Ливи быстро нажала несколько кнопок на клавиатуре, погоняла курсор, и на экране возникла крупномасштабная карта побережья с теми местами, где побывал Палач.

— Саманта, пройдемте в мой кабинет, — сказал Роджер, взглянув на карту.

— Зачем?

— Там очень интересно…

В кабинете Саманта первым делом увидела большую карту мегаполиса и пригорода с десятками красных флажков, висевшую над столом Роджера.

— Не считайте флажки, здесь их больше сотни. Каждый раз, когда объявляется Палач, я втыкаю флажок. Вот это и есть основное достижение всей нашей работы. Остальное — пустая порода. Все эти обыски, облавы совместно с ФБР, опросы, описания Палача, причем все разные. Есть еще сувениры. — Роджер подошел к столу, открыл ящик и вытащил стилет. — Вот такие.

Он бросил стилет обратно в ящик, открыл шкатулку на столе и выгреб оттуда горсть гильз:

— И полным-полно вот таких. И это в общем-то все. А ведь у него должны быть помощники, имеющие доступ в дома мафиози; чтобы принести килограммы взрывчатки и разложить их. Ведь некоторые дома просто взлетели на воздух. Но мы не нашли таких людей. А с другой стороны, чем больше народу о тебе знают, тем быстрее тебя найдут, потому так сложно искать маньяков — они одиночки и о них, кроме них самих, никто ничего не знает… Я бы на месте Палача работал один. Но как он обходится без помощников? Как невидимкой пробирается в дома? Как собирает информацию? Где достает взрывчатку, взрыватели?.. Мы проискали все притоны, гостиницы, облазили буквально вдоль и поперек весь город…

Саманта посмотрела на Роджера и задумчиво повторила:

— «Вдоль и поперек»… А снизу искали?

Роджер ссыпал горсть гильз в шкатулку, аккуратно закрыл крышку, задвинул ящик стола и только потом спросил:

— Что ты сказала?

О’Хара любил Бетти. Огромный рыжий ирландец О’Хара работал телохранителем у Кинли — крестного отца, контролировавшего западный район города. Точнее говоря, О’Хара работал телохранителем Бетти, дочери Кинли, маленькой семилетней плутовки, белокурого ангела с пухлыми щечками. У О’Хара самого было четыре дочери, их надо было кормить, а Кинли хорошо платил. Да и работка была непыльная, не по его квалификации, честно говоря. Он проходил выучку в Ирландской народной армии, на его Счету не один труп, у него отличная реакция, он С пятидесяти шагов попадает в десятицентовую монету. А теперь вот переквалифицировался в няньку, ходит с ангелочком-Бетти и с ее гувернанткой.

Бетти, конечно, прелестная девочка, умненькая, явно не в папашу Кинли. Наверное, его молоденькая женушка гульнула налево. Про нее давно ходят такие слухи. Впрочем, это не его забота. А дело в том, что свой кольт О’Хара носит зря. Кто может покуситься на эту милую крохотульку? Зачем?

Нынче боевик О’Хара вытирает сопли. Хотя, говорят, что ни делается, все к лучшему. Может быть и хорошо, все-таки он уже не мальчик, с пистолетом-то бегать, старость должна стремиться к спокойствию. Вот только не потерять бы квалификацию на этой работе…

Квалификацию О’Хара не потерял. Этих трех японцев он заметил сразу. Они шли навстречу, и тренированный глаз телохранителя сразу определил, что у них под пиджаками оружие. Сказать, что О’Хара насторожился, значит ничего не сказать. Он напрягся как пантера перед прыжком. Телохранитель быстро подтолкнул гувернантку с Бетти в сторону подземного перехода:

— Уходите, быстро!

До последнего мгновения он надеялся, что ничего не произойдет, что деловые японские ребята просто идут по своим делам. Но как только Бетти с гувернанткой сделали несколько шагов в сторону перехода, японцы ускорили шаг и почти побежали. Молниеносным движением О’Хара вырвал пистолет. Руки японцев тоже метнулись за борта пиджаков. Но разве кто-то может соревноваться с О’Хара в ловкости? Японцы еще не вытащили свои стволы, как трижды на всю улицу грохнул кольт О’Хара.

