«Мы расположились лагерем около подножия холма, рядом с длинной каменной грядой, которая напоминала китайскую стену после землетрясения, и которая при более внимательном рассмотрении оказалась руинами весьма значительного по протяжению сооружения, в одних местах погребенного под песком, но в других полностью доступного взору. Мы прошли вдоль этих руин около мили — они представляли из себя в основном нагромождения огромных камней, но все были с ровными краями, а между кладкой был явно виден цемент. Верхний ряд камней подвергся воздействию природы и движущихся песков, некоторые из тех, что лежали на самом верху, были сточены причудливым образом, и стояли как столы на короткой ножке. Стена в целом имела форму дуги, внутри которой с промежутками около сорока футов были каменные сооружения в форме овала или спрямленного эллипса, примерно в фут глубиной и с плоским дном, но с углублениями по бокам, примерно на фут от края.

Некоторые из них были вырезаны из цельных скал, другие были сложены из нескольких кусков камня, подогнанных друг к другу очень тщательно. Так как все они в той или иной степени были засыпаны песком, мы велели людям раскопать крупнейшее из них лопатами (эту работу они не очень любили) и обнаружили, что там, где песок защищал швы, они были в прекрасном состоянии. Раскопки заняли почти весь день, к величайшему недовольству Яна: он не мог понять, зачем тратить время на откапывание старых камней. Для негоэто был ненужный труд. Я сказал ему, что здесь, должно быть, был либо город, либо место культа, или захоронения великой страны, существовавшей, возможно, тысячу лет назад.

Во время раскопок примерно в середине дуги, мы наткнулись на мостовую, шириной примерно двадцать футов, сложенную из больших камней. Лежащие по краям камни были длинными и лежали под прямым углом к тем, что были внутри. Мостовая пересекалась с другой, точно такой же, под прямым углом, образуя мальтийский крест, в центре которого когда-то, должно быть, стоял алтарь, колонна или какой-то монумент, ибо вполне отчетливо был виден пьедестал, состоящий из нескрепленных каменных блоков с желобами. После наших неудачных попыток найти иероглифы или какие-то другие надписи, мой сын сделал несколько фотографий и зарисовок, которые я должен представить на суд людей, лучше меня разбирающихся в археологии, чтобы они определили, кто и когда жил в этом месте».

У Притчарда и Фарини не было причин выдумывать «затерянный город». Фарини указал широту и долготу, которые, правда, оказались неточными в результате ошибок на той приблизительной карте, которой его снабдил Притчард. Фарини поместил руины примерно в тридцати милях вверх по притоку Нособа, но это весьма расплывчатое указание.

Один знакомый мне знаменитый английский изыскатель побывал в тех местах, где должен был находиться «затерянный город» незадолго до первой мировой войны. Он получил разрешение на поиски в Калахари алмазов, и Лоув, тот самый доблестный Герт Лоув, был его проводником. Ему нужен был проводник, так как в те дни пустыня была на картах еще белым пятном. Изыскатель говорил, что Лоуву в феврале 1913 года, когда они на фургонах, запряженных волами, двинулись в пустыню, уже явно должно было быть за девяносто. Он показал Лоуву коллекцию драгоценных и полудрагоценных камней, и Лоув, выбрав в ней изумруд, заявил, что он знает известняковый пан, где можно найти изумруды. Лоув также сказал, что он может показать дорогу к месту, где бушмены собирали алмазы. Гранаты и алмазы лежат там прямо на поверхности. По словам Лоува, бушмены и готтентоты часто приносили алмазы из пустыни и обменивали их на бренди, табак, ружья и даже фургоны с волами.

Изыскатель чуть не погиб от жажды во время этого путешествия, когда он провел тридцать шесть часов без воды под палящим солнцем. Хотя грозовые облака собирались каждый день, дожди задерживались и вельд был усеян скелетами домашних и диких животных. В ожидании дождей появились скорпионы, которые буквально кишели в тех краях. Одного из партнеров изыскателя скорпион укусил в вену, и тот чуть не сошел с ума от боли. Перманганат поташа и бренди спасли его, а спутники помогали ему идти, чтобы тот не впал в смертельную кому. Герт Лоув сказал, что он невосприимчив ко всем ядам, потому что он уже был привит змеиным ядом. Он говорил изыскателю, что однажды вел группу метисов и сорок три из них умерли после того, как напились из источника, в котором была отравленная вода. Таковы места в районе «затерянного юрода». И не удивительно, что лишь единицы отправлялись на поиски в те дни, когда еще не было автомобилей.

