— Убить его!

— Ослепить!

— Из леса выгнать!

Рана на животе Когтя болезненно пульсировала и продолжала кровоточить. Кот чувствовал, как тёплые капли крови собираются в липкие лужицы под слабеющими лапами. Полные ненависти голоса соплеменников доносились откуда-то издалека, словно сам Коготь погрузился под воду, в объятия убаюкивающего холода.

«Ты проиграл, — раздался в голове визжащий голос. — Тебя побили какие-то домашние котята и пустоголовые неумехи!»

Губа Когтя приподнялась, обнажая зловещий оскал. Он не собирался оправдываться перед своим незримым собеседником.

«Да, я проиграл в этой битве, — мысленно признал кот. — Но это не конец. Я не сдамся, пока в моих жилах течет кровь».

— Коготь, — раздался голос Синей Звезды. — Тебе есть, что сказать в своё оправдание?

Воин окинул предводительницу надменным взглядом и ощутил греющее душу удовлетворение. Ухоженная синевато-серая шерсть предводительницы перепачкалась кровью и растрепалась, а глаза, некогда ясные и внимательные, затуманились и выражали лишь усталость и бессилие. Перед Когтем стояла старая кошка, его же усилиями выбитая из колеи. Воин понимал, что положил конец предводительству Синей Звезды, и ему ради этого даже не потребовалось лишать её последней жизни. Эти мысли приободрили порядком вымотанного кота, и он ощутил прилив сил в лапах.

— Мне? Оправдываться перед тобой, жалким подобием воина? — прошипел Коготь. — Какая же ты предводительница? Ты помогаешь другим племенам! Навязываешь своему рушащее нашу силу дружелюбие к врагам. Ты снисходительно отнеслась и к Огнегриву с Крутобоком, когда они тайком кормили Речное племя в голодные и трудные для нас времена! Ты позволила им вернуть племя Ветра, которое не смогло отстоять и вшивого кусочка своих пустошей! При мне таких вольностей бы не было. Я смог бы возродить силу славного Тигриного племени в рядах этих разнеженных котишек!

— А сколько воителей пало бы жертвами твоих амбиций? — произнесла Синяя Звезда ещё более бесцветным, отчуждённым голосом. Затем она встрепенулась, будто что-то отгоняя, и подняла голову. — Если тебе нечего больше сказать, то я объявляю тебя изгнанным из Грозового племени. Ты сейчас же покидаешь эти земли, и после завтрашнего восхода любой воитель, который увидит тебя на нашей территории, будет вправе убить тебя.

— Убить меня? — насмешливым эхом отозвался изгнанник. — Был бы рад встретить смельчака, который на это осмелится!

— Огнегрив победил тебя! — воинственно воскликнул Крутобок.

— Огнегрив… — мрачно повторил ненавистное имя Коготь, после чего медленно повернул голову в сторону своего соперника.

«Воинское имя не сделает тебя настоящим лесным котом, мерзкое домашнее отродье. И ни один соплеменник своими душещипательными речами этого не сможет оспорить».

— С тобой у меня отдельный разговор, — глухо прорычал изгнанник. — Если ты, вонючий шерстяной комок, ещё раз осмелишься встать у меня на пути, мы непременно разберёмся, кто сильнее.

Огнегрив резко вскочил и воинственно взмахнул хвостом, демонстрируя своё бесстрашие. Выглядел он несколько потрёпанным, особенно выделялся глаз: веко распухло после мощного удара Когтя. Однако ярость явно придавала рыжему храбрецу сил.

— В любое время! — рявкнул Огнегрив.

— Нет! — прервала их Синяя Звезда. — Довольно с нас драк. Коготь, покинь мой лагерь. Чтоб я тебя больше никогда не видела.

Полосатый воитель заставил себя подняться, борясь с дрожью в ослабевших лапах и при этом стараясь выглядеть достойно. Едва слипшееся от спёкшейся крови края раны разошлись, шерсть мгновенно пропиталась свежей кровью. Со стороны бывших соплеменников послышались сочувственные вздохи, но Коготь не придал им никакого значения.

«Эта боль и это поражение — ничто!»

— Не надейтесь, что я исчезну, — напутствовал Коготь, глядя в ошеломлённые лица своих соплеменников. — Я ещё непременно стану предводителем и позабочусь о своём племени. — В толпе нашёлся его верный союзник, поддерживающий амбиции полосатого воителя. Именно он всегда говорил Когтю, что тот должен быть на месте предводителя. — Частокол?

