«Олд Траффорд» был ошарашен пушечным ударом Стива Стаунтона из «Астон Виллы», но мы не подумали сдаться. Мы знали, что обязаны сравнять счет, иначе соперники оторвутся от нас в таблице. Нам предстояло показать все, на что мы способны, в матче, названном решающим в борьбе за чемпионство, хотя обоим клубам после него оставалось еще по девять игр.

На 67-й минуте Пол Инс отправляет мяч далеко на левый край Брайану Макклэйру, тот делает выверенную передачу в центр, и я, прыгая, замечаю, что в очень хорошей позиции в штрафной площади находится Марк Хьюз. Головой переправляю мяч валлийцу. Это бильярд в небе «Олд Траффорда». Марк Хьюз головой бьет по воротам. Гол! «Юнайтед» сравнял счет. «Олд Траффорд» вне себя от счастья.

Этот матч в целом был назван одним из лучших, виденных на этом стадионе за долгие годы. В нем было очень мало технического брака с обеих сторон, много замечательных комбинаций, несколько прекрасных образцов индивидуальной игры. Игра получилась очень живой. Газеты назвали ее «уроком футбола», который преподали остальным две команды, претендующие на звание чемпиона Англии и сыгравшие в свою лучшую игру. После душа мне с огромным трудом удалось уйти с переполненного возбужденного стадиона. Но это типично для

Англии. Люди здесь приходят на стадионы целыми семьями, с женами и детьми, причем заранее, порой даже в полдень. Последняя беседа игроков с тренером проводится на стадионе, в непосредственной близости от поля, что позволяет нам отчетливо слышать всех тех, кто пришел посмотреть на нашу игру. Песни, доносящиеся до тебя еще до того, как ты вышел из туннеля, очень трогают.

Вот почему я никогда не забуду встречу со слепым болельщиком в одной из комнат для гостей на «Элланд Роуд» несколько месяцев до описываемых событий. Этот болельщик рассказывал мне, как он восхищается моей игрой. Мы только что были побиты «Эвертоном» — 0:2, и я подошел к нему. «Я болею за «Лидс» на протяжении десятилетий, — сказал он мне. — Я знаю тебя, даже не видя. И я не хочу, чтобы ты ушел сегодня, не пожав мне руку».

Это рукопожатие было открытым и быстрым. Я обнаружил, что в Англии болельщики не похожи ни на каких других. Здесь им необходимо прикасаться к своим идолам, говорить с ними. Это всегда происходит очень быстро. В некотором роде игроки для них — братья, плывущие вместе с ними в одной лодке; лодка называется «футбол». Все борются во имя одной цели. Разговоры болельщиков с игроками очень кратки, но в них чувствуется такая близость, какой я не встречал во Франции.

Жители индустриального севера Англии славятся своей независимостью и оригинальностью. За то время, что я провел там, я не раз убеждался: зрители любят меня за то, что я не такой, как все. Думаю, именно это на фоне всеобщего конформизма так нравится прямым и откровенным англичанам.

В то же время я не могу забыть о том, что в таких городах, как Лидс, Манчестер и Ливерпуль, люди очень страдают от экономических проблем, охвативших Великобританию. В Ливерпуле сейчас больше людей, живущих на пособие по безработице, чем футболистов на улицах. Манчестер, однако, остается одним из величайших спортивных центров мира и был кандидатом на проведение Олимпийских игр 2000 года. Но его молодежь продолжает издавать бунтарские звуки в пабах и заброшенных складах. Я чувствую свою близость к этому резкому и бурному поколению.

Возможно, со временем отношение изменится, но никто не может отрицать, что здесь, под окнами городского центра, живет огромная любовь к футболу, веселью и музыке. Здесь сильны воля и жажда жизни. Родители сегодняшних детей вспоминают игру Беста, Лоу и Чарльтона в 60-е. И сегодня дети приходят поддержать нас. Эти 15-летние девчонки и мальчишки, которые поют и танцуют в ночных клубах Манчестера, таких, как «Гасиенда» возле университета, — те самые, что по субботам поют песни на трибунах «Олд Траффорда».

Мы отлично сыграли 14 марта, и матч с «Астон Виллой», похоже, удался, но мы еще были далеки от чемпионства. Я думал о тех усилиях, которые были приложены Жераром Улье и Мишелем Платини, чтобы помочь мне, об их вере в меня. Вспоминал надежды, которые они связывали со своим «анфан терибль». И хотел отплатить им как можно быстрее.