Изыскатель и его спутники перенесли множество невзгод. Герту Лоуву пришлось остаться в лагере из-за ревматизма, и изыскатель был вынужден идти к «алмазному» пану без своего проводника. Дожди пошли до того, как он было достиг его, пан наполнился водой, и о ведении разведки уже не могло быть и речи. Тем не менее, прежде чем вернуться к цивилизации, он совершил переход в восточном направлении и остановился у круглого пана с нависающим над ним скалистым обрывом из темно-красного и желтого песчаника. Дно пана было сложено из известняка. Он обследовал несколько пещер, в которых встретил бабуинов. Потом он видел леопардов, которые выгнали оттуда бабуинов. Он хотел исследовать этот район более тщательно, но там не было дождей, и он должен был вернуться из-за нехватки воды.

Я упомянул этот эпизод потому, что в южной части Калахари существует множество, возможно, даже сотни таинственных мест, и часто высказывались предположения, что «затерянный город» Фарини был всего лишь естественным скальным образованием. А значит, ничего не стоили и утверждения, что легендарные алмазы, которые манили Фарини, по-прежнему ярко сверкают.

Мой приятель-изыскатель, естественно, больше интересовался алмазами, чем археологией. Более чем полвека спустя после путешествия Фарини хорошо подготовленная экспедиция выехала из Апингтона с единственной целью найти «затерянный город». Она была организована покойным Ф. Р. Пейвером, в то время издателем йоханнесбургской газеты «Стар», человеком, изучившим все возможные документы и опросившим всех, кто только мог дать хоть какое-то свидетельство. Пейвер писал мне, когда вернулся: «Стоит увидеть эту страну, как вы поймете, что можно потратить месяцы, прочесывая песчаные дюны, и не охватить и крошечной части того района, где может быть расположен «затерянный город».

Некоторые скептики говорили даже, что Фарини никогда вообще не видел «затерянного города», а лишь использовал описание, которое дал ему Притчард. Критики Фарини не обратили внимания на тот факт, что сын Фарини фотографировал это место. Фотографии, правда, получились плохо, и их сильно отретушировали прежде чем воспроизвели в книге. Тем не менее Пейвер изучил их оригиналы и пришел к выводу, что они подлинные. В результате усилий Пейвера и экспедиции Кейптаунского университета, в которой я участвовал три года спустя, удалось найти множество людей, которые претендовали на то, что обнаружили алмазы или города в пустыне. Наиболее колоритным из этих фигур был старый мошенник Фрикки Макдональд по кличке Мак-из-Калахари. Я его хорошо знал и видел его в тюрьме после его налета на алмазную шахту. У него также был небольшой аппарат для изготовления из свинца монет в полкроны. Тем не менее он отлично знал пустыню, был беспредельно отважен, вообще был настоящим искателем приключений. Он был одним из тех здоровых крепких людей, которые могут швырнуть мешок с кукурузой в кузов грузовика будто это тюк с тряпьем. Мак-из-Калахари водил несколько экспедиций на поиски «затерянного города». Плату за это Макдональд всегда брал вперед. Никто из его спутников так и не увидел ни алмазов, ни руин. Их, должно быть, засыпал песок.

Доктор Г. П. Дж. Кокиногенис, геолог-грек, провел в 1925 году целый год в южной части Калахари, ведя поиски полезных ископаемых. С ним была его дочь, ныне Д. Кей из Си-Пойнт[5]. Она утверждает, что он нашел «Великую Китайскую стену» Фарини. Ее отец также нашел остатки древних ирригационных сооружений и другие следы цивилизации, существовавшей здесь тысячи лет назад. Люди смеялись над ним, когда он описывал свои находки, поэтому он никогда особенно не жаждал общественного признания. Г. Раубенхаймер нашел и сфотографировал «кирпичный храм с башней» на пане в Калахари, и его фотография появилась в йоханнесбургской газете. Он обратил внимание на то, что в строительстве использовалось черное дерево. Он также обнаружил следы выплавки золота, и собрал мелкие кусочки этого металла, но шахту найти не смог. В башне он якобы нашел свиток пергамента с какими-то значками. Этот факт должен был нанести удар скептикам, но об открытии города так ничего больше не было слышно.