Между тем стражник пришел все-таки к пониманию, что просто стоя на месте и играясь с факелом, беглеца он не поймает. И сам шагнул в лабиринт телег, освещая себе путь. А поскольку наткнуться случайно на беглого постояльца он не надеялся (хватило ума!), стражник на ходу попытался еще взывать к Сениному разуму.

— Чего убежал-то? — вопрошал он в темноту голосом спокойным, даже дружелюбным, в отличие от своего горластого коллеги, — мы ж зла вашему брату не желаем… так-то. Проверяли просто. Человечка одного нам найти приказали. Ты бы вышел, а? Мы бы убедились быстренько, что ты не он, и спи себе дальше спокойно. Всяко ведь лучше, чем на холоде и в потемках торчать.

Не иначе, стражник-факелоносец пытался взять на себя роль «доброго полицейского» в противоположность «злому полицейскому» — своему громогласному и не чурающемуся бить лежачих, сослуживцу. Увы, если «злой» с ролью своей справлялся виртуозно (хоть сейчас подавай на «Оскар»!), в выбранном амплуа смотрясь естественнее навозных лепешек на пастбище, то «доброму» не хватало одной мелочи — убедительности.

«То есть, если я не тот, кто вам нужен, меня никто не тронет, — про себя интерпретировал слова стражника Сеня, продолжавший ползком пробираться к воротам, — но вот если все-таки тот… тогда мне вряд ли позавидует хоть кто-то живой? Не так ли?»

Тут, похоже, и до стражника дошло, где он допустил промашку. Потому что, словно отвечая на незаданные вслух вопросы беглеца, добавил к своему увещевающему спичу:

— Да и даже если ты тот, кого мы ищем… бояться нечего. Мы не убивать тебя пришли. И не пытать. Но просто доставить в палаты Огненосного. Выполняя его приказ… не более.

«Ну, это ж полностью меняет дело! — подумал Сеня с сарказмом, догадавшись, что Огненосный — это титул местного властителя, — надо полагать, в палатах этих меня за пиршественный стол посадят, до отвала накормят-напоят. А потом еще на перины с лебяжьим пухом почивать уложат… с красной девицей под боком. Причем еще в ранге не ниже наследной принцессы. Причуда такая у здешнего царька: первого попавшегося бродягу в гости приглашать».

И пополз дальше, на уговоры стражника не реагируя. А до того, в свою очередь, дошло, что от слов здесь толку мало. Только самого преследователя расслабляют, давая ложную надежду. Тогда как стоило бы сосредоточиться на погоне. Двигаться порасторопнее, используя огонь факела как преимущество.

И надо сказать, подход этот себя оправдал. Пока Сеня двигался ползком и наощупь, стражник шагал уверенно, заодно раскусив намерения беглеца — не схорониться в темноте, ожидая, что стражники уйдут, но пробраться к воротам. У ворот, конечно, бедолагу и без того ждал малоприятный сюрприз. Но прослыть в глазах сослуживцев невнимательным недотепой, у которого из-под носа удрал потенциальный арестант, стражнику с факелом как-то не хотелось.

Так, ускорив шаг, петляя между телегами, и, что важно, избрав более удобный маршрут до ворот, стражник все сокращал и сокращал расстояние до Сени. Пока, наконец, не встретился взглядом с беглым постояльцем, высунувшимся из-за ближайшей телеги.

Пламя факела отражалось двумя крохотными огоньками в Сениных глазах — в растерянных глазах загнанной добычи. Стражник же, напротив, казался не просто торжествующим охотником, но зловещей адской тварью из темноты и огня, готовой зайтись жутким торжествующим хохотом.

Впрочем, впечатление это длилось долю секунды.

— Вставай и выходи, прятки окончены, — молвил стражник, довольно осклабившись и вскидывая копье, — как я уже говорил…

Что именно говорил он, Сеню в тот момент интересовало даже меньше, чем события на приснопамятном шоу «Дом-2». Быстро скинув оцепенение, он отскочил назад за разделявшую их со стражником телегу. После чего сделал единственное, что успело прийти голову. Присев, Сеня обеими руками надавил на телегу с борта… опрокидывая ее на бок и толкая перед собой.

Немудрящая конструкция из сухого дерева весила сравнительно немного и поддалась легко. Накренившись на бок, телега едва не завалилась прямо на стражника. Точнее, завалиться-то она завалилась, вот только сам стражник тоже оказался не лыком шит. Реакция, отточенная тренировками и отнюдь не беззаботной службой, не подвела — в последнюю долю мгновения он успел отпрыгнуть назад, разминувшись с импровизированным Сениным снарядом на какие-то сантиметры.

Другое дело, что была эта реакция сугубо рефлекторной. В смысле, мозг помнил, что вокруг отнюдь не чистое поле с простором для маневров, но был не указ данному профессиональному рефлексу. Вдобавок, даже опытный боец не имел глаз на затылке. И потому не видел, что у него за спиной — в той стороне, куда он спешным прыжком спиною вперед отступил.

В результате, избежав столкновения с одной телегой, доблестный страж наскочил на другую. Эта, последняя, отнюдь не горела желанием служить точкой опоры какому-то человеку. Но, получив импульс от тела стражника, отъехала прочь. Ненамного отъехала, на пару шагов. Но и этого хватило, чтобы стражник, оставшийся без опоры, шлепнулся на землю, приземлившись аккурат на свою пятую точку.

Мало того! Падая, стражник разжал пальцы руки, державшей факел. Тот упал прямо на утоптанный песок двора и погас почти мгновенно.

— Мистер Бин отдыхает! — выкрикнул Сеня поверженному, и, что ценнее всего, временно ослепленному из-за потери источника света, стражнику. И пока тот привыкал к темноте, беглец, коего темнота напрягала теперь гораздо меньше, возобновил путь к воротам. Причем уже не ползком, но выпрямившись во весь рост.

По мере приближения к воротам Сеня почувствовал неладное. Виной тому был огонек, мелькнувший как раз в той стороне, где находилась цель его пути. И если это не был уличный фонарь (что крайне маловероятно), значит, ворота охранялись тоже. Так, на всякий случай.

«Стоило бы догадаться! — подумал Сеня с досадой, — уж если устраивать облаву, то заодно возможность бегства не грех было бы пресечь. Лишний пост у единственных ворот — и обитатели постоялого двора в ловушке, из которой возможны два выхода: в кандалах или вперед ногами».

Тем не менее, Сеня не собирался отступать обратно к бараку для постояльцев, сдаваясь на милость трем стражникам, один из которых к тому же зол как бешеный енот, а второй едва ли обрадовался немудрящему трюку с чуть не рухнувшей на него телегой. Также вряд ли имело смысл прятаться в хлеву или на складе, которые, к тому же, наверняка были заперты. Тогда как ворота, скорее всего, стояли-таки открытыми после того, как на территорию постоялого двора пустили трех стражников.

На что Сеня надеялся, так это на то, что боец, оставленный у ворот, окажется единственным, и, вдобавок, не самым боеспособным. Как и подобает сидельцу на скамье запасных. Мимо такого, тешил себя надеждой Сеня, не составит труда прошмыгнуть и затеряться в лабиринте ночных улиц.

Что ж, надеяться никому не вредно. Но в Сенином случае надежды не оправдались, в чем он убедился, добравшись до ворот. Выход на улицу стерегли целых два стражника. Коим даже отсутствие связи с коллегами, грубо разбудившими постояльцев, но упустившими одного из них, не помешало встретить беглеца во всеоружии. Копья наготове, а факел занимает руку не самого сильного из бойцов.

На миг Сеня растерялся. Но уже в следующее мгновение понял, как следует ему поступить. Время прибегнуть к последнему резерву, чего он изо всех сил старался избежать, все-таки пришло. Хорошего в том было мало, но пленение (ставшее почти гарантированным) и последующая смерть (тоже не сказать, что неизбежная) прельщали еще меньше.

«Эх, прав был Смотритель, — посетовал Сеня про себя, уже вскидывая руки с растопыренными пальцами, — бывают моменты… Нафаня, выручай!»

Когда молнии заплясали-заискрились на кончиках Сениных пальцев, стражники отпрянули и попятились… но совсем чуточку. Вместе с выставленными перед собой копьями они продолжали преграждать проход.

— Что еще за фокусы? — недовольно вопрошал один из стражников, опасливо косясь на Сенины пальцы… но и только.

— Прочь с дороги. Не то… щас, будут вам фокусы, — мстительно проговорил Сеня, нацеливая руки… нет, не на городских бойцов, а лишь на древки их копий.