Я не собираюсь описывать все матчи, которые мы провели до конца сезона. Однако один из них — с «Норвичем» 5 апреля 1993 года — был чрезвычайно важен и во многом определил нашу победу в чемпионате. Перед этим матчем положение было таково: «Астон Вилла» лидировала, на очко опережая «Юнайтед» и «Норвич». Было ясно, что, если мы проиграем, а «Астон Вилла» выиграет, нам будет неимоверно трудно занять не только первое, но даже второе место. Поскольку до конца оставалось всего шесть туров, отрыв в четыре очка считался существенным. Нам было необходимо выиграть во что бы то ни стало.

В самом начале матча Гиггз, Канчельскис и я за девять минут забили три гола, которые и обеспечили победу. После перерыва «Норвич» сумел отыграть один мяч, но этого было недостаточно. Победный результат придал нам уверенности в себе — это была запоминающаяся для клуба победа, укрепившая надежду на чемпионский титул. Надежда живет вечно, хотя рядом с ней есть место и для сомнений. Впрочем, тогда сомнения длились недолго, ибо мы выиграли все шесть оставшихся матчей.

В Англии я открыл для себя совершенно новый мир — мир, в котором ты можешь полностью расслабиться в раздевалке всего лишь за несколько минут до начала важнейшего матча. Иностранца, который рискнет понаблюдать за тем, как готовятся к игре его товарищи-англичане, ждет величайшее удивление. Контраст с тем, как ведут себя перед важной игрой французы, не мог бы быть более очевидным. Я не хочу говорить, что лучше, а что хуже, я просто наблюдаю. Во Франции вы крайне редко сможете заметить улыбку на лице футболиста. Он надевает маску. Входя в раздевалку за час или два до матча, он уже находится в игре, ощущает на себе ее напряжение. Он уже собран, концентрирован до предела. В течение десяти лет я привыкал к такому способу подготовки к важным матчам.

В Англии же все совсем по-другому. Игроки и тренеры спокойны и расслаблены — они являют собой воплощение легендарного британского хладнокровия. Мы уже подготовились к матчу, обсудили все на тренировке, и теперь, когда мы приехали на стадион, осталось только играть. Больше никаких вопросов о тактике, о сопернике — лишь несколько слов: «Ну вот, парни, теперь все зависит от нас». И лишь перед самым выходом на поле настроение меняется. Шутки и смех прекращаются: красные больше не улыбаются. Звучит сигнал, и игроки в одно мгновение выстраиваются в туннеле, ведущем на поле. Каждый предельно собран, смотрит прямо перед собой. Как только команда покидает раздевалку, матч начинается.

Различия в подходе между англичанами и французами можно объяснить различиями в воспитании. В Великобритании люди очень рано приобретают чувство самостоятельности и уверенности в себе.

Моему сыну Рафаэлю пять лет. Он ходит в типичную английскую школу. И я вижу, как в этой школе детей поощряют к тому, чтобы они развивались самостоятельно, брали на себя ответственность, уважали традиции. Здесь куда меньше объятий, поцелуев, всплесков эмоций, меньше стонов и нытья. Ребенок считается личностью, которой надо помочь твердо встать на ноги.

Из чего складывается репутация английских игроков? Из их боевого духа, духа соперничества, если хотите; из впечатления непобедимости, которое они производят, и из их необыкновенной гордости, когда встает вопрос о защите своих цветов или своей короны, из уважения к арбитру. Все эти качества — плоды воспитания, основанного на верности и дружбе.

В Англии немного учебных центров для будущих профессиональных футболистов. Как правило, молодые игроки набираются клубом, живут в специально снимаемых для них квартирах или даже дома и каждый день ходят тренироваться вместе с нами. Они должны проходить обучение в естественной футбольной среде. Их учат независимости. Никто не говорит им, когда следует ложиться спать и что нужно есть, как это делают в наших футбольных школах. Единственное, что требуется от игрока, живущего в этой относительной автономии, — строго выполнять правила, находясь на стадионе. Здесь нужно быть серьезным, старательным, трудолюбивым, упорным — вот и все требования. Остальное зависит от него самого. Во Франции же игроки живут вместе в футбольной школе клуба, где их постоянно контролируют, проверяют и дисциплинируют.