Бывший напарник не сделал и шагу в сторону изгнанного воителя.

— Я доверял тебе, Коготь! — прошипел Частокол. — Считал тебя лучшим воином во всём лесу. И никак не ожидал, что ты свяжешься с этим тираном! — Здесь Коготь предположил, что его собеседник говорит о Хвостоломе. — Ты ничего не сказал мне об этом! Почему я должен выполнять то, о чём знаю лишь наполовину? Ты, правда, думаешь, что после этого я пойду за тобой? — С этими словами Частокол низко опустил голову, избегая полный ненависти взгляд полосатого изгнанника.

«Предатель! Как ты смеешь перечить мне на глазах целого племени? Вы все за это заплатите!»

Немалым усилием Коготь сохранил спокойствие.

— Хвостолом был нужен мне лишь для того, чтобы договориться с бродягами. Если ты воспринял это слишком близко к сердцу, то ничем не могу помочь! — фыркнул он. Коготь перевёл взгляд на другого кота, который сейчас внимательно вслушивался в каждое его слово, всегда уважал его планы и обещал поддержать, когда тот, наконец, обеспечит достойное руководство племенем. — Долгохвост?

— Пойти с тобой в изгнание? — Кот казался испуганным. — Я не могу! Я целиком предан Грозовому племени.

«Ты просто боишься!»

Прогоняя нахлынувшее разочарование, Коготь продолжал всматриваться в толпу бывших соплеменников, выискивая хотя намёк на понимание и способность здраво мыслить. Кот считал, что в рядах этих слабых безвольных увальней вряд ли нашлось бы место для настоящего воина.

— А что насчёт тебя, Дым? — обратился к бурому коту изгнанник. — Под моей опекой у тебя будет больше привилегий, нежели с этими неженками.

Молодой воитель решительно выпрямился и, уверенно вышагивая через толпу соплеменников, предстал перед Когтем.

— Я очень уважал тебя, — признал Дым. — Более того — я хотел походить на тебя. Но ты убил Ярохвоста! Он был моим наставником, который дал мне больше, чем кто-либо другой! — по шкуре кота прошла гневная дрожь, глаза были широко распахнуты. — Ты убил его и предал своё племя. Я скорее умру, чем последую за тобой!

Последняя надежда улетучилась, уступая место бессильному гневу. Ярохвост заслуживал смерти! Подобно Синей Звезде, этот простофиля всегда предпочитал мир. Лишь по счастливой случайности Жёлудь не размазал его в начале битвы и пал под обвалом.

— Коготь! — воспоминания об удушливой пыли камнепада и разорванном горле Ярохвоста прервал голос Синей Звезды. — Хватит. Уходи с наших земель!

Коготь поднял голову и встретил на удивление пристальный взгляд предводительницы.

— Уже ухожу. Но я вернусь, даю слово. И отомщу каждому из вас! — С этими словами кот развернулся и направился к выходу, стиснув зубы от жгучей боли в ранах.

«Они не увидят, как тяжело я был ранен…»

Возле Огнегрива Коготь остановился и окинул его свирепым взглядом.

— А ты, — прорычал изгнанник. — Навостри уши да глаза пошире открой. Держи нос по ветру и почаще оглядывайся. Однажды я найду тебя, и, когда этот день настанет, ты будешь падалью.

— Ты уже ею стал! — воскликнул Огнегрив. Он выглядел всё так же воинственно, однако от него исходили и волны страха, что делало его грозность наигранной. Коготь насмешливо посмотрел в ясные зелёные глаза рыжего воителя.

«Ты прекрасно понимаешь, что я убью тебя. Твой последний вздох угаснет под моей лапой. Твоя последняя капля крови измажет мою шкуру. Небо падёт, а камни рассыпятся в прах, когда мы встретимся в нашей решающей битве».

Нервный взмах хвоста болезненной волной отозвался в животе. Коготь, пошатываясь, переступил порог лагеря. Там, из детской, доносился тоненький плач его детей, Ежевички и Рыжинки, которых спешно успокаивала Златошейка. «Я вернусь за вами», — поклялся Коготь. Он не хотел оставлять своих детей на попечение сборища слабаков. Они должны расти под крепкой и надежной лапой! Коготь должен передать знания своим детям, привить им свою храбрость и поделиться секретами боевого мастерства.