Борису Самуиловичу было уже за шестьдесят, чего не скажешь по его хорошо ухоженной внешности и спортивному телосложению человека, для которого физический труд ассоциировал лишь с вождением некогда отечественной и некогда престижной машины «Волга» да весенней вскопке пары соток сада на загородной дачке.

Детей у Бориса Самуиловича и Нины Владимировны было двое. Вот именно они (сумевшие благодаря, полученным за родительские деньги за границей, знаниям и связям, вернувшись на родину, стать людьми состоятельными и значимыми) и купили постаревшим родителям шикарную квартиру в престижном районе, но на иномарку денег подзажали. Мол, не чего форсить на старости лет и на старенькой, но еще надежной, «Волге» до кладбищенской оградки докатятся.

Последние годы дети, с внуками закрутившись в карусели текущих дел, редко баловали родителей своим посещением. Но продукты стабильно и еженедельно доставлялись, приносились и заносились прямо в квартиру. Так что, Борис Самуилович и Нина Владимировна, слава богу, не опустились пока до бегания по магазинах. Чего нет, того нет. В общем, сытая размеренная старость, чего еще желать пожилым людям.

Детективы, эти всякие уголовные сериалы и телевизионные новости, Гоцманы никогда не смотрели. Только комедии и развлекательные программы. Особенно Борису Самуиловичу нравилось супер-шоу «Первый миллион», так как в пресловутые те времена миллион ему собрать, увы, не удалось и ни из-за детей (детей Борис Самуилович несмотря на свою зажиточность держал всегда в строгости), и ни из-за ума (ума у Бориса Самуиловича всегда было с избытком, не даром же он с полжизни проходил в разряде различных советников), а из-за тогдашнего «несовершенного» законодательства.

Вот и сегодня, предваряя начало любимой передачи, Борис Самуилович решил вздремнуть часок, но не судилось. Лишь только он начал дремать, как чей-то знакомый властный голос сурово приказал ему: «Вставай Борис Гоцман, настала пора великой твоей миссии на земле: снять с соплеменников многовековое тавро ... »

Борис Самуилович испуганно вздрогнул и проснулся.

Жена продолжая тормошить его за плечо нежным, но не допускающим апелляции, голосом попросила:

- Встань и сходи к соседям. Там уже с полчаса какой-то шум, а теперь еще и ребенок плачет, а дом как будто вымер.

- Если все в порядке, не забудь извиниться за беспокойство, ­напутствовала Нина Владимировна, выпроваживая за двери мужа, который, скорее по привычке, слегка упирался.

Дверь в квартиру Стороженков оказалась не запертой и Борис Самуилович, с нахлынувшим беспокойством, робко приоткрыл ее.

На мокром, с пятнами крови, полу, почти у самой входной двери, лежала совершенно обессилившая Злата Стороженко с окровавленным ртом. «Наверное, зубами перекусила пуповину», - подумал Борис Самуилович, увидев рядом только что родившего ребенка.

Увидев и узнав вошедшего, Злата расслабилась, и из окровавленных уст молодой мамы вырвался вздох облегчения и прошептав едва слышно: «Там Влад, скорее», - она в который раз за сегодняшний вечер потеряла сознание, так и не дотянувшись рукой, чтобы поправить задравшийся подол халата.

Сначала, задергавшись между полуголой соседкой и голым ребенком, Борис Самуилович все же, по укоренившийся привычке не перечить женщинам, направился в гостиную. «В квартире тепло и мальчику не будет худо», - успевши заметить пол ребенка и обрадоваться за соседей, как за своих, решил он.

Прибитое сто пятидесятимиллиметровыми гвоздями к двери, тело Влада привело, всегда здоровое, сердце Бориса.

Самуиловича в предынфарктное состояние, но сил дотянуться к телефону у него все же хватило.

Эпилог

На Марсе снималось кино. Отсняв первые двадцать пять серий первого марсианского натурголографического сериала на планете Земля, съемочная группа перебралась на Mapc-l в новоиспеченный подземный марсианский Голливуд.

Званка и Андрей Тимофеевич, Злата и Влад Стороженко в этом сериале играют самих себя.

В игре родителей, прошедших стажировку в американском Голливуде, было больше актерского мастерства, а в дебютировавших Златы и Влада - подкупающей жизненной правды.

На Земле же Николай Андреевич Стороженко, получивший, наконец-то, воплощение своей мечты, перекочевал из Киева в Богуславу и, ставши наследственным богуславским целителем «Дари», вместе с удочками, молодушкой женой «перетащил» туда и свою, никогда еще не подводившую, «крышу» и, теперь, все дни напролет, проводил на рыбалке то у горной речушки, то у многочисленных лесных озер. Прием немногочисленных богуславских и «залетных» больных он полностью перепоручил своей нестареющей тетке Роксане и, незнающей куда девать избыток энергии, жене Марии Петровне. Но его жене и этого оказалось мало. Она взяла да и выкупила в долгосрочную аренду 50 га окрестных неугодий, в которые вошла и долина Одичавшего Отшельника и озеро Безумства.

Бесконтрольному марсианскому водозабору из озера Безумства целебной воды был положен конец.

Бозэ, для выхода из создавшейся щекотливой ситуации, пришлось наладить личный контакт с арендаторшей.

И теперь, в пору сенокоса, в долине Одичавшего Отшельника, можно было наблюдать призабавнейшую картину. Добрая дюжина роботов-молодцов, мерно помахивая косами (марсианской косильной технике хозяйка сенокоса наотрез доверять отказалась: вдруг она нарушит экологический баланс уникальной долины), косила густое высокое разнотравье, а, нависшая над лугом, «летающая тарелка» горячим потоком воздуха превращала дурманящие травы в духмяное сено, аккуратно затем укладывая его в невысокие упругие стожки.

Под вечер миничёни с роботами у летал, а, принявший человеческий облик, Бозэ вместе с хозяйкой проверяли на упругость стожки, оставляя на каждом из них замысловатые отпечатки своих тел.

Под утро миничёни прилетал снова, сено перекочевывало на Сторожевское подворье, а в глазах арендаторши Марии до следующего сенокоса поселялась грустинка.

Бориса Самуиловича Гоцмана боги тоже не забыли. Теперь, каждый год, в преддверии Пасхи, он всегда получает в подарок от неизвестных друзей то шикарный лимузин, то престижный джип, а то и «золотую» кредитную карточку с весьма кругленькой, заветной для него, суммой. И снова Борис Самуилович в семье всем стал нужен, ибо весьма весомыми стали теперь его «советы».

А вся бригада скорой помощи, которая оперативно, по вызову Бориса Самуиловича, прибыла в квартиру Стороженков и оказала первую медицинскую помощь Злате, Владу и новорожденному, неожиданно получила приглашение на двухлетнюю стажировку в одну из немецких клиник.

Полковник же милиции, патрульная машина, из отделения которого, первой прибыла на место преступления, этакий старый милицейский служака прежней закваски (во всем и вся уже обойденный быстро поднимающейся по служебной лестнице ретивой молодой сменой), сумел, все-таки, докопаться до заказчика и поприжучить наркобарона. И этот полковник, неожиданно для всех и, в первую очередь, и для самого себя, получил звание генерала и повышение по службе.

И его патрульные милиционеры, которые все оказались сплошные сержанты и сто процентные украинцы, отличавшиеся рачительно-прижимистыми характерами, неожиданно как-то расщедрились и купили в складчину аж один билет национальной лотереи и сорвали крупный джек-пот.

А машина, в которой, в тот памятный вечер, бандиты спешно покидали место преступления, неизвестно от чего, вдруг вся вспыхнула ярким факелом на одной из киевских окраин. От трех киллеров и автомобиля не осталось и следа, лишь, выброшенная взрывной волной от взорвавшего бензобака, старинная, в массивном золотом окладе, украшенная драгоценными самоцветами, библия чудом уцелела.

В компетентных органах сочли это божьим знамением и передали библию на вечное хранение в небольшой храм, недавно открывшийся, после реставрации, невдалеке от места аварии.

Хранитель библии и настоятель храма, отец Никодим, повышения по службе не получил, наверное, потому что ступеньки церковной иерархической лестницы освобождаются редко, ибо святые живут долго и на пенсию уходят, как правило, только ногами вперед.