Чтобы вместе отправиться в Лунный Лес».

На дороге, ведущей в багровый закат,

Трое всадников вышли в подлунный мир:

Рыцарь с длинным мечом, дева с луком в руках

И, под чёрным плащом, — кровопийца-вампир.

Не удержавшись я вытянула сольные ноты, пока у меня не закончился воздух в легких.

Прекратив играть, я встала в молчаливой тишине, которая грозилась перерасти в огромный скандал. Нужно было как-то спасать ситуацию, и я начала объяснять, доводя до особо тупых, немых и глухих смысл баллады.

— Они всю жизнь дружили, понимаете? И всю жизнь их преследовало чужое мнение и разделение по расовым признакам. Мы ведь похожи с этими героями. У нас нет причины враждовать, мы все одинаковые: мы дышим одним воздухом, едим одну пищу, у нас одна кровь!

Закатав рукава блузы, я подняла руки вверх, позволяя всем рассмотреть мою татуировку.

— Во мне течет кровь двух кланов, но я росла и жила в человеческом мире, и только здесь среди вас я смогла обрести гармонию. Так неужели этого не сможете сделать все вы? Ведь объединившись мы станем сильнее, наш дух будет крепок, у кого-то наконец появятся люди на которых можно положиться, семьи, улыбки, дом…Я пустила этот мир в свою жизнь, так и пустите же вы в свое сердце надежду и веру в завтрашний день. И пусть он будет другим, но все мы дети Эридона, так неужели мы спасуем перед трудностями?!

Со сцены я спускалась под бурные аплодисменты, только меня не покидало стойкое ощущение, что суть баллады они так и не уловили.

Сегодня в честь прибытия новых студентов устраивался бал, а завтра у всех студентов был объявлен выходной. Но вместо того что бы идти налаживать контакты с новыми адептами, я направилась в свою комнату, намереваясь как следует выплакаться перед первым попавшимся слезливым фильмом. Что-то навеяло…

Куратор перехватил меня возле двери в мою комнату, схватив меня за руку, он заставил меня развернуться и посмотреть в его глаза.

— Академия предоставит вашему брату фамильяра. Завтра. В девять утра.

Вот же заноза! Учитывая, что адепты планировали пронести алкоголь на вечеринку — рано встать будет трудновато, и я более чем уверенна, брат будет в числе похмелявшихся.

Откланявшись, Целестин развернулся и собрался уходить, но внезапно вспомнил что-то очень важное.

Издевательская улыбка не сходила с его губ, когда он произнес последние на сегодняшний вечер слова:

— Напомните мне адептка, больше никогда не просить вас об услуге.