2

Я очнулась от сильного чувства тошноты и головной боли, которая сдавливала мою черепушку со всех сторон. Я пыталась открыть глаза, но моё тело абсолютно меня не слушалось, я не могла пошевелить и пальцем. Благо, смогла почувствовать, что я лежу на чем-то мягком, предположительно на кровати, а может и нет. Слух полностью не вернулся, но отчаянно пробивался какой-то звук — как будто труба, а потом бракованная скрипка.

Последнее, что я помню, так это, как мы с Ленкой пытались в актовый зал вслед за деканом проскользнуть. Неужели таки получила дверью в лоб?

Замечательное первое сентября!

Я вновь потеряла сознание. Когда очнулась, уже смогла открыть глаза и отчётливо слышать рядом стоящих людей — находилась я в комнате в зеленных тонах с очень высоким разрисованным потолком. Сложилось такое ощущение, будто я нахожусь в каком-то храме. Посмотрев на пожилую парочку, в зеленных в пол атласных балахонах, которые о чем-то перешёптывались, в голову тут же врезалась мысль, что это местные служители этого храма.

Заметив, что я уже очнулась, женщина на вид лет 50-ти тут же подбежала ко мне. Она стала щупать меня своими длинными холодными пальцами, заглядывать своими, как небо, голубыми глазами в мои светло-карие. Из ее поднятой причёски, выглядывали уши, с острым кончиком, но не настолько острым, чтобы удивляться. Однако, на них я задержала взгляд.

— Ты слышишь меня? — медленно спросила женщина, пристально глядя мне в глаза.

— Да, — прохрипела я.

— Хорошо. Пошевелить пальцами можешь?

Я продемонстрировала своё умение шевелить пальцами на руках и ногах, и даже смогла на немного поднять руку.

— Замечательно! — улыбнулась женщина и подошла к своему напарнику. — Она довольно быстро оправилась. Прошёл всего лишь месяц, а она уже может двигаться.

— Месяц? — зацепилась я.

Женщина, проигнорировав, мой вопрос, вышла из комнаты, но мужчина, что остался, соизволил на него ответить.

— Обычно люди очень тяжело переносят путешествие в наш мир, а то и вовсе погибают. Ты же молодец — уже через пару дней сможешь бегать и приступить к учёбе.

— К учебе? А что со мной вообще случилось? И где я сейчас? Мои родители знают о том, что я здесь? — сыпала вопросами я.

Мужчина лишь весело рассмеялся, и повторив действие той женщины, вышел за дверь.

Весело!

Я все еще неважно чувствовала себя, поэтому очень быстро провалилась в сон. Когда же я вновь распахнула глаза, то увидела перед собой ту самую женщину, но рядом с ней уже стоял совсем другой мужчина — высокий блондин в золотистом балахоне, немного круче, чем у той остроухой женщины.

— Когда она сможет приступить к тренировкам? — спросил мужчина у моего врача.

— Я думаю, что уже на следующей неделе. Она быстро восстанавливается, — с улыбкой ответила женщина.

— У нас на следующей неделе зачет, а она и так пропустила месячный экзамен. Когда она будет все это догонять? — в голосе мужчины появилась сталь.

— И все же я рекомендую подождать до следующей недели.

— Инмиса, мне некогда будет с ней потом возиться, понимаешь?

— Понимаю, Серсин, но выйти на арену сейчас она не сможет.

— На арену она выйдет на следующей неделе, а сегодня пусть уже заселяется в общежитие, берет учебники из библиотеки, знакомится с однокурсниками и готовится к завтрашним теоретическим занятиям.

— Я отпущу ее, если ты пообещаешь мне, что не будешь на этой неделе нагружать ее физической нагрузкой, — выдвинула свои условия женщина в зелёном.

— Обещаю, Инмиса! — с поклоном ответил мужчина. — Я могу забрать ее?

— Да, забирай, — со вздохом ответила врач.

Блондин перевёл взгляд на меня, затем скомандовал:

— Чего лежим? Ты все прекрасно слышала, поэтому вставай и иди за мной! — с этими словами он покинул комнату.

Я с растерянностью взглянула на Инмису, и в ответ получила лёгкий кивок, мол делай то, что говорят. Я откинула одеяло в сторону, приняла сидячее положение — в глазах помутнело, и закружилась голова. Осторожно встала босыми ногами на холодный пол и направилась к высокой деревянной двери. Ленкино платье серьезно помялось — вид был одним словом "хреновый".

