Казалось, весь город уже знал о случившемся. Неожиданное нападение верного пирата Её Величества Королевы Англии Дракона-Дрейка на порт Кадиса напугало сильнее, чем все его предыдущие набеги вместе взятые. Ведь в этот раз он напал на Армаду, флот, который ещё до выхода из портов, считался непобедимым!

   — Корабли стояли пустые. Никому в голову не пришло их охранять, — сетовал дон Алонсо, — а следовало бы. Герцог Медина-Сидония только и думает о том, как удрать отсюда к себе домой под крылышко молодой жены!

На герцога сердились многие, поэтому в ответ на слова Алонсо раздался сердитый ропот. Впрочем, времени сердиться и вести досужие беседы не было. Дрейк маячил на своих кораблях в море не скрываясь. Новости приходили одна хуже другой: он брал на абордаж практически не сопротивлявшиеся, неповоротливые урки, забирал то, что на них было ценного, и поджигал.

   — Нам необходимо отстоять те корабли, которые ещё остались, — продолжал дон Алонсо, — герцог отправился за подкреплением в Севилью. Пока мы его дождёмся, Дракон спалит тут всё, что сможет.

В порту пахло гарью. Антонио с сожалением смотрел на пылавшие суда. Он слышал, как стонали корабли, разламываясь на части. Мачты обрушивались на палубы, горящие балки падали в воду, дерево потрескивало, рассыпая вокруг искры огня. Прямо на глазