ответил Грант.— Он говорил, что вы сообщите мне подробности и скажете, что я должен делать.
— История такова,— начал я после долгой паузы.— Шесть месяцев назад один парень по фамилии Уайтекер, который живет в Канзас-Сити, изобрел новый пикирующий бомбардировщик. Но этот Уайтекер поступил странно, не размножив чертежи.
Грант усмехнулся.
— Эти изобретатели эмоциональные люди.
— Вот именно. Морское министерство заинтересовалось этим самолетом и, чтобы избежать вмешательства пятой колонны, попросило ребят из ФБР присмотреть за ним. Ребята начали присматриваться и увидели, что пятой колонной там не пахнет, но женщина замешана.
— А разве немцы не могут использовать для своих целей женщину? — спросил Грант.
— Вы правы, приятель,— сказал я.— Во всяком случае, выяснилось, что Уайтекер, который собирался жениться на девушке из Канзаса, дал ей от ворот поворот и связался с какой-то другой бабой. Три или четыре раза в неделю он ездил к ней на мощном автомобиле, и самое странное, что оперативники не сумели найти эту бабу. Они не знают, кто она. Понимаете? Так они сообщили в Вашингтон. Вашингтон не очень беспокоился, потому что в тот же самый день им из Канзаса позвонил сам Уайтекер и сказал, что с чертежей сняты копии, что все в порядке и можно запустить самолет в производство.— Я сделал глоток и посмотрел на Гранта.— Этот самолет крайне важен для вашей страны,— продолжал я,— потому что наше правительство собирается его выпускать только для Англии, понимаете? И теперь никто не знает, где сам Уайтекер и куда делись синьки. Вот мне и дали эту работу, ясно? Я поехал в Канзас-Сити и постарался проверить все что можно по линии Уайтекера. Я потратил три или четыре дня и выяснил, что за десять дней до его звонка в Вашингтон эти синьки были уже готовы, а он сам будто бы удрал в Англию.
— А что ему здесь надо? — спросил Грант.
— Я не знаю, но здесь не хуже, чем в любом другом месте. И мы начали искать его здесь.— Я усмехнулся.— У меня есть подозрение, что он тут.
— Ну что ж, мистер Кошен, если вы собираетесь искать этого Уайтекера в разгар блицкрига, то вы очень интересно проведете здесь время. И еще одно.— Он встал.— У нас очень много работы. Но я надеюсь, что мы сумеем оказать вам всяческую помощь.
— Я справлюсь,— сказал я. Я закурил новую сигарету и дал прикурить ему.— Странно. Я ожидал, что Херрик сумеет сообщить мне что-нибудь. Видите ли, Вашингтон уже связался с ним до моего отъезда. Они сообщили ему всю информацию, которой мы располагаем. Нелегко человеку работать в чужой стране, и я думал, что Херрик уже кое-что выяснил.