— Нет, миледи, — Лейлис поняла, почему ее спрашивают об этом — женитьба на дочери настоящего, а не покойного лорда была бы выгоднее и во всех смыслах привлекательнее. — В нашей семье только я осталась в возрасте и не замужем.

— У моего сына не осталось выбора, это ты хочешь сказать? — резко и даже язвительно осведомилась леди Бертрада.

— Нет… Не знаю, — растерялась Лейлис, от неожиданности уронив на колени резной гребень.

— Однако мой сын привез с юга именно тебя и не хочет никому объяснять свой поступок, — леди Бертрада крепко схватила ее за запястье и притянула к себе. — Отвечай, между вами произошло что-то неподобающее? Поэтому он считает, что должен на тебе жениться?

— Нет! Ничего подобного! — Лейлис вспыхнула от негодования и скинула ее руку, но тут же, испугавшись этой вспышки дерзости, опустила глаза. — Ничего выходящего за рамки приличий, миледи… Он… лорд Рейвин даже ни разу не заговорил со мной.

— Хорошо, я тебе верю, — взгляд леди Бертрады немного потеплел. — Это больше похоже на моего сына. Как ты должна была заметить, он очень щепетилен в вопросах традиций и обычаев. Я только боялась, как бы эта щепетильность не обернулась вынужденным и необдуманным решением.

— Не думаю, что мне есть, что сказать о побуждениях лорда Рейвина брать меня в жены. Могу только предположить, что… я понравилась ему, миледи, — Лейлис боялась, как бы эти слова не прозвучали хвастливо, а получилось совсем наоборот — с каким-то неуместным сожалением.

«Теперь она решит, что я не рада, что меня принимают в самый могущественный и богатый дом Севера, и оскорбится», — в отчаянии подумала Лейлис, но леди Бертрада в ответ только снисходительно улыбнулась.

— Ты привезла с собой совсем мало вещей, — перевела тему женщина. — Давай посмотрим, есть ли у тебя что-то подходящее для церемонии.

Сундук Лейлис временно поставили в небольшом алькове в соседней с купальней помещении. Потом, наверное, ей должны будут выделить собственные покои. Во всяком случае, Лейлис на это надеялась.

— Света маловато, — недовольно заметила леди Бертрада. — Ну да ладно, показывай, что у тебя есть. Только, ни в коем случае, не желтый и не рыжий — это цвета Костереров и Ребатов. Еще надумают себе… лишнего. Выбери, что хорошо будет сочетаться с серебряным.

— Это подойдет? — спросила Лейлис, достав из сундука платье из светло-серого атласа, которое ей велела взять тетушка.

— Какой непристойный вырез, — нахмурилась леди Бертрада. — Мне иногда кажется, что южные женщины вовсе не собираются кормить грудью своих детей, раз носят платья с такими декольте.

Вырез был небольшим и вполне пристойным, совсем чуть-чуть приоткрывал приподнятую корсетом грудь. Конечно, при условии, что у надевшей платье женщины грудь была.

— Вот что, наденешь это платье без корсета и поверх сорочки. Сейчас позову служанок, они подколют и затянут, где нужно. Свадебный плащ тебе принесут чуть позже, — с этими словами женщина покинула купальню.

Рейвина леди Бертрада нашла в его покоях. Он сбрил бороду и остриг волосы чуть выше плеч и теперь смотрелся в полированное бронзовое зеркало.

— Я выгляжу мальчишкой, — усмехнулся он отражению вошедшей в комнату матери.

— Вовсе нет. Теперь этот плащ тебе впору.

Торжественный плащ из черного бархата с вышитой серебряными нитями головой барса лорд Рейвин последний раз надевал восемь лет назад, когда, похоронив отца, принимал присягу своих вассалов в великом чертоге Эстергхалла. Тогда плащ был ему совсем не по росту и складками волочился по полу почти на фут.

— Как тебе понравилась леди Лейлис? — деланно небрежным тоном осведомился лорд.

— Мила, но мала. К тому же, не знает ни нашего языка, ни обычаев.

— Зато знает старое наречие, значит, быстро выучит, — отмахнулся лорд Рейвин. — Мне кажется, или ты была предубеждена против моей невесты еще до того, как увидела ее?

— Если бы ты спросил мое мнение перед тем как заключать договор с этим Хостбином… — начала леди Бертрада, но сын резко прервал ее.

