– Расстраиваться вздумала? – ее пальцы принялись барабанить по столешнице, нервируя и без того взвинченную Ольгу. – Ты это брось. Оказалась бы сильным магом, мигом прибрали бы тебя королевские шакалы. Дала бы кровную клятву и стала выворачивать свой магический резерв досуха на пользу королю до скорой смерти. Так что средний уровень – самое то.

– Почему до скорой? – не поняла Ольга.

– Потому что маги-кровники долго не живут. Их никто не бережет. Высушивают магический резерв напрочь и выбрасывают за ненадобностью дряхлых, беспомощных и никому не нужных. И подыхают они в сточных канавах, как псы подзаборные, – и столько злости и неприкрытой враждебности в голосе знахарки прозвучало, что девушке стало не по себе. Казалось, что ее кожи коснулся арктический холод, обжигающий и не разбирающий на своем пути ничего. Она поежилась и обхватила себя за плечи, стараясь скрыться от этого замораживающего ощущения.

– Ладно. Смотри дальше. – Джилл ткнула пальцем в открытые страницы. – Тут показано, какая магия тебе подвластна. Давай вместе и посмотрим. – Они обе уткнулись в тонкий пергамент, покрытый черной вязью старинного алфавита Виррании. – Кроме целительской магии, ничего в тебе нет. Может, это и неплохо. Хотя стихийная была бы лучше.

И все равно, Ольга чувствовала какое-то разочарование от столь скромных сил, доставшихся ей при переходе в этот мир.

– Значит, так угодно судьбе и богам! – торжественно провозгласила знахарка и с громким хлопком закрыла книгу, завернула ее все в ту же тряпицу и спешно упрятала в стоящий в углу сундук.

– Теперь поглядим объем твоего резерва, может, хоть он у тебя бесконечен. А так, слабенькими заклинаниями, но бесконечно долго, можно ух чего натворить! – Старушка вытащила темно-коричневый, блестящий новой полированной кожей саквояж, удивительно и странно смотревшийся в этой деревенской комнате, раскрыла его. Внутренности саквояжа были сделаны таким образом, что при открывании расправлялись полочки со множеством пузырьков, флакончиков, коробочек и мешочков, ближе ко дну оставалось свободное место для каких-то крупных вещей.

– Как это в него столько всего влезает? – восхищенно выдохнула Ольга.

– Зачарован он. Пространственной магией. Подарок за кое-какое дело, – нехотя ответила Джилл и, поковырявшись в разнообразии флакончиков, вытащила на стол парочку.

Рядом с ними пристроились два небольших пергаментных свитка, и знахарка жестом показала девушке присесть к столу и взять в руки один свиток.

– Это что? – Ольга не спешила открывать так удобно расположившийся меж ее пальцев рулончик.

– Заклинание. А то ты ж не знаешь пока ничего. В любой магии есть эталонные или базовые заклинания. Вот ими резервы и измеряют. Сколько раз подряд сможешь это заклинание сделать, такой и резерв. Не тяни давай, открывай уже.

Аккуратно, старясь не повредить столь ценную рукопись, Ольга развернула свиток и уставилась на мешанину букв и знаков, не зная, как все это и озвучить.

Джилл заглянула из-за плеча, хихикнула издевательски прямо над ухом и ткнула кривым ноготком в центр листка.

– Всегда ищи начало заклинания. Оно как огонек в ночи. Светит и тянет к себе. Смотри.

Ольга вытаращила глаза и уставилась в листок, не видя никаких огоньков ни в какой ночи, за что тут же заработала подзатыльник от вредной старушки.

– Не пялься, дурында! Магическим зрением смотри! Этим-то уж тебя не должны были обидеть.

– Да не умею я! – возмутилась Ольга, собираясь бросить свиток на стол в расстроенных чувствах, за что вновь огребла чувствительный шлепок ладонью по затылку.

– Смотри сквозь бумагу. Далеко сквозь нее. Чтобы не видеть буквы и знаки, а силу на листе начерченную заметить. Ну же, пробуй! – нетерпеливо подтолкнул в спину старушечий кулачок.

Девушка погасила нарастающую злость от такого бесцеремонного обращения и попробовала посмотреть сквозь пергамент. От напряжения начало ломить глаза и отчаянно заболела голова, когда вдруг знаки и буквы расплылись, открывая бледные мерцающие линии, завязывающиеся на единственном ярко горящем знаке.

– Вот он… Огонек… – прошептала Ольга.

– Отлично. Теперь тяни за него. Взглядом тяни, – посоветовала Джилл.

И Ольга потянула. Заклинание повисло перед ней в воздухе навсегда, впечатываясь в память. Она поняла, что для его активации теперь достаточно будет просто воспроизвести центральный знак, знак начала, и быстро, одним движением нарисовала его в воздухе пальцем.

Ехидный голос старушки вывел ее из состояния полутранса:

– И что это такое было?

– Попыталась заклинание активировать, – гордая собой, озвучила Ольга.

– Мда… Активаторша выискалась, – язвительности в голосе вредной старушонки прибавилось. – Ты силу-то свою в заклинание вливай. А то хоть картину в воздухе рисуй, толку никакого не будет.

Вспыхнув от смущения, девушка принялась рисовать знак, всей душой и всем своим существом посылая в него что-то эфемерное, то, что она посчитала силой. С первого раза ожидаемо не получилось ничего, и Ольга продолжала повторять еще и еще, пока не услышала похрапывание лежащей на лавочке разомлевшей старушки. Разозлившись на такую несправедливость, она попыталась еще раз, выплескивая все накопившиеся эмоции в этом посыле, и злость, и усталость, и разочарование, и страх. Висящий в воздухе знак вспыхнул, и Джилл подскочила на месте, мгновенно проснувшись.

– Быстро повтори! – бросила она девушке.

Ольга повторила знак, и вновь комнату осветила вспышка.

– Еще! – требовательный голос Джилл бил по ушам, и девушка дрожащей от усталости рукой попыталась нарисовать знак в третий раз, но он серой пылью осыпался к ее ногам.

– Тьфу ты… – разочарованно выдохнула Джил и уселась на лавку, исподлобья оглядывая девушку. – И резерв-то плёвый. Всего две единицы первого уровня. Пей из флакончика.

Ольга с опаской поднесла к носу открытый флакончик и понюхала. Тонкий, нежный цветочный запах пощекотал рецепторы, и она рискнула, опрокинув содержимое в рот. Безвкусная жидкость проскользнула по пищеводу и взорвалась огнем в желудке, заставив согнуться от боли и заскулить.

– Терпи. Наполнять резерв принудительно всегда больно, – наставница была сурова и чем-то весьма недовольна. – Бери второй свиток.

Послушно, словно школьница перед завучем, открыла второй свиток. Уже гораздо легче выцепила начальный знак и активировала заклинание, вспыхнувшее так же ярко, как и заклинание первого уровня.

– Повторяй, – сложившая руки на груди Джилл была неумолима.

Попытка влить силы в повторно нарисованный знак отозвалась болью во всем теле, в голове зашумело, захотелось бросить все, однако Ольга из какого-то непонятного упрямства лила силы и не желала останавливаться, пока не получила по спине чувствительный удар кулаком.

– Совсем из ума выжила! – ругалась на чем свет стоит Джилл. – Полностью резерв опустошить решила? Выгореть захотела? Безуминка, как есть безуминка! Пей давай второй флакон и спать!

Выпив повторно безвкусную жидкость и постонав немного от боли, Ольга доползла до широкой лавки, на которую Джилл кинула тюфяк с подушкой и одеяло, и упала, как подкошенная, моментально отключившись.

Ольга спала и не видела, как знахарка сидела рядом с ней полночи, утирая со лба девушки выступивший кровавый пот, и ругалась неприличными словами в адрес судьбы и всех богов, давших такой маленький резерв этой попаданке.

– И вот что мне теперь с ней делать? – ворчала старушка совсем не старческим голосом. – Это ж все планы насмарку.

Она в сердцах отбросила влажную тряпку, которую до сего момента сжимала в руках, и с трудом встала с табурета. С опаской оглянулась на неспокойно спящую девушку, вышла в сени.

Джилл металась в сенях как запертый в клетке зверь.

– Не подходит. Она мне совершенно не подходит. За что? Я вас спрашиваю, за что мне это? Вы мне обещали молодое тело в обмен на эту рухлядь. И что? Это почти безмагическое существо должно стать вместилищем для моей души? Эй, боги! Где вы там?! Наше дело не закончено! Я требую другое тело! Не принимаю это! И да, мы не в расчете! – прокричала она в пустоту.

Гулкое эхо принесло еле слышное:

– Мы услышали тебя. Расчет произведен…