Оказавшись в просторном холле, который выглядел в точности как наш типичный собор, я встретилась глазами с тем мужчиной. Он молча развернулся, а я посеменила следом. Пройдя тысячу коридоров и дверей мы оказались на улице, ног я, кстати, уже почти не чувствовала: все-таки босиком по холодному полу — путешествие не из приятных. Благо, погода на улице была летней, поэтому оледеневшие ноги вскоре стали таять под лучами солнца. Развернувшись ко мне лицом, мужчина заговорил:

— Это эльфийская лечебница, — показал он взглядом на возвышающееся здание из которого мы вышли. — Сюда ты больше не попадёшь. Никогда. Поэтому особо запоминать не стоит это место.

Эльфийское.

Ага.

Я подняла голову, чтобы лучше рассмотреть лечебницу. Это было трехэтажное светлое здание, арочные окна были по краям обвиты зеленным плющом, на самом верху, посередине, красовалась вывеска в виде зелёной веточки.

— Я же сказал, не запоминать это место! — недовольно рявкнул мужчина.

Я перестала рассматривать лечебницу, а взглянула на своего провожатого и, скопировав его недовольный голос, спросила:

— А вы вообще кто?

Ни один мускул на лице блондина не дёрнулся, он лишь с тем же недовольным лицом, ответил:

— Я твой декан. И я тот, с кем не стоит разговаривать в таком тоне.

— Я ничего не понимаю.

О чем он вообще говорит? Выглядит он странно, лечебница эта тоже странная, и вообще — я оглядела местность — дома вокруг тоже странные.

Что здесь происходит?

— Чего именно в моих словах тебе было непонятно?

— Мой декан до недавнего времени был совсем другой человек, и я не узнаю местность, в которой сейчас нахожусь. В моем городе нет таких лечебниц.

Мужчина тяжело вздохнул.

— Ты это сейчас серьёзно? — с вымученным лицом взглянул на меня.

— Да. Он тихо выругался про себя, затем со словами: «Иди за мной», стал стремительно куда-то идти, я лишь еле поспевала за ним.

Пока я бежала за своим провожатым, я все больше и больше понимала, что нахожусь совсем не в своем городе. Таких узких улиц, старинных двух трехэтажных зданий у нас нет. Вокруг люди странно одеты: кто-то в атласных балахонах в пол, кто-то в льняной оборванной одежде, девушки в чепцах. Будто я попала на фестиваль рыцарских боев — там так же люди разряжаются, как будто из среднего века вышли. Наконец мы перестали бежать, а уже стояли перед небольшим зданием в тёмно-коричневом стиле. Очень напоминающую мне кофейню где-то на Западе. Мы зашли внутрь и оказались в небольшом уютном помещении с мягкими коричневыми диванами и книжными полками, но это была отнюдь не библиотека.

— Где мы? — спросила я.

Мужчина с уставшим вздохом упал в кресло, протянул ноги на кофейный столик, и рукой указал на кресло напротив. Я послушно села и стала внимательно слушать, что мне сейчас ответят.

— Для начала позволь представиться, меня зовут Серсин Ешеос Суну. Я золотой эльф, лорд..

И тут в голове стали всплывать картинки: я и высокий худощавый блондин танцуем, потом я наблюдаю за танцем Димки и расстраиваюсь, затем очень странная история этого самого…кажется, Виктора.

— Что, начинаешь вспоминать?

Я в недоумении смотрю на мужчину и подмечаю схожие черты с тем самым кавалером, что встретился мне на балу.

— Ты согласилась обменяться с моим сыном и посему являешься сейчас студентом академии, в которой он обучался. Я отец Викторена и посовместительству теперь твой декан. Я не допущу, чтобы замена моего сына подпортила всю репутацию, что он так зарабатывал себе, — твердо отчеканил Серсин.

В голове с каждой секундой складывался пазл, и я, наконец, вспомнила, как сжимаю синий камень в руке и в раздражении говорю слово «обмен».

— Так, значит, это все взаправду?

— Если ты обменялась с моим сыном по глупости, то знай, что тебе все равно уже не отвертеться. Теперь это твоя головная боль…ну и моя, — обречённо вздохнул мужчина.

— Вы же не существуете, это же все сказки! — не хватало еще нервного смешка, я была близка к истерике.

— Тогда считай, что ты попала в сказку, но я не обещаю, что у неё будет счастливый конец, — как-то с угрозой проговорил он.