— Мама, как ты не понимаешь! Север сейчас — как апрельский лед на озере, стоит немного надавить в одно место, и он вскроется. Все эти лорды сейчас недоумевают по поводу сделанного мною выбора, но было бы намного хуже, если бы я выбрал дочь одного из них и этим настроил против себя остальных. Дом Хостбинов, нищий и ничтожный даже по меркам Юга, никому не внушит опасений и ни на что не сможет повлиять. А свежая кровь породы не портит, как выразился лорд Хэнред.

— Я все понимаю, но почему именно эта девица? — не унималась леди Бертрада. — Она не родит тебе сыновей, она даже зиму не переживет!

— В таком случае, что мне помешает жениться снова? На южанке или северянке, да хоть на ханкитке — у меня будет время подумать об этом, если таковое несчастье меня постигнет. Пока же Лейлис вполне здорова, хорошо перенесла тяжелую дорогу, даже не простудилась. И я думаю, ты зря беспокоишься насчет наследников. Южные женщины все хрупкие и тонкие, но это не мешает им приносить детей каждый год.

— Хорошо, — леди Бертрада немного успокоилась. — Если таково твое решение, я его всецело принимаю и одобряю. Ведь другого выбора у меня попросту нет.

— На стол уже накрыли, матушка. Так что как только леди Лейлис будет готова, проводите ее в великий чертог. Если понадобится, немного поторопите.

— Конечно, — сдержанно отозвалась леди Бертрада.

— Кольца, кольца, — забормотал Рейвин уже сам себе, подкидывая на ладони черное кольцо-печатку. — Как вы думаете, стоит мне надеть это, со знаком Сосновой крепости? Помните, это то ничейное деревянное строение в десяти лигах от Сарклема. Если лорд Костерер опять пристанет ко мне из-за этого… лучше сниму кольцо, пусть и Костерер, и Ребат видят, что я не намерен в очередной раз выслушивать это дело…

С нарядом Лейлис помогала не Шилла, а прислужницы леди Бертрады, им было виднее, что и как делать. Волосы ей оставили распущенными, только закололи у висков и вплели несколько нитей жемчуга. Платье, на скорую руку подогнанное по фигуре, смотрелось очень хорошо, даже без корсета, который посоветовали вовсе выбросить за ненадобностью. Северные женщины искреннее недоумевали, зачем причинять себе неудобства и уродовать фигуру корсетами, кринолинами и тому подобными глупыми изобретениями южной моды. Здесь все — от служанок до леди — носили свободные платья с высоким воротником и низкой талией, различались только качество тканей и отделка одеяния. Мягкие бархатные туфли, которые Лейлис обычно носила дома, сочли неподходящими и принесли другие, из серой оленьей кожи, закрывавшие ногу до щиколотки. Такая обувь была теплее и, если привыкнуть, даже удобнее. Бело-перламутровый свадебный плащ и такого же цвета широкий пояс на Лейлис надевали уже в присутствии леди Бертрады. Больше похожее на мантию одеяние, сплошь расшитое мелким речным жемчугом, лунными камнями и серебряными нитями, тяжелыми складками укрывало плечи и шею, скрывая так не понравившийся леди Бертраде вырез платья, и скреплялось на груди серебряной брошью в виде барса, смыкающего челюсти.

Хозяйка Эстергхалла посмотрела на Лейлис отстраненно, почти мечтательно, видно вспоминая собственную свадьбу, со дня которой прошло без малого тридцать лет.

— Очень хорошо, — северянка выдала скупую улыбку. — Пойдем.

Пока ее водили по замку, Лейлис пыталась запоминать расположение комнат, но получалось плохо — слишком много было слабо освещенных полупустых помещений. В великом чертоге, как и во всем Эстергхалле, было много темно-серого камня, черного дерева и серебра. Серебряными были кубки, тарелки, подносы, кувшины и канделябры — вообще все, что нельзя было сделать из дерева или камня, отливалось из серебра. Стены украшали барельефы героического содержания, а в центре мраморного пола сияла мозаичная голова барса, выложенная полудрагоценными камнями разных оттенков голубого. Широкие и длинные столы и лавки были расставлены в форме прямоугольника без одной грани, образуя довольно большое свободное пространство в середине помещения. Количество присутствующих в чертоге людей сперва испугало Лейлис. Только гостей было никак не меньше сотни, в основном мужчины и всего несколько дам и подростков, а еще туда-сюда бегали, суетясь, слуги и служанки. На Лейлис в ее сияющем наряде мало кто обращал внимание.