— Сядьте, — сказал Шубридж.

Бланш стояла и смотрела на него. Они встретились взглядами.

— Вы же неглупый человек, мисс Тайлер, — спокойно сказала миссис Шубридж. — Мы похитили архиепископа, и вы теперь знаете об этом. Разумеется, мы не можем вас отпустить… Пока.

Это «пока» не успокоило Бланш. Медленно она села на место. «Спокойно, спокойно, Бланш, — сказала она себе. — Держи себя в руках. Ты попала в жуткую историю, но должен быть выход, какой-то компромисс и…»

— А как вы нашли мистера Энджерса? — спросил Эдвард.

— Это сделал мой друг, который иногда помогает мне в делах.

Эдвард полистал записную книжку.

— Джордж Ламли? Тот самый, чьи расходы вы аккуратно заносите в книжку?

— Да. Послушайте, но вы не понимаете, что…

— Я все отлично понимаю, мисс Тайлер.

— Нет, не понимаете! И дайте же мне договорить! Хватит с меня ваших угроз. Вы должны меня выслушать! Вы похитили архиепископа с целью получения выкупа, но сейчас вы должны просто отпустить его. Забудьте о нем, вас ждут большие деньги — вот чего вы не знаете. Я готова помочь вам. Я обещаю забыть все, что здесь видела. Если вы разумный человек, то поступите так, как я вам советую.

Шубридж улыбнулся:

— Неужели? Вот так возьмете и все забудете?

— Разумеется. Я же говорю, вас ждут большие деньги. Вы станете богатым человеком. Вам не нужно продолжать эту затею с архиепископом. Неужели вы не понимаете?

Шубридж внимательно посмотрел на нее и медленно покачал головой:

— Мне жаль, мисс Тайлер, но из этого ничего не получится. Видите ли, мне все известно о мисс Рейнберд. Я знаю это уже давно, с шестнадцати лет. Я знаю, кто мои настоящие родители, но меня сейчас это абсолютно не волнует. Они отвергли меня, и я был счастлив с теми людьми, которые меня воспитали. Мне известно, что мисс Рейнберд очень богата, но меня не интересуют ее деньги. У меня нет ни малейшего желания предъявлять ей какой-либо счет, чтобы стать для нее утешением совести на склоне лет. Случилось то, что случилось, и много лет назад Рональд Шубридж со своей супругой стали моими родителями. Состояние мисс Рейнберд оценивается примерно в двести тысяч фунтов. Она протянет еще лет десять. Я не могу ждать так долго, да и денег маловато, мисс Тайлер. Итак, давайте поговорим о деле. Джордж Ламли знает, что вы поехали ко мне?

— Конечно, знает, — быстро ответила Бланш.

— Уверен, что вы лжете. Но это неважно. Вы действительно заезжали ко мне и спрашивали насчет площадок под домики-фургоны, а потом уехали. Именно так я буду отвечать всем, кто будет интересоваться вами.

Он взял ее дневник, записную книжку и листок, где был записан его адрес. Дневник с книжкой он положил в сумочку и, держа листок, посмотрел на Бланш.

— Возможно, Джорджу Ламли известен мой адрес и он знает о вашей поездке ко мне. Но весьма вероятно и обратное. Вы не внесли мое имя в записную книжку и не записали в своем дневнике, что получили от Энджерса мой адрес. Поэтому, думаю, Джорджу Ламли ничего об этом не известно. Но, как я уже сказал, все это не имеет никакого значения.

Он смял листок бумаги, положил его себе в карман. И тут Бланш запаниковала. Шубридж поднялся и стал складывать ее вещи обратно в сумочку. У Бланш вдруг пересохло в горле и учащенно забилось сердце. Она резко спросила:

— Что вы собираетесь делать? Бога ради, что вы хотите делать?

Эдвард взглянул на жену. Она кивнула, точно отвечая на его немой вопрос, затем поднялась и направилась к Бланш.

— Что же мне делать, мисс Тайлер? — просто сказал Шубридж. — К этому дню я готовился несколько лет. Вы для меня ничего не значите. Даже если кто-то узнает, что мы встречались, для меня этот факт не представляет никакой опасности. Я должен продолжать, мисс Тайлер, а вы стоите на моем пути.

Бланш вскочила. В голове у нее была только одна мысль.

— Нет-нет! — закричала она и рванулась к двери.

Шубридж схватил ее и прижал к себе. Когда к ней подошла миссис Шубридж, Бланш дико закричала, но на хозяев это никак не подействовало. Миссис Шубридж расстегнула верхние пуговицы пальто Бланш, затем жакет и резким движением оголила ее правое плечо. Бланш дико закричала: «Генри, Генри!» Миссис Шубридж осторожно сделала укол. Почувствовав боль, Бланш снова закричала и попыталась ударить Эдварда ногой. Но через несколько секунд ее тело обмякло, и он осторожно усадил ее в кресло. Шубридж взглянул на часы — была половина седьмого — и сказал жене:

— У нас масса времени. Возьмешь ее машину. Я повезу ее в автофургоне. Я объясню тебе, как ехать. Все должно быть кончено за полчаса до тою, как она придет в себя. Надо подыскать подходящее место. Пока она жива — мы рискуем, но это неизбежно.

Он взглянул на Бланш и сжал правую руку жены.

В десятом часу вечера Джордж выключил телевизор и встал, чтобы налить себе чего-нибудь выпить перед сном. Он был доволен собой. Его мечта о садовой фирме скоро станет реальностью. Он уже договорился о покупке подержанного автофургона и о его перекраске. На следующей неделе он купит необходимое оборудование и даст объявление в газету насчет помощника. Реклама уже печатается и будет готова через несколько дней. В конце следующей недели можно начать ее распространение. «Ламлиз саншайн гарденс» — он будет давать ежедневную рекламу в местных газетах. Очень скоро фирму узнает вся округа. Когда дело наладится, его можно будет выгодно продать, чтобы начать новый, более крупный бизнес. Он взглянул на Альберта, сидевшего на подоконнике. Оконные рамы дрожали — на улице разыгралась настоящая буря.

Когда Джордж наливал себе виски, мощный порыв ветра распахнул не закрытое на задвижку окно. Альберт вскочил и, подняв морду, протяжно завыл. Джорджу пришлось бросить в него подушкой.

Мисс Рейнберд спокойно читала при свете настольной лампы. Она на мгновение отвлеклась и взглянула на стоящее в глубине комнаты кресло, где обычно сидела мадам Бланш во время сеансов. И тут ей показалось, наверное из-за игры света и тени, будто и сейчас в нем кто-то сидит. Впечатление было настолько сильным, что на какую-то долю секунды она поверила в реальность происходящего. Мисс Рейнберд почувствовала, как мурашки побежали по ее телу. Когда она поняла, что в кресле никого нет, то раздраженно покачала головой, браня свое разыгравшееся воображение.

Именно в это время в небольшом лесу на западе графства Солсбери умерла Бланш.

Грэндисон вернулся с совещания на Даунинг-стрит, 10 с такими указаниями, каких и ожидал Буш: все требования похитителя должны быть удовлетворены. Чтобы не подвергать риску жизнь архиепископа, любые действия полиции или их департамента исключались. Условное объявление будет помещено в понедельник в газете «Дейли Телеграф». После этого управление должно получить от Торговца инструкции по передаче выкупа и освобождению заложника. Никаких сообщений в печать. Утечка информации сейчас представляла опасность для жизни архиепископа, а после — ставила под удар репутации высокопоставленных чиновников правительства и полиции. Если когда-нибудь эта история и всплывет наружу, то можно будет объяснить, что проведение операции требовало абсолютной секретности.

Родным архиепископа, как и некоторым иерархам церкви, сказали правду. Для остальных был подготовлен пресс-релиз, в котором сообщалось, что архиепископ болен и по настоянию врачей проведет несколько дней дома. Отменялись все мероприятия с его участием.

Буш понимал, что все идет именно так, как задумал похититель. Если даже в ближайшие дни Бушу повезет и он узнает имя преступника и место, где содержится архиепископ, все нравно он не сможет ничего предпринять до того, как будет выплачен выкуп и архиепископ вернется домой. Грэндисон особо выделил этот момент: ни одного шага, который поставил бы жизнь похищенного под угрозу.

Архиепископа схватили, когда он совершал свою традиционную прогулку вдоль озера в Ривер-парке — либо до, либо после посещения часовни. Замок на калитке был сломан. Письмо сэру Чарльзу похититель подбросил в почтовый ящик садовника. Шеф Скотланд-Ярда был единственным полицейским, знавшим о похищении. Когда Грэндисон объяснил ситуацию Сэнгвилу и Бушу, последний заметил: