Неизменными. Г-жа Дузе умеет придать драматическому образу всю

жизненность, всю полноту действительной личности, вложить захва¬

тывающий интерес в каждый момент существования этого образа.

Преобладающая, основная черта характеристики г-жи Дузе —

женственность создаваемых ею характеров, и женственность не от¬

влеченная, не шаблонная, а чарующая всеми признаками действи¬

тельно живущей и страдающей женщины. Это очарование создается

особенной, только артистке свойственной манерой воплощать харак¬

теры. В исполнении ролей г-жой Дузе нет и следа того, что обыкно¬

венно называют игрою. Зритель в течение всего спектакля не уловит

ни одного сценического приема, вымышленного эффекта, не заметит

даже, чтобы артистка подчеркнула какую-либо фразу, какой-либо

жест.

Артистка, по-видимому, остается только сама собой, раньше спек¬

такля успевает отождествить себя с драматическим характером, свою

природу пропитать чужой жизнью. У автора г-жа Дузе берет только

главную тему, дальнейшие вымыслы авторской фантазии являются

только внешними связующими звеньями в игре артистки: под этой

внешностью бьется и трепещет своя жизнь, восполненная, идеализи¬

рованная проникновенным творчеством вдохновения. Поэтому в игре

г-жи Дузе остаются совершенно незаметными шаблонность и орди¬

нарность женских характеров у современных французских драматур¬

гов. У них на сцене кокотки, парижанки, легкомысленные героини

адюльтера — у артистки все это случайные черты, едва заметные

штрихи, попавшие па фон того «вечно женственного», которое одухо¬

творяет и облагораживает самые будничные женские фигуры.

Артистка исполнила роли: Маргариты Готье в драме А. Дюма

«Дама с камелиями», Одетты в драме Сарду «Одетта», Чезарины в

драме А. Дюма «Жена Клода», Жильберты в драме Мельяка и Гале¬

ви «Фру-Фру». На французской сцене давно существует традицион¬

ный способ воплощать эти роли все равно как, и сами роли созданы

авторами по определенным шаблонам: роскошный костюм, подходя¬

щий грим, обычные эффекты сначала «интересной», потом «несчаст¬

ной» женщины. Кроме того, все упомянутые роли рассчитаны на

известных артисток, и, следовательно, художественность характери¬

стики устранена с самого начала. Г-жа Дузе шаг за шагом воссоздает

эту художественность, в ее исполнении исчезают все признаки мимо¬

летного, чисто театрального творчества авторов; перед нами глубоко

психологическая драма, написанная в минуты истинно артистическо¬

го проникновения в человеческую душу.

Особенно бросается в глаза необыкновенное изящество и поэтич¬

ность в исполнении артисткой легких, комических моментов ролей.

Эти моменты, по неизбежному плану Сарду, Дюма, Мельяков, долж¬

ны всегда предшествовать собственно драме. Авторы стремятся сна¬

чала позабавить публику, чтобы тем сильнее потом поразить ее мело¬

драматическими ужасами. Г-жа Дузе эти, так сказать, «вступитель¬

ные» сцены ведет как бы мимоходом, ни на минуту не теряя из виду,

что главный интерес характера в его драматизме, в той окончатель¬

ной расплате, какая неотразимо постигает женщину, унизившую и

рассеявшую свое исконное, для нее священное «вечно женственное».

В роли Маргариты Готье артистка с самого начала устраняет «коме¬

дию», делает ее почти незаметной за драмой. Ей нет дела до автор¬

ских стремлений — заставить публику прийти в веселое настроение

от специфической веселости легкомысленной компании кокоток и их

кавалеров. Для артистки важнее всего душа ее героини, и она спаса¬

ет эту душу в наиболее критические моменты, чтобы потом в полном

блеске развернуть ее силы, когда судьба потребует свою жертву к от¬

чету.

Артистка исполняла роль чисто комическую в пьесе Гольдони

«Трактирщица». Пьеса рассчитана на грубый, часто рискованный ко¬

мизм: героине предоставлено увлекать своего кавалера всеми спосо¬

бами, даже угощаясь вместе с ним вином. Артистка с обычным так¬

том и изяществом провела роль во все ее наиболее сомнительные мо¬

менты, в результате получилась в высшей степени художественная

жанровая картинка, возможная только в стране, исполненной при¬

рожденного изящества и красоты.

В пьесах классического репертуара г-жа Дузе выступила в ролях

Клеопатры и Джульетты в трагедиях Шекспира. В первой роли ар¬

тистка наравне с изяществом исполнения, полным отсутствием эф¬

фекта выказала и весьма редкое умение удовлетворить одновремен¬

но исторической правде и поэтическому идеалу. Клеопатра в испол¬

нении г-жи Дузе сохранила все очарование женственности и стреми¬

тельность страсти, засвидетельствованные историками и воплощенные

Шекспиром в его драме. Артистка не воспользовалась весьма благо¬

дарным, но дешевым и в данном случае ложным эффектом — создать

Клеопатру, царицу величественную, властную. Это была женщина

своенравная чисто по-женски, деспотическая более по темпераменту,

чем по данной ей судьбою власти.

Роль Джульетты была овеяна всей прелестью шекспировской поэ¬

зии. Очарование этой поэзии, всецело усвоенной г-жою Дузе, до та¬

кой степени овладевало зрителями, что они забывали физическую

трудность для артистки — воплотить на сцене четырнадцатилетнюю

девушку. Драма развивалась с поражающей силой, одновременно пси¬

хологически естественной и захватывающей необычайно напряжен¬

ной жизненностью.

Талант г-жи Дузе вполне оценен и московской публикой и крити¬

кой. Несмотря на крайне неблагодарное для театральных развлечений

время, артистка не переставала собирать зрителей, а критика прояв¬

лять редкое единодушие восторга перед невиданной у нас силой арти¬

стического творчества. Искреннее желание всех видевших артистку

и умевших оценить ее дарование — вновь увидеть ее на нашей сцене,

чтобы своим чудным даром оживить исконные симпатии нашей сто¬

лицы к искусству и таланту» *.

В конце 1891 года Дузе вторично приехала в Москву и с 8 по 30

ноября играла в театре Корша. Москвичи встретили ее с прежним

восторгом и воодушевлением, тем более, что она несколько расширила

свой репертуар, включив в него «Кукольный дом» Ибсена. Этот спек¬

такль и здесь, как и везде, вызвал оживленные споры между либе¬

рально и консервативно настроенными зрителями по поводу того, долж¬

на ли Нора покинуть дом мужа или нет. Из той интерпретации роли,

которую давала Дузе, неизбежно следовало, что Нора должна была

уйти из дома своего мужа.

30 ноября Дузе возвратилась в Петербург, где до 27 января 1892

года в помещении Малого театра сыграла несколько спектаклей. Ее

выступления перемежались спектаклями французской оперетты и

балетными вечерами Вирджинии Цукки104. Каждый из этих спектак¬

лей посещался своей специфической публикой.

В это же время в Петербурге вышла в свет первая русская моно¬

графия о Дузе**; знаменитый русский живописец Репин написал и

выставил ее портрет; ее автографы, репродуцированные с благотвори¬

тельной целью, раскупались нарасхват.

31 декабря во время спектакля «Кукольный дом» в Петербург

пришла телеграмма, извещавшая Дузе о смерти отца. Он тихо угас в

Венецианской области, где на средства, присылаемые дочерью, про¬

жил последние годы в полном достатке, имея, наконец, возможность

отдаться целиком своей страсти к живописи.

В этот вечер, как это случалось не однажды в прошлом, Элеоноре

удалось превозмочь свое горе. Лишь спектакли, объявленные на 1 и

2 января, были отменены. 3 января она уже опять играла тот же

«Кукольный дом». Во время диалога с Ранком, когда Нора расска¬

зывает ему о своем тяжелобольном отце, Дузе, вероятно, впервые в