Снова австрийский император требовал, чтобы Суворов оставил свои широкие планы и обратил все свое внимание на взятие Мантуи, усилив там осадный корпус. Главные же силы армии, не помышляя о наступлении, должны занять оборонительное положение для охраны завоеванного.

В Петербурге начало сильнее сказываться французское влияние. Павел еще оставался верен союзу с Австрией и соглашался на жадные притязания австрийцев, еще слушался внушений австрийского посла, но уже начал колебаться в ожидании, что в Париже произойдет монархический переворот. Об этом он довольно прозрачно намекал Суворову в личном письме.

Противники Англии искусно разжигали недовольство Павла австрийцами, указывали на коварные замыслы Вены, на неблагодарность Австрии. Суворов также жаловался Павлу на австрийцев и грозил отставкой.

Война еще не кончилась. Две французские армии могли соединиться и напасть на союзников. Разлад в их стане и возможность разрыва не могли укрыться от французов. Между тем в Швейцарии и на Рейне австрийцы не могли добиться решающих успехов.

Макдональд начал марш из Флоренции через Апеннинские горы на Модену, чтобы в долине По проложить себе оружием дорогу на соединение с армией Моро.

Целью соединения армий Моро и Макдональда являлось решительное сражение.

План французских главнокомандующих состоял в следующем: Макдональд двигается через Модену и Парму к реке По и затем, прикрываясь справа рекою, а слева горами, идет к Тортоне. Моро, слишком слабый для самостоятельных действий против главных сил Суворова, пробивается на восток, навстречу Макдональду. Карта показывала, что в случае удачи замысла французов соединение Моро и Макдональда произойдет, вероятнее всего, на берегах реки Треббии.

Суворов справедливо считал себя недостаточно сильным для сражения с соединенными силами французов. Поэтому он приказал австрийскому генералу Краю снять осаду с Мантуи и идти с корпусом в двенадцать тысяч человек на Пьяченцу, при впадении Треббии в По, чтобы соединиться с Суворовым на поле предстоящей битвы.

Край в ответ прислал собственноручный приказ австрийского императора, который запрещал снимать осаду Мантуи, что бы ни случилось. Край ограничился тем, что послал отряд под командой генерала Гогенцоллерна к Модене.

Суворов был предоставлен самому себе.

Макдональд двигался по большой дороге на Пьяченцу, тесня австрийцев на запад, в расчете, что Моро идет ему навстречу и что где-то в верховьях Треббии его левый фланг сомкнется с правым флангом Моро.

15 июня Суворов стремительно двинулся навстречу Макдональду, который успел оттеснить корпус Отто от Пьяченцы и далее до речки Тидоне, параллельной Треббии. Считая, что Суворов с главными силами еще далеко, Макдональд задумал нанести Отту сокрушительный удар. 17 июня французы атаковали Отто, хотя Макдональд мог располагать только половиной своих сил — вторая половина находилась еще в пути. Дивизия Домбровского, составленная из польских эмигрантов, сделала попытку обойти австрийцев с правого их фланга. Видя перед собой главные силы французов, Отто хотел отступить. В это время подошел Мелас; он привел несколько тысяч русских и австрийцев. Французы продолжали настойчивые атаки. Над австрийцами, казалось, навис неотвратимый удар. Мелас послал Суворову отчаянный призыв поспешить на помощь. Меласу всегда казалось, что участок фронта, где он находится и командует, самый важный и самый опасный, наиболее угрожаемый. Он дал бы приказ об отступлении, но боялся Суворова, хорошо запомнив урок, данный ему главнокомандующим перед Кассано, когда австрийская пехота «промочила ноги». Мелас решил держаться.

Просьба поспешить, обращенная к Суворову, заставила его только улыбнуться. Грозная лавина русских войск уже катилась, приближаясь к месту боя.

Суворов знал, что предстоят события решающие. Его приказ, отданный в начале марша против Макдональда, начинался словами:

«Неприятельскую армию взять в полон».

От первого до последнего слова приказ Суворова был проникнут уверенностью в победе. Команда «стой» приказом отменялась. Предписывалось: не развлекаясь напрасной перестрелкой, действовать холодным оружием. Чтобы подчеркнуть значение штыкового удара в предстоящей битве, Суворов приказал пехоте отточить наново штыки, сам пробовал рукой, остры ли они, и в одном батальоне приказал переточить штыки еще раз.

Вначале поход против Макдональда происходил под проливным дождем, по дорогам, донельзя испорченным. Через реки переправлялись без мостов, бродом, почему маршруты в обход удлинялись. Этапы были заданы предельно длинные. Войска изнемогали. Дожди сменились невыносимым зноем. Колонны на походе растягивались. Верный своему правилу — «голова хвоста не ждет», — Суворов требовал ускоренного марша, напрягая последние силы солдат.

Получив от Меласа отчаянный призыв о помощи, Суворов приказал, чтобы передовые части пехоты двигались бегом, поручил их Багратиону, а сам во главе четырех казачьих полков поскакал к месту битвы.

Мелас едва держался и уже готовился искать спасения в ретираде, когда увидал в тылу своем огромное облако пыли: приближался с конницей Суворов.

Окинув взором поле битвы, Суворов послал казаков против конницы Домбровского. Поляки, вооруженные саблями, не выдержали казачьего удара в пики и показали тыл. Французы видели перед собой казаков в первый раз. Чернобородые, чубатые донцы в высоких шапках, их визг и гиканье вызвали в рядах французской пехоты смятение, подобное тому, какое в этих же местах испытали две тысячи лет назад римские легионеры, когда их атаковала нумидийская конница Ганнибала, одетая в плащи из львиных шкур.

Французы замялись. На бегу подходила пехота Багратиона и прямо с марша вступила в дело, хотя в ротах много народу отстало. Левое крыло французов, отстреливаясь и переходя в штыковые контратаки, отошло за реку Тидоне. Французы построили каре, но не устояли. Драгуны Багратиона прорвали фасы каре и рассеяли французов — последние отошли с большими потерями на правый берег Тидоне.

Бой кончился к закату солнца. Подходили отставшие части союзников, и к ночи против Макдональда на левом берегу Тидоне стояла вся армия Суворова. А Макдональд всего несколько часов назад легковерно считал, что Суворов находится от него на расстоянии нескольких переходов! У французского главнокомандующего в боевом порядке стояло только две трети армии, остальные войска находились на расстоянии дневного перехода, поэтому Макдональд отступил за Треббию.

Бой не мог не возобновиться на следующее утро. Суворов не достиг еще поставленной цели — разгрома армии Макдональда, — а в тылу уже начал наступление Моро. Он мог разбить оставленный Суворовым в арьергарде корпус Бельгарда, тогда союзная армия очутилась бы меж двух огней.

Остановившись на ночлег в городке Джованни, в доме виноградаря, Суворов сумрачно выслушал от собравшихся генералов поздравления с победой. Затем он заговорил по-немецки:

— Педанты вменяют мне в вину, что я натуралист. Натурализм? Да, я следую природе. Наш маневр натурален. Мы идем против солнца, иначе говоря — против часовой стрелки. Таковы все естественные движения на земном шаре в северной его части. Против солнца кружатся над землей вихри. Против солнца ходят хороводом люди в танце. Мы завтра, как и сегодня, заходим правым плечом. Преследование неприятеля продолжается. Маркиз Шателер, распишите марши на шесть миль вперед. Правый фланг — главные силы. В середине — генерал Ферстер. Правой и средней колоннами командует Розенберг. Левой — фельдмаршал Мелас, опираясь на реку По. Он будет по крайней мере, в том спокоен, что никто не будет щекотать его под левую мышку. Генерал Фрелих с резервом — за средней колонной, чтобы подать помощь влево или вправо, куда потребуется. Пароль австрийцам: «Колин». Пусть вспомнят, что они под Колином били Фридриха Второго. Лозунг: «Святая Тереза». Подробной диспозиции не будет. Избегать лишних передвижений частей — люди устали. Рано не будить. До боя накормить солдат. Атаку начинать, когда солнце подымется выше, чтоб оно не било нам в глаза. Действовать холодным оружием. Смотрите вправо, господа! Гнать неприятеля беспощадно. Покоряющимся давать пардон. Команды «стой» не подавать. За отступление — под суд!..