«Общинный центр имени Элизабет Кинкейд».

Уилл уже вышел из машины и ожидает меня у капота. Мне остается только молиться, чтобы управляла этим местом мама Элли, а он стал врачом, которым должен был стать.

Несмотря на то, что я с ним сделала.

— Ты ведешь себя так, словно хуже быть не может, — заявляет Уилл, поскольку мой шаг замедляется по мере приближения к входу.

— Так и есть. — Подробностей я не уточняю. Мой надзиратель не должен быть моей новой лучшей подружкой, и уж точно не должен стать человеком, с которым стоит делиться темными секретами.

— Ты загадка, Шайло Уэст, — отмечает он, всматриваясь в меня, как будто ищет во всем какой-то смысл.

Я ничего на это не отвечаю, решив перевести разговор.

— Ты ведь не местный. — Это не вопрос. Я уже знаю ответ.

— Миссури, — подтверждает он, открывая дверь и приглашая меня пройти внутрь. — Небольшой фермерский городок недалеко от Канзас-Сити. Переехал сюда около пяти лет назад.

Средний запад. Я угадала.

Беседа резко заканчивается, когда мы ступаем в центр. Внутри все так же просто, как и снаружи. Ровный слой белой краски покрывает стены, украшенные только фотографиями в черной рамке Элли — сначала малышкой, далее маленькой девочки с широкой улыбкой и робкой первокурсницы средней школы, решившей жить обычной жизнью.

Последняя фотография бросается в глаза, и я отворачиваюсь, прежде чем кто-то увидит мое выражение лица. На изображении Элли в белой комнате, вся в проводах, а с ней два знакомых улыбающихся лица с темными кругами под глазами.

— Whoa. QuQuépasa, mami! — Голос отвлекает мое внимание от картины на опасного с виду молодого парня в черной футболке и мешковатых джинсах. Хотя это грубо, но я не могу не таращиться на цепочку красочных татуировок на его руках и бритой голове.

— Извините, я не мексиканка.

Он широко разводит руками и подмигивает.

— Привет, все в порядке, я тоже.

Когда я просто продолжаю пялиться на него, он выдает мегаваттную ухмылку с совершенно прямыми белыми зубами. У него милая улыбка, обрамленная пока что редкой бородкой, но то, как он смотрит на меня, заставляет меня отступить на шаг. Не смущаясь, парень медленно продвигается вперед, прижимая язык к внутренней стороне щеки, чтобы подавить смех.

— Я пуэрториканец, не то чтобы я когда-нибудь видел родину, но все же... — Затем протягивает руку в знак приветствия. — Фрэнки, я тут разбираю бумаги.

Я смущенно смотрю на его руку, а потом снова на его лицо. Прежде чем я могу сформировать мысль, Уилл встает передо мной, чтобы пожать Фрэнки руку.

— Привет, Фрэнки. Босс рядом?

— Как дела, Крутая шишка? — спрашивает Фрэнки после рукопожатия. — Что так долго возился со сладенькой? Мы ужу думали, ты пропал без вести.

Подождите-ка, что?

— Вы двое знакомы? — Я хмурюсь и прерываю их воссоединение, указывая на них пальцем.

Фрэнки просто усмехается.

— Уилл то и дело заглядывает, правда, Крутая шишка?

Либо чувствуя мой дискомфорт, либо просто желая избавиться от меня, Уилл игнорирует его комментарий и кивает в сторону закрытой деревянной двери, где по кругу стоят не менее десяти молодых ребят.

— У босса посетители? Он должен ожидать нас.

Глаза Фрэнки загораются, будто ждет начала шоу, а у него места в первом ряду.

— Никого нет, мужик, он ждет. — Он обходит меня, что-то напевая, и снова подмигивает. — За мной.

Я не помню, как шла по коридору или даже тишину, которая внезапно обрушилась на группу мальчиков, пока они облизывали губы и посылали мне воздушные поцелуи. Когда Фрэнки открывает тяжелую дверь, воздух со свистом покидает мои легкие.

Человек за столом поднимает взгляд, но не встает, когда я вхожу. Массивные мышцы рук полностью покрыты чернилами, объединяющимися с аналогично украшенной шеей, и растворяются на рельефной твердой груди. Медленная улыбка изгибает нижнюю губу, а язык поигрывает с пробивающим ее круглым кольцом. В момент, когда мужчина наклоняется вперед, длинная прядь каштановых волос падает на его щеку, закрывая бездонные голубые глаза из моих воспоминаний — глаза мальчика из моей памяти.

Только мальчик ушел. Его заменил воинственно выглядящий мужчина, который заставил бы меня бежать в противоположном направлении, если бы мы встретились одни на темной улице.

Одно слово слетает с моих внезапно пересохших губ.

— Кэррик.

ГЛАВА 5

Кэри

— Кэррик, — шепчет она с отвисшей челюстью.

— Мне очень жаль, мисс Уэст, но вы, должно быть, перепутали меня с кем-то другим. Меня зовут Кэри.

Мне приходится бороться с ухмылкой, когда сквозь меня проходит молния возмездия. Как же долго я ждал возможности шокировать ее. Жаль, что рядом нет фотоаппарата, чтобы запечатлеть ее лицо.

— Кэри, — повторяет она, сжав дрожащие пальцы и начесав волосы на щеку. — Когда ты потерял оставшуюся часть имени?

Откинувшись на спинку стула, я начинаю крутить кольцо в губе.

— Наверное, когда потерял все остальное.

Шайло медленно опускает взгляд, оценивая мое тело, и я более чем счастлив позволить ей насытиться. В конце концов, я ждал этого момента семь лет. Я был одержим этим с тех пор, как узнал, что она возвращается в город по решению суда.

Ко мне.

Тем не менее, видеть ее тяжелее, чем предполагалось. Соблазнительные снимки в журналах не представляли угрозы. Тогда я мог лишь оценить ее активы, как и любой другой мужчина. Так что сейчас мне приходится сжимать руки в кулаки под столом, чтобы контролировать свою реакцию на нее.

В кабинете воцаряется неловкая тишина, и мне хочется, чтобы это продолжалось вечно. Я хочу, чтобы Шайло проглотила язык, как и в ту ночь.

Она прикусывает нижнюю губу, стараясь не пялиться на меня, но терпит неудачу. Я вижу румянец, расползающейся по ее шее. Она начинает дышать тяжелее, впитывая образ нового Кэри Кинкейда. Это даже приятнее, чем я ожидал.

Сюрприз, Звездочка.

Серо-голубые глаза Шайло изучают мои руки и шею. Шокирующие татуировки, покрывающие каждый дюйм кожи от кончиков пальцев до шеи, не вяжутся с тем прилежным отличником, от которого она отмахивалась на протяжении четырех лет. Я улыбаюсь, понимая, что девушка сбита с толку. Меня так поглотил момент, что я едва слышу, как Уилл сдержанно откашливается, после чего закрывает ее своим телом, сделав шаг вперед.

— Я так понимаю, вы знакомы?

— В некоторой степени, — даю неопределенный ответ, не сводя глаз с лица Шайло.

— Это было давным-давно, — добавляет Шай, склонив голову. Понятия не имею, что происходит в ее головке, но что-либо прояснять она не собирается. — Рада снова тебя видеть, Кэррик... то есть Кэри.

— Я почему-то в этом сомневаюсь. — Поднимаю письмо от штата Калифорния и размахиваю им в воздухе, словно призом.

— Ты это организовал? — уточняет она, сузив не закрытый волосами глаз. Если бы она не выглядела такой взвинченной, я бы, наверное, посмеялся над таким предположением, но решил поиграть.

— А что если это так?

— У тебя нет такой власти. — Шайло удерживает мой взгляд, но ее взволнованный тон выдает неуверенность.

Она права. Власти у меня нет. Я так же шокирован ее присутствием здесь, как и она, но такой прямой вызов не может остаться без ответа.

— Ты понятия не имеешь, на что я способен сейчас, Звездочка.

Сцепив руки на затылке, я откидываюсь на спинку стулу и дерзко на нее смотрю. Шайло ахает, когда слышит прозвище, которым я ее называл. Одно слово имеет большую силу, чем кто-либо может понять — это мой способ размахивать красным флагом у уже разгневанного быка.

Сработало. Она вот-вот взорвется.

— Как и ты. — Бунт в ее глазах отправляет меня на минуту в нокаут, потому что я вижу вспышку уверенной девушки из воспоминаний. Самоуверенная поза. Оценивающий блеск в глазах. Сексуальный изгиб губ. В штанах непроизвольно становится тесно, и я сдерживаю проклятие. Меня бесит, что мое тело все еще реагирует на ее дерьмо. Пока маленькая комната трещит от создавшегося напряжения, я пытаюсь угомонить свой стояк. Наверное, я мудак, потому что питаюсь ее нервозностью, но после стольких лет это меньшее, что она мне должна.

— Шайло, можешь подождать снаружи минутку? — Уилл нежно подталкивает ее за локоть, и мне приходится вцепиться в подлокотники кресла, чтобы не запрыгнуть на него. Выражение в его глазах мне знакомо. Как правило, мне насрать, на какую женщину он нацелился — наши вкусы редко совпадают. Но внезапная фамильярность между ними приводит меня в замешательство.