Три японца получили три одинаковые большие дырки в переносицах. Гувернантка завизжала, прижав к себе Бетти. О’Хара поднял левую руку, желая успокоить ее, сказать, что все позади, но не успел: пуля выпущенная сзади разбила ему затылок и вынесла пол лица.

Два японца выскочили из подъезда, не обращая внимания на своих погибших товарищей оттолкнули гувернантку, схватили закричавшую Бетти и прыгнули в тормознувшую рядом машину. Автомобиль тут же резко взял с места.

— «И тогда волк побежал к дому бабушки по самой короткой дорожке».

— Мне надоела эта сказка! — Маленькая Лайза капризно надула губки и схватила брата за волосы.

— Дура проклятая! — Бобби оттолкнул сестру, та завизжала.

— Успокойтесь, дети! Сейчас я вам прочту другую сказку, — гувернантка попыталась успокоить детей.

Этих избалованных выкормышей богатых родителей она просто ненавидела. Несколько секунд девушка размышляла, навешать детям подзатыльников, или попытаться успокоить словесно, но времени ее жизни просто не хватило на принятие решения. За дверью раздались непонятные хлопки, в следующую секунду дверь с треском вылетела, в комнату ворвались узкоглазые люди в черном. Один из них направил на сиделку ствол с черным набалдашником глушителя, послышалось еще два хлопка и молодая женщина молча упала на пол, ударившись головой о батарею. В ее груди чернели две маленькие дырочки.

Дети не успели ничего понять, им заклеили рты пластырем и сунули в два больших мешка.

Том, только что показавший фокус с исчезновением двадцатипятицентовика своему приятелю, довольный шел к автомобильной площадке возле частного колледжа. Когда-то он заплатил своему французскому приятелю Мишелю за секрет этого фокуса три доллара, но это было выгодным вложением капитала: фокус уже трижды окупился.

К ожидающему Тому подрулил длинный черный «Линкольн», мальчик подошел к двери и тут только сообразил, что это не та машина, которую обычно за ним присылают. У его автомобиля стекла передних дверей были не тонированные. Но мальчишка не успел отойти от машины, задняя дверца открылась и чья-то железная рука втащила его в салон…

Танаки могла радоваться, операция была проведена просто блестяще. Меньше чем за шесть часов двенадцать детей — сыновей и дочерей глав местных кланов были похищены и находились там, где им и надлежало находиться по плану госпожи Танаки. — в одном из служебных помещений старого заброшенного городка аттракционов на окраине города. Танаки выкупила у городского муниципалитета этот городок с намерением реконструировать его, оснастить современными аттракционами и сделать любимым местом отдыха горожан. Детишки будут тащить родителей на уик-енд сюда, в Танаки-городок. Это будет часть легального бизнеса Якудза и средство для отмывания денег. Удобнее не придумаешь — на аттракционах всегда крутится наличный доллар.

Танаки любила доллары. Танаки любила детишек. Если, конечно, это не мешало любви к доллару.

К сожалению, я в этом не очень разбираюсь, мистер Джексон, но ваше предложение меня крайне заинтересовало. — Танаки была сама любезность. — При необходимости мы, конечно, наймем лучших специалистов. А в ближайшем будущем поможем вам построить и оборудовать в Штатах филиал вашей клиники под видом… Ну, скажем, в виде хосписа при каком-нибудь благотворительном фонде.

— Моя фамилия не должна фигурировать.

— О, разумеется, мистер Джексон… Признаюсь честно, подобное предприятие мне и в голову не пришло. Да и не могло прийти — такова специфика нашего бизнеса, традиции якудза. Вы открываете для нас целый рынок.

Джексон поднял бокал в котором позвякивали кубики льда.

— За успех нашего предприятия. Совместного. И если когда-нибудь вам лично понадобится помощь моей клиники, можете на меня рассчитывать. У нас есть и хорошие пластические хирурги.

— Благодарю, но лучше бы не понадобилось… О-кей, мистер Джонсон, медицинская компьютерная разведка будет нами налажена в самое ближайшее время, и мы скоро сможем начать набирать банк данных. А когда откроем первый пункт по консервации…