В этот момент Роджер и Франкони встретились глазами. Франкони сделал незаметный знак охране, которая тут же оттеснила журналистов. Франкони в гордом одиночестве прошествовал к «Форду» Роджера.

— Привет, мой старый, добрый друг. Я вижу ты приехал меня встречать. Тронут. А может быть у тебя какие-то трудности? Может быть тебя вышибли из полиции за плохую работу? Я бы не удивился. Может, я могу тебе чем-нибудь помочь?

— Ты мне уже помог, как червяк помогает рыбаку, — осклабился Роджер. — Хорошо, что ты приехал, а то у меня уже наживки не осталось.

— Ты о чем?

— О тебе, отец большого семейства.

— Ты что, хочешь снова взять меня? Ничего не получится, я чист, детектив.

— Боюсь, я уже не успею взять тебя, — Роджер воткнул первую передачу и тронул машину. — Пока! Не мельтеши на крючке!

— Он что-нибудь понял? — спросила Саманта по дороге обратно в город.

— Вряд ли. Он не верит в реальность Палача, не принимает его всерьез. Европа далеко отсюда. Он там хорошо отдохнул от Америки.

Роджер испытывал странное двойственное чувство. С одной стороны, он мечтал взять Палача, с другой — ненавидел Франкони и был бы, мягко говоря, не огорчен, если бы Палач расправился с этим ублюдком. Роджер слишком хорошо знал Франкони, одного из самых жестоких отцов мафиозных кланов.

— Надо будет установить наблюдение за этим Франкони, — сказала Ливи.

— Уже сделано, — Роджер сложил пополам пластинку жевательной резинки, сунул ее в рот и выбросил смятую упаковку в окно. — Но чует мое сердце — этому уроду конец.

— Мне кажется, — осторожно сказала Ливи, — что это не сердце чует, а вы просто выдаете желаемое за действительное.

Роджер покосился на напарницу и промолчал.

В тот же день отдохнувший Франкони, с двенадцатилетним сыном Томом /они с матерью прибыли следующим рейсом/, встретился в небольшой пиццерии на пересечении 32-й авеню с улицей Рузвельта со своим младшим братом Стивом.

— Как прошла поездка? — коротко осведомился Франкони.

— Нормально. Я еще даже домой не заезжал. Сразу из аэропорта позвонил тебе и поехал сюда. — Стив подмигнул племяннику. — Ну как, Томми, чему тебя научили в Европе, в привилегированных частных колледжах?

Мальчишка хитро улыбнулся:

— Дай четверть доллара, Стив.

Брат Франкони: порылся в портмоне и извлек двадцатипятицентовик:

— Держи.

Том взял монетку, положил ее между пальцев левой руки, дунул, и монетка исчезла.

Стив рассмеялся:

— Великолепно. А что еще?

— Тоже самое я могу проделать с десятидолларовой бумажкой.

— О, нет! Это мне не по карману.

Франкони тоже улыбнулся, протянул сыну 10 долларов:

— Иди, погуляй, купи себе мороженое. И подожди нас на улице.

Том схватил зеленую бумажку и пулей вылетел на улицу. Братья с улыбкой проводили его глазами.

— Ну, рассказывай, как дела? — спросил Франкони.

— Для меня плохо. Я чуть не стал главой семьи. Если бы ты не приехал, я бы им стал.

— Теперь не будет семей, Стив. Теперь все мы будем одной большой семьей.

— Что ты хочешь сказать?

— Хватит войн, хватит деления территорий. Это старомодно. Нужно объединяться.

— Как ты себе это представляешь?

— Как акт доброй воли. Даже самые тупорылые, вроде Федерико, поймут свою выгоду. Я нс зря болтался в Европе столько времени. Через неделю в порт прибудет груз — 600 килограммов героина.

Стив присвистнул:

— Ого!.. Это ж…

— Да, пятьсот миллионов долларов. И каждый получит свою долю. Кто-то обеспечивает доставку, кто-то охрану, кто-то распространение. Здесь всем хватит. Без ссор и войн мы заработаем гораздо больше.

— Черт! — возбужденно потер руки Стив, — Это куш, это очень хороший куш. Ты прав, мы одни его не переварим.

— Вот именно. Настало время объединить усилия.

— Ладно, а что ты думаешь делать с Палачом?

Франкони поморщился:

— Давай решать свои проблемы поочередно. Усилимся, сплотим ряды, а потом уничтожим тех, кто нам мешает..

…Джон Баткинс был доволен: ему удалось договориться о чуть меньшей цене. Пять баксов, конечно, не такие большие деньги, но все же. Джон Баткинс был наркоман и нуждался в ежедневной порции для поддержания себя в норме.

Вчера какой-то нс то кореец, не то китаец — Джон никогда нс мог различить этих узкоглазых — предложил ему пакетики с белым порошком на пять долларов дешевле. Это очень хорошее предложение. И если качество товара устроит Джона Баткинса, если это не туфта — героин пополам с мелом — значит, он всегда будет брать наркоту у этого желтого.

Узкоглазый поджидал Джона там, где они договорились встретиться — на углу, у мусорных баков. Вообще-то это была территория Тупого Билли, у которого он раньше покупал свои пакетики. И если бы узкоглазый не скинул пять долларов, Джон, конечно, не стал бы рвать связи с давно проверенным продавцом. Но пять долларов тоже на дороге не валяются. А уж там Тупой Билли будет разбираться с желтокожим, это их проблемы.

— Покажи товар!

Узкоглазый, улыбаясь, достал пакетик. Джон зубами оторвал уголок и вытрусил немного порошка на ладонь, понюхал, лизнул. Товар был хорош. Во всяком случае не хуже, чем у Тупого Билли.

— Джонни! — раздался за его спиной крик, от которого Джон вздрогнул.

За ним стоял Тупой Билли собственной персоной.

— Привет, друг Джонни! Но что я вижу: ты что, перестал со мной дружить? Почему ты берешь товар у этой желтой обезьяны?

— Понимаешь, Билли…

— Он что, отдает тебе дешевле? — в руках Тупого Билли сверкнул нож. — Эта обезьяна не знает, что залезла в чужие джунгли. Я ей сейчас объясню.

— Теперь это не твои джунгли! — неожиданно спокойно сказал узкоглазый. В его руке оказался пистолет с глушителем. Раздался резкий хлопок и Тупой Билли рухнул с разнесенным черепом.

— Ну, ты будешь брать? — хладнокровно спросил желтокожий.

Джон Баткинс застыл, остекленевшими глазами глядя на дымящийся зрачок дула.

— Что?..

— Брать будешь? Пакет уже разорван.

— А… Ага. — трясущимися руками Джон Баткинс отсчитал деньги. — Он был торговцем на этой территории, а ты его убил.

— Хозяева меняются. Скоро всем здесь будет управлять госпожа Танаки, — уверенно сказал узкоглазый, пряча пистолет.

— Ну-ну, — потрясенный Джон протянул торговцу отсчитанные деньги.

На пять долларов меньше, чем всегда.

Наверное, все-таки он был хорошим актером. В своем непрезентабельном плаще, драных, грязных ботинках он все-таки прошел в бар под тяжелым взглядом вышибалы. Главное — это уверенность в себе. Конечно, это не шикарный ресторан пятизвездочного отеля, но и бродяг сюда не пускают. А он бродяга. И все-таки прошел! Главное — излучать уверенность.

Так, теперь нужно выпить. Жизненно необходимо. Конечно, выпить в баре не проблема. Но это если есть деньги. А если нет?

Гамлет — а какая еще может быть кличка у бывшего актера? — аккуратно присел за столик рядом с добродушного вида мужчиной.

— Хэлло! — дружелюбно улыбнулся соседу. — Не с кем поговорить? Могу составить компанию, я много интересного знаю…

— Пшел вон, — мужчина даже не посмотрел в сторону артиста.

Гамлет не обиделся. Он просто встал и медленно пошел по полутемному залу, выискивая человека, который мог бы подкинуть ему за беседу доллар-другой в виде выпивки. Это должен быть одинокий подвыпивший мужчина пенсионного или предпенсионного возраста, без обручального кольца, более-менее прилично одетый. Найти бы такого, а уж разговорить и подстроиться под собеседника Гамлет мог лучше другого. Но подходящего объекта не было. Гамлет еще раз огляделся и решил подойти к бородатому человеку средних лет, сидящему за стойкой и вяло потягивающему свой джин. Ах, как ему необходим глоток-другой чего-нибудь покрепче!

Не сводя глаз со стакана джина перед бородачом, Гамлет уселся на высокое сидение перед стойкой. Место перед стойкой было опасным, здесь его заметит хозяин бара, а он и так уже пару раз предупреждал Гамлета, чтобы тот не досаждал посетителям. Поэтому Гамлет сразу взял быка за рога: