Сашка вообще очень симпатичный парень, я бы даже сказал милый, вот только пить не умеет, как и я. Его светлые волосы собраны в маленький аккуратный хвостик на затылке, голубые глаза затянуты пьяным угаром, а стройное тело облачено в светлые джинсы и желтую безрукавку. И вся эта композиция выглядит такой причудливо-милой, что даже менты его не трогают, пускай скачет. Жалко, что ли?

      А я сижу, и сидеть тут мне неохота. Решаюсь и нажимаю на звонок. На часах три часа утра, жаль, что нет разницы с моим любимым городом.

      Через несколько долгих гудков берут трубку и на том конце звучит хрипло-сонный голос, от которого мурашки расходятся по всему телу.

      - Ты где, придурок? – спрашивает Макс.

      И как он узнал, что я не дома? Знал бы он, что я вообще не дома. Может дело в том, что сейчас не очень удачное время для звонка?

      - Максик, а у тебя есть вертолет? – спрашиваю первое, что пришло мне в голову.

      Повисшая тишина немного напрягает.

      - Даня, а ты где? – уже более мило спрашивает он. Обычно так спрашивают, когда хотят получить ответ, а потом наказать.

      - А ты меня ругать не будешь? – обиженно тяну, ну мне так показалось. Язык предательски заплетался, а голос дрожал.

      - Нет, конечно. Малыш, ты где? – вот лучше бы он наорал, честное слово.

      - Эм, как бы точнее ответить? Я в ментовке, - решаю начать издалека и подготовить еще сонный организм, хотя по раздающимся звукам слышу, что он уже одевается.

      - Что ты натворил? Точнее, где ты? - пытается спокойно говорить он, но получается не очень.

      - Я в Сочи. Заберешь? А то меня одного не отпускают, а я… - не договорил.

      Раздался такой ультразвук, что голова закружилась. Зачем так орать? Я же не за границу улетел. Не пустили без визы, суки.

      - Ну и хрен с тобой, скотина бесчувственная, - обиженно бросаю ему, и сбросив вызов вместе с телефоном, который вылетел в окно, отчаянно стараюсь не зареветь.

      Просто обидно стало, я ему в свое время помог, а он, скотина бесчувственная... Да и вообще, я пьян, а пьяные всегда собирают все, что в голову взбредет.

      Как я вообще здесь оказался? Да просто! Мы с Сашкой не смогли решить, куда пойти выпить, ну и, загадав на первое попавшееся, увидели надпись - кафе «В Сочах», ну мы и рванули в Сочи. А что? Море, виски, пляж, виски, драка, обезьянник…щас бы виски…

      Плюнув на всех, а в частности на одного брюнета, подползаю поближе к окну и начинаю подпевать другу:

      - И уносят меня и уносят меня в звенящую пьяную даль! три белых коня, эх три белых коня: мартини, коньяк и вискарь, трам-пам-пам…

      Спустя примерно часа три - когда мы исчерпали весь свой песенный запас, а выпитое начало потихоньку выветриваться - я услышал глухой стук от быстрого шага. Сердце йокнуло в надежде и забилось в усиленном ритме, когда перед моей камерой нарисовался Максим Александрович собственной персоной. Черные джинсы и белая стильная рубашка молодили его, а вот безумный блеск в глазах заставлял все внутри сжиматься и разжиматься.

      - Только вякни что-нибудь, урою прямо здесь, - перебивает он меня, а я такую речь придумал.

      Дверь открывают, и Макс, взяв меня за руку, тащит мое тело в сторону выхода.

      - Сашулиииик, - ору, что есть мочи.

      Макс спотыкается и оглянувшись, сверлит меня недовольным взглядом.

      - Какой, нахер, Сашулик? – что-то отдаленно напоминает ревность, странно.

      - Я здесь, - из-за угла выпрыгивает это недоразумение и машет мне своими тапками.

      Почему его обувь на руках, лучше не спрашивать - внятно он все равно не ответит.

      Подлетаю к нему и вытащив из кармана бутылку виски, подарочную, выпиваю половину, прежде чем Макс отбирает ее у меня.

      - Ты кто? – спрашивает начальник у моего друга.

      - Как кто? Сашулик, - разъясняет ему мой друг, активно жестикулируя тапками, потом осмотрев придирчивым взглядом Макса, обращается ко мне ну с такой серьезной рожей, что даже я позавидовал его выдержке.

      - Даня, а у него большой? – и тычок в сторону шефа.

      Я, также оглядев его с ног до головы, серьезно выдаю:

      - Не знаю, давай посмотрим, - и мы синхронно присаживаемся на корточки и изучаем размер ботинок Макса, а он зачем-то свой пах прикрывает. Странный какой.

      - Большой, жаль, - обижается мой друг.

      - Вы че, придурки, совсем долбанулись? – шипит Максим и за шкирку поднимает нас обоих, - нахер тебе мой размер?

      - Да тапки у меня порвались, че не понятного? А ты как джан… джин… да бля, мужик короче, мне бы свои отдал, - объясняет Саша и смотрит на начальника как на идиота, а я смотрю как на идиота на Сашку, а Макс смотрит как на идиота на меня. Замкнутый круг.

      - Так, обдолбыши, я вас щас обоих тут закопаю, - терпение Максимки не безгранично.

      Забираю несчастные тапки с рук и осмотрев их на предмет повреждений и не найдя таковых, надеваю другу на ноги, и взяв его под руку, веду на выход. Криво идем.

      Покупаем билеты. Ну как мы? Макс покупает, свои-то деньги мы все прое… потратили, а карточки сломали, чтобы бандиты не отобрали. Сашка летит сразу в Штаты, а наш самолет следом за его, через десять минут.

      Запинываю друга кое-как в коридор для регистрации и оказываюсь утащенным Максимом в сторону своего самолета.

      По пути сталкиваюсь с теткой пятьдесят непонятного размера, в смешной панаме и добрым и пьяным выражением лица.

      - Я вас люблю, мадам, давно! – говорю ей, достаточно громко, выдернув свою руку из лапы Максика, и падаю перед ней на колени.

      - Да вы пьяны! – кокетливо тянет она.

      - Ваще в говно! – признаюсь и только собираюсь поцеловать ручку даме своего сердца, как начальник вздергивает меня на ноги и тянет к самолету.

      Взлетать страшно, до чертиков. Я собственно и напился, потому что летать не люблю. Руки дрожат, и Максим, понаблюдав за моими мучениями, сам пристегивает меня и берет за руку. Так, конечно, спокойнее, но как-то неудобно. Люди смотрят же.

      Взлетаем, закрываю глаза и считаю до ста. Только дают сигнал, что можно отстегнуть ремни, как Макс тащит меня в сторону туалета и запихав внутрь маленького помещения, закрывает за нами дверь. Я тут же оказываюсь зажатым между дверью и горячим возбужденным телом.