Взглянем поближе на эти личности. Каковы, к примеру, были их обязанности? Из документов, обнаруженных после 1945 г., явствует, что Берлин старательно выполнял директиву «Немецкого банка». Он регулярно отчитывался перед правлением «Даймлер-Бенц АГ» и особенно перед председателем наблюдательного совета… фон Штаусом. Да, фон Штаус командовал и этим концерном. Помимо всего Берлину было поручено продавать нацистским бонзам лимузины фирмы «Даймлер-Бенц». Естественно, по «льготным» ценам, то бишь по самой дешёвке. Это побуждало высокопоставленных клиентов принимать во внимание интересы «Даймлер-Бенц». В одном из своих отчётов Берлин писал, что гаулейтер Нюрнберга Юлиус Штрейхер предложил фирме предоставить единоличное право на организацию любой уличной рекламы на время намеченного здесь съезда национал-социалистской партии. Взамен предприимчивый нацист требовал подарить ему малолитражный кабриолет.

«Даймлер-Бенц» находил защитников своих интересов, а значит, и интересов «Немецкого банка» в органах государства и фашистской партии, что по существу было одно и то же. Как свидетельствует немецкий историк Г. Радан, «в особых случаях автомобили преподносились в качестве „подарка“». Один такой «подарок» был преподнесён самому Герингу.

Располагая своими людьми в государственном аппарате, имперских и экономических группах, в руководстве гитлеровской партии, «Немецкий банк» мог рассчитывать на удовлетворение своих экспансионистских притязаний.

Особое внимание, как и прежде, банковский концерн уделял колониальным вопросам. 23 октября 1933 г. правление «Немецкого банка» представило Гитлеру свой план экспансии. В частности, там отмечалось, что

Говоря о «народе», заправилы банка имели, конечно, в виду себя. Что касается «стремления жить в чужеземных условиях», то этим банкиры намекали фюреру, что они не прочь заполучить колонии и основательно их пограбить. «Жизненное пространство» нужно было не немецкому народу, а монополиям-грабителям, каковой и являлся «Немецкий банк».

Свои разбойничьи замыслы банк с самого начала намеревался осуществлять с помощью грубой силы. Это совпадало с планами нацистской партии и фашистского генштаба. Так же как и Гитлер, финансисты с берлинской Бэренштрассе были сильно заинтересованы в войне против Польши и Советского Союза. Ради этой «великой цели» банк готов был подождать с возвращением колоний. Однако подготовка к колониальной экспансии велась им усиленными темпами. Особенно усердствовал директор «Немецкого банка» Курт Вейгельт. Он возглавил группу «немецких колониально-экономических предприятий», получившую наименование «группа Деко». В документах того времени отмечалось, что

Занимая одновременно пост экономического референта колониально-политического ведомства нацистской партии, Вейгельт мог выдвигать интересы «Немецкого банка» на передний план.

Крупные монополии стремились перетянуть на свою сторону влиятельных нацистов. Через Мильха «Немецкий банк» обрабатывал Геринга. Прежде всего банк добивался, чтобы его интересы представлялись с преимущественной пользой для подконтрольных ему фирм. Так, концерн «Даймлер-Бенц АГ», начавший в 1933/34 г. производство танков и авиационных моторов, получал через доверенных лиц в военных ведомствах и резидента «Немецкого банка» при Геринге Мильха прибыльные военные заказы. Представители военных ведомств, задобренные «Немецким банком», объявляли то или иное предприятие «Даймлер-Бенц АГ» «важным военным объектом» и заваливали его заказами. Так было, например, с мариенфельдским заводом «Даймлер-Бенц», выпускавшим танки и моторы. В одном только 1934/35 хозяйственном году этот завод дал, по официальным данным, около 800 тыс. марок чистой прибыли. Фактически же прибыль вдвое превышала эту сумму, ибо большая часть объявленного дохода в балансе была скрыта.

В секретной записке директора мариенфельдского завода Вольфганга фон Хентига председателю наблюдательного совета «Немецкого банка» фон Штаусу есть примечательная фраза:

Подобные аферы имели место на заводах «Даймлер-Бенц АГ» в Унтертюркхейме и Зиндельфингене, которые также были объявлены «важными военными объектами».

Чтобы обеспечить подопечным концернам большие экономические выгоды по сравнению с конкурентами, руководство «Немецкого банка» зачастую санкционировало мошеннические трюки. Всё тот же директор мариенфельдского завода «Даймлер-Бенц» Вольфганг фон Хентиг докладывал в секретном послании фон Штаусу:

Подкуп, аферы, махинации приносили огромные прибыли. Но, как говорится, аппетит приходит во время еды. Представители финансовой группы «Немецкого банка» стремились заполучить от имперского военного министерства и солидные кредиты. В результате дружественных бесед фон Штауса с генералом Кессельрингом и Мильхом имперское министерство авиации предоставило «Даймлер-Бенц АГ» кредит в сумме 1,6 млн марок. В дальнейшем концерн также получал миллионные кредиты. Недурные субсидии имели и другие концерны, входившие в группу «Немецкого банка». Один мансфельдский концерн отхватил 321 млн марок у имперского министерства экономики.

Руководители банка брали под защиту компании, уличённые в нечистых проделках. Машиностроительный концерн «Р. Шток унд К⁰» извлекал солидные прибыли, ловко завышая цены на военную продукцию. Главное командование вермахта потребовало возвратить миллион марок, однако концерн пустил в ход свои связи с «Немецким банком» и не только вышел сухим из воды, но даже получил от военного ведомства благодарность за «изготовление особо важного снаряжения отличного качества». Главное командование вермахта впоследствии завалило «Р. Шток унд К⁰» прибыльными заказами и даже взяло на себя выплату налога с оборота. Вот какие бывают удивительные истории!

Впрочем, и сами руководители «Немецкого банка» проворачивали аферы почище. Так, банк всячески затушёвывал своё всеобъемлющее господство в экономике Германии. «Немецкий банк» советовал своим постоянным клиентам приобретать акции именно тех предприятий, где он хотел бы расширить сферу влияния или полностью подчинить их своему господству. Таким образом, в руках банка незаметно концентрировался огромный капитал, намного превышавший его собственный. Это давало банку право решающего голоса на общих собраниях акционеров, хотя, по существу, банк являлся не собственником, а лишь распорядителем акций. Так «Немецкий банк» осуществлял право главного акционера, не будучи им на самом деле. Это обстоятельство, впрочем, всячески скрывалось.

В результате банк установил свой контроль над множеством предприятий самых различных отраслей промышленности, над источниками сырья в самой Германии и за рубежом. Вот характерный пример: на общем собрании акционеров фирмы «Электрише лихт унд крафтанлаген АГ» «Немецкий банк» располагал 219 001 голосом из общего количества 302 809, т. е. 72,3% всех голосов, не имея при этом в кармане ни единой акции. Зато он представлял солидный капитал своих акционеров: депонированные акции филиалов, акции, переданные ему для представительства 30 другими банками и концернами, всего на сумму 21 900 100 марок.