Некоторые страницы книги Кричтона почти слово в слово воспроизводят отрывки из книги «Насилие и мозг». Эллис, нейрохирург из романа Кричтона, заявляет, например, что «у десяти миллионов американцев заболевания мозга носят явный характер, а еще у пяти миллионов они выражены менее отчетливо...».

И далее Эллис добавляет: «Все это опровергает теории о том, что для искоренения насилия необходимо покончить с бедностью, дискриминацией, социальной несправедливостью, недостатками социальной системы... Никакие меры в социальной области не могут излечить болезни, вызванные повреждением мозговых клеток...»[189]. Аналогичные взгляды пропагандируются и в фильме, поставленном по книге Кричтона.

Через несколько месяцев после опубликования книги Кричтона Суит, выступая на заседании сенатской комиссии по ассигнованиям (23 мая 1972 г.), настаивал на создании диагностических центров для выявления лиц, представляющих опасность для общества в связи с наличием у них лишних хромосом или повреждением клеток головного мозга[190].

Один из таких центров планировалось создать в Калифорнии. Задача этого Центра по изучению и предотвращению насилия должна была состоять в том, чтобы выявить такие «поведенческие и биологические признаки», которые позволили бы «школьной администрации, правоприменительным органам и правительственным учреждениям» обнаруживать «отдельных лиц и целые группы людей, поведение которых явно опасно для жизни окружающих», и осуществлять над ними контроль[191]. Этот Центр должен был находиться в ведении влиятельного Института нейропсихиатрии при Калифорнийском университете. Такие же учреждения должны были создаваться по всей территории страны. Финансировать этот Центр должны были власти штата Калифорния и Администрация содействия правоприменительной деятельности.

Впервые в истории США ставилась задача разработать критерии, на основании которых в категорию потенциальных преступников можно было бы зачислять лиц, не совершивших никакого преступления. Поражает также тот факт, что эта программа была направлена против тех, кто наиболее уязвим и беззащитен: против детей, представителей национальных меньшинств и заключенных.

О плане создания Центра при Калифорнийском университете объявил в сентябре 1972 г. Луис Джолион Уэст, директор Института нейропсихиатрии и главный автор этого проекта. Уэст — обходительный располневший человек, которому недавно перевалило за пятьдесят. Имя этого предприимчивого психиатра мелькает в газетных заголовках гораздо чаще, чем имена большинства его коллег. «Весельчак» Уэст стал довольно заметной фигурой еще тогда, когда он, будучи еще совсем молодым, возглавлял кафедру психиатрии в Университете штата Оклахома. Как раз в это время в оклахомском зоопарке он дал слишком большую дозу ЛСД слону[192].

Тогдашний губернатор Калифорнии Рональд Рейган приветствовал идею создания Центра по изучению и предотвращению насилия. Он официально дал свое благословение на создание Центра в послании «О положении штата» в январе 1973 года. Глава Управления здравоохранения и общественного благосостояния штата вскоре сообщил, что «в 1973/74 финансовом году Центру будет выделен 1 млн. долл.»[193]. Часть этой суммы должна была поступить от Администрации содействия правоприменительной деятельности.

В программном заявлении Уэста говорилось, что «одним из основных направлений деятельности Центра будет изучение недостаточно исследованных взаимосвязей между биологическими и психологическими аспектами агрессивного поведения» и что главное внимание будет уделено генетическим, биохимическим и нейрофизиологическим факторам[194].

В генетических исследованиях предполагалось сосредоточить усилия на выявлении связи между агрессивностью и «нарушениями комбинаций половых хромосом (дефект «XYY»)...» Объектом исследования должны были стать учащиеся двух начальных школ, «одна из которых находится в районе с преимущественно негритянским населением», а другая—в районе, где проживают в основном «американцы мексиканского происхождения». Этот проект был основан на предположении, что основными факторами, определяющими высокую распространенность насилия, являются: «пол (мужской), возраст (молодежь), этническая принадлежность (цветные), высокая степень урбанизации»[195].

Некоторые считают, что идея зависимости преступных наклонностей от структуры хромосом представляет собой возврат к теории Чезаре Ломброзо. Ломброзо утверждал, что люди, обладавшие определенными особенностями в строении черепа, а также люди с тяжелой выступающей нижней челюстью, низким лбом и маленьким срезанным подбородком склонны к совершению опасных преступлений.

В течение ряда лет многие криминологи верили в теорию Ломброзо. Еще в 1911 г. идеи Ломброзо пользовались широкой популярностью среди американских юристов, врачей и работников правоприменительных органов. Популярность теории Ломброзо стала падать, когда его ученики обнаружили, что 63% итальянских солдат обладали признаками, указывавшими на преступные наклонности. Эта теория потерпела окончательный крах, когда обследование 3000 заключенных в английских тюрьмах не подтвердило выводов Ломброзо[196].

Генетический подход к проблеме преступности получил распространение лет десять тому назад, когда несколько исследователей заявили о том, что у значительной части полных мужчин, совершивших насильственные преступления, отмечается наличие лишней Y хромосомы. Установление зависимости между преступными наклонностями и хромосомной аномалией XYY связывают главным образом с именем Патриции Джекобе, которая пришла к этому выводу в результате обследования заключенных в одной из тюрем в Шотландии в 1965 г.[197]

Обычно у людей имеется 46 хромосом, в которых содержатся гены, т. е. основной генетический материал. Две из этих хромосом определяют пол индивида. У лиц мужского пола обычно отмечается 46 хромосом XY, а у лиц женского пола — 46 хромосом XX. Джекобе заявила, что у людей, не совершавших преступлений, комбинация XYY встречается гораздо реже, чем у преступников. Ученые в Англии, Франции, Дании, США и ряде других стран провели аналогичные исследования, но не получили данных, подтверждающих выводы Джекобе. Они обнаружили лиц с комбинацией XYY среди таких уважаемых категорий людей, как священники, бизнесмены, рабочие и ряд других, причем эти люди никогда не совершали актов насилия и не отличались агрессивностью[198]. Биохимическое исследование Джекобе было построено на предположении, что «гормоны являются важным фактором агрессивного поведения». Избыточное выделение тестостерона у лиц мужского пола «вызывает, как полагают, неконтролируемую агрессивность», говорится в проекте создания Центра по изучению и предотвращению насилия. «Препараты, которые могут подавлять вспышки агрессивности, будут испытаны в лабораторных условиях, затем в тюрьмах, психиатрических больницах и специальных общественных воспитательных центрах...»[199]. Речь идет об ацетате ципротерона, препарате, обладающем кастрирующим действием.

При исследовании эмоциональных реакций, наблюдаемых у женщин в предменструальный период и во время менструации, Центр должен был использовать гормональный контроль с целью выявления содержания эстрогена и прогестерона в плазме.

Самой пугающей была та часть программы, которая имела целью выявление связи между преступными наклонностями и функционированием головного мозга. В этой связи критики утверждали, что Уэсту, несомненно, оказал большую помощь Эрвин, который перебрался из Гарварда в возглавляемый Уэстом Институт нейропсихиатрии при Калифорнийском университете. В проспекте Центра Эрвин упоминался в качестве одного из возможных руководителей программы. Отстаивая эту концепцию, Уэст вслед за Марком и Эрвином утверждал, что «около 5—10% населения страдает от нарушений в функционировании головного мозга. Среди заключенных и в учреждениях для патологических преступников этот процент, возможно, выше». Далее он заявлял, что «вспышки неконтролируемой ярости у ряда пациентов явно связаны с ненормальными электрическими процессами в глубоких слоях головного мозга... Уже много лет неврологи измеряют электрическую активность головного мозга с помощью электродов, присоединяемых к черепу... Теперь, вживляя крошечные электроды в глубокие слои мозга, можно получить возможность наблюдать за электрическими процессами в областях, недоступных для электродов, установленных на поверхности черепа».