У Кэмпбелла в экспедиции было два легких самолета и полицейский. Где-то на пустынном берегу Кэмпбелл разбил лагерь. Это было между Сильвия-Хилл и Спенсер-Бей; и там должна была находиться площадка с твердым грунтом, которую они использовали в качестве аэродрома.
Когда Кэмпбелл производил съемку берега, ему пришлось совершить вынужденную посадку недалеко от Сильвия-Хилл, погнув при этом пропеллер. Он решил ждать среди дюн с тремя флягами воды и несколькими банками консервированного мяса, пока второй пилот не взлетел с небольшого клочка твердого грунта и совершил сложный перелет до Людерица на трясущемся поврежденном самолете. Кэмпбеллу, по-моему, не везло во время большинства его предприятий. Но на этот раз удача сопутствовала ему. Он обошел окрестности, нашел удобный для посадки участок твердой земли и отметил его огромными буквами на песке.
Кэмпбеллу было уже за пятьдесят, а он носил шорты. В ту ночь дул холодный ветер и он, сидя без огня, дрожал всю ночь от холода. На следующий вечер самолет вернулся с уже новым винтом, и Кэмпбелл возвратился обратно в лагерь. После нескольких недель поисков он упаковал все оборудование и вернулся в Англию, не говоря ни слова о сокровищах, которые он искал. Но кое-что все же стало известно, так как некоторым официальным лицам в Юго-Западной Африке, конечно, что-то было доложено. Согласно легенде, немецкий изыскатель вез перед первой мировой войной в Виндхук огромной цены образцы золота, которое было найдено где-то в прибрежной пустыне. Он умер по дороге, оставив лишь расплывчатые указания. Несколько лет спустя в районе Рехобота началась золотая лихорадка, и там были найдены богатые золотые гнезда. Но забытая жила, откуда было добыто золото умершего изыскателя, так и осталось легендой. Это и была цель экспедиции Кэмпбелла.
Кэмпбелл, должно быть, исследовал Спенсер-Бей, где страндлоперы оставили круги из больших камней и целые холмы отбросов из костей пингвинов, ракушек-мидий и костей шакалов. Там в заливе лежит остров Маркьюри «Ртутный» — с огромной обращенной к морю пещерой. Когда туда врываются штормовые волны, весь остров дрожит как ртуть. Это один из тех островов, на которых Дэвид Уилсон искал алмазы. У Спенсер-Бей находили монеты и другие следы человеческого присутствия, но я должен предупредить, что скорее вы найдете там побелевшие от времени скелеты китов.
Поднимемся на Седдл-Хилл, напоминающий по форме мексиканское седло. Это хороший ориентир для мореплавателей и место стоянки для изыскателей. Там есть источник: и во времена Уилсона он был отмечен черепом с костями и предупреждением: «Наполните свои фляги». Длинные дюны у Седдл-Хилла дали множество ценных алмазов, извлеченных из халцедоновых, гранитных и гнейсовых пластов. В некоторых из алмазных гнезд там столько отличных камней, сколько их в ювелирном магазине.
Готтентот-Бей со своими лагунами и розовыми фламинго был местом двух кораблекрушений, в результате которых бедные добытчики гуано на лежащем неподалеку острове Ичабо обзаведись немалыми удобствами. Одним из кораблей было немецкое грузовое судно «Золинген», которое село на мель в начале нашего века, когда Германия вела войну с готтентотами. Десятник с Ичабо Эмилио Барбьери говорил мне, что как только немцы покинули «Золинген», он отправил своих людей к месту катастрофы на двух лодках. Они нагрузили лодки ящиками пива, джина и коньяка, которые Барбьери затем выдавал рабочим в течение нескольких месяцев. Они взяли бочонки с сыром, жестянки с мясом и маслом — деликатесами, которых они не пробовали месяцами. Под конец они через борт спустили рояль и благополучно доставили его на остров.
Во время второго посещения из машинного отделения было снято медных и латунных труб на семьсот фунтов стерлингов. По этому случаю островной повар приготовил банкет в корабельном камбузе.
Рабочие одели найденные на борту белые пиджаки. Все расселись в салоне, а к обеду подавались рейнские вина. Три года потом только и было разговоров о «Золингене», а потом еще один пароход сел на мель, почти рядом с первым судном. И снова старый Барбьери организовал из своей банды мошенников команду по «очистке» судна. На этот раз жертвой тумана стал британский грузовой корабль «Гераклид», и в его трюмах было еще больше спиртного и роскошной пищи. Из капитанской каюты Барбьери вытащил небольшой сейф, и возился с ним несколько дней. В нем оказалось две мелкие аргентинские монеты