И стал быстро-быстро писать на длинной гранке.

Мы тихонько сидели на диване и дивились сами себе: мы словно выросли в собственных глазах. А впрочем, мы и в самом деле выросли в этой беседе. В груди у меня пела радость: я говорил с Блакитным, с Василем Элланом, и он хочет со мной продолжать разговор — велел не уходить и подождать…

Минут через двадцать Блакитный позвал Тарана, отдал ему оконченную передовую и снова повернулся к нам.

— А зачем вы, хлопцы, ходили в Пролеткульт? — наконец поинтересовался он.

Мы ответили.

— Ах, так вы и писатели! — не то обрадовался, не то разочаровался Блакитный.

Мы стали объяснять: была статья-призыв в донецкой газете, а мы бы… если, разумеется, это возможно, пускай и не сразу, а погодя, но… тоже хотели бы вступить в "Гарт". Вот нам и надо поговорить с Хвылевым.

— Говорить можете со мной: я — председатель бюро "Гарта". Только…

Он подергал свои усы, потом крикнул в соседнюю комнату Тарану:

— Пускай позовут Кудрю из типографии! И кликни, пожалуйста, Тычину!..

Мы снова были ошарашены. Оказывается, председателем "Гарта" был тоже Блакитний. И сейчас… неужто это правда?.. Сейчас придет сюда и Тычина…

— Павло Тычина? — с замирающим сердцем спросил я.

— Павло. Только что переехал из Киева. А вот жить негде. Ночует временно здесь, в редакции, — есть там каморка в конце коридора…

Блакитний весело засмеялся:

— Все боится, чтобы крысы рукописи его стихов не сгрызли: там полно крыс — так и бегают по столу…

— Бррр! — Журбу прямо перекорежило. — Так они ж и на кровать могут забраться.

Блакитний захохотал:

— На кровать не заберутся. Там кровати и нет: Павло Григорович на старых комплектах газет на ночь укладывается… Вот зайдете к нему потом и сами увидите.

…Зайдете… Увидите… К кому — зайдем? К Павлу Тычине?.. Который написал "Псалом железу"? К автору "На майдане возле церкви революция идет"? К первому певцу украинской революционной современности?.. Зайдем и увидим, что он живет в конце коридора, в чуланчике, где крысы покушаются на рукописи его стихов!..

А Блакитный уже не смеялся. Он сбросил пачки газет с подоконника, усадил нас туда — ближе к себе — и заговорил озабоченно:

— Понимаете, хлопцы, нам с вами надо большому делу положить почин! Надо навести порядок на театральном фронте и… и создавать пролетарский театр!

И Блакитный обрушился на нас со страстной речью.

Содержание его страстной речи было приблизительно таково. Тысячи драматических любительских кружков существуют по селам и заводам — и работают без руля и без ветрил, как бог на душу положит, а чаще всего — по старым традициям дореволюционного "малороссийского" "гопакедийного" театра. Равняются они, как на художественный эталон, на те — их тоже не один десяток — бродячие халтур-труппы разных Колесниченок, Прохоровичей, Азовских и других Гаркун-Задунайских. И в этом море гопачно-горилочной, с песнями и танцами, театральной халтур-культуры тусклыми маяками — ибо лишены возможности распространять свое влияние, — высятся несколько действительно творческих театральных объединений: березильцы, франковцы, терещенковцы. Но объединения эти — только художественные и отличаются друг от друга лишь формальными приемами, к тому же между ними лютая вражда. А необходимо идейное объединение театральных деятелей, объединение, которое стояло бы на позициях классового искусства, на позициях создания пролетарского театра, объединение, которое было бы своего рода "аппаратом" партии в деле создания новой театральной культуры, коллективистической и коммунистической… Так вот — в каждом профессиональном театре необходимо создать такое боевое ядро активных и сознательных работников-революционеров. А все такие ячейки объединить между собой на единых для всех позициях коммунистической идейности и общественной активности, независимо от художественных склонностей и приемов работы. И подход к искусству должен быть самый широкий: использовать все достижения художественной техники, все новые достижения разных художественных школ, расценивая их лишь с точки зрения идейности, революционной направленности. Тогда каждый драматический кружок на селе или при заводе сможет ориентироваться на деятельность такого объединения или же находиться под его непосредственным творческим руководством. Таким образом и будут мобилизованы на создание пролетарского коммунистического театра все творческие силы профессионального театра и поднят весь самодеятельный любительский театр: они будут объединены в едином идейном и художественном театральном процессе.

— Понимаете, хлопцы? — закончил довольно-таки длинную тираду Блакитный.

Мы понимали.

— Согласны с такими постулатами?

Разве мы могли быть не согласны — с самим Блакитным?

— Так вот, хлопцы, и надо положить начало такому объединению. Вам и быть его основателями…

Блакитный придвинул к себе чистую полоску бумаги.

А мы смотрели, хлопая глазами: ежеминутно нас ошарашивала очередная неожиданность, очередное потрясение. Мы должны стать… основателями!..

— Кстати, — наконец поинтересовался Блакитный, — как ваши фамилии?

— Смолич… Юрий…

Блакитный написал мою фамилию на верху бумажной полоски.

— Журба Аркадий.

Дальше Блакитный написал: Павло Тычина, Василь Эллан, Кудря (имени сейчас уже не припомню).

— Ну вот… — Какое-то мгновение он, казалось, любовался написанными столбиком фамилиями. — Пять человек. Совершенно достаточно для инициативной группы… Таран, Таран, — крикнул он. — А где же Тычина и Кудря?

Но тут как раз открылась дверь и в комнату вошел стройный худощавый молодой человек — лет не больше тридцати — в пенсне, с зачесанными назад темными волосами.

— Знакомьтесь: Тычина Павло Григорович. А это — артисты-франковцы: Смолич и Журба.

Процедура знакомства происходила точно во сне — день выдался у нас необыкновенный, умопомрачительный: мы становимся основателями общереспубликанского объединения, Василь Эллан — наш добрый знакомый, а теперь Павло Тычина…

Сколько событий за каких-нибудь два часа!

Но времени для рефлексий не было. Блакитный посадил меня за свой стол, освободив угол от газет и бумаг. Передо мной он положил чистый листок, в руки сунул перо:

— Вы будете вести протокол.

Потом сбросил пухлую подшивку газет с другой стороны стола и посадил там Журбу. Перед ним тоже положил полоску бумаги и дал перо:

— А вы записывайте платформу. Ну, будем вам диктовать… А, вот и Кудря! Знакомьтесь: метранпаж нашей газеты и заядлый любитель театра — переиграл, должно быть, все гопакедии, от "Сатаны в бочке" до "Колбасы да чарки"!

В комнату вошел человек лет сорока — в синем халате печатника, руки у него были испачканы типографской краской.

— Что случилось, Василь?

— Ничего страшного. Будем основывать "Театральный Гарт". Как я тебе уже говорил. Только тогда у нас не было артистов, а сейчас как раз вот они: Смолич и Журба — франковцы. Знакомься!

И Блакитный сразу приступил к делу.

— Товарищи, — сказал он, — я предлагаю наше объединение назвать тоже "Гарт", только писать его будем через точки.

— Как это?

— А так: Г — точка, А — точка, Р — точка, Т — точка. Криптоним. Первые буквы полного названия. "Гарт Аматорів Робітничого Театру"…[3] Возражений нет?

Возражений не было. Ничего не скажешь — хитро придумано: и так — "Гарт". И этак — "Г. А. Р. Т.".

— Ну вот! Запишите это в протокол.

Я записал.

— А теперь пишите вы, — обратился Блакитный к Журбе. — Так какие же есть идеи насчет платформы организации?.. Потом на основе платформы напишем и устав. И зарегистрируем его, как положено, в Наркомпросе. Но прежде всего нужна платформа. Какие будут предложения? Я предлагаю…

Журба записывал. Блакитный говорил. То один, то другой из нас вставлял от себя словечко. Через полчаса платформа всеукраинской республиканской организации — театрального объединения "Гарт аматорів робітничого театру" — "Г. А. Р. Т." — была изложена на двух узких полосках — гранках газеты "Вісті". В этой платформе говорилось, что союз "Гарт аматорів робітничого театру" должен объединить в одной организации деятелей (любителей в широком смысле — активных приверженцев) рабочего театра. Платформа уточняла, что надо понимать под термином "рабочий театр", специально подчеркивая: театр не только из рабочих, не только для рабочих и не только с пьесами из рабочей жизни, а театр, проникнутый пролетарской коммунистической идеологией. Своей задачей союз ставит: создать новый репертуар и воспитать нового актера — общественного деятеля. Теоретических положений платформа не выдвигала, но подчеркивала, что творческая деятельность гартовцев будет основываться на принципе использования всех методов художественной работы, всех достижений художественной техники, всех достижений разных художественных школ и усовершенствования их во имя одной цели — создания нового коммунистического общества. В декларативном абзаце платформы отмечалось еще, что сценическая форма, фактура должны определяться не пристрастиями и прихотями художника, а степенью пригодности той или иной формы или метода для воздействия на массу зрителей, в зависимости от их культурного уровня, психологии и т. п. Платформа призывала каждый театральный коллектив создать в своей среде ячейку "Г. А. Р. Та" — из творчески активных и классово сознательных актеров. Начать свою деятельность с провозглашения беспощадной борьбы против индивидуализма, интриг, склоки и конкуренции между театрами и отдельными актерами в театре, против общественной пассивности. В целом она должна была содействовать созданию и победе революционно-марксистского фронта в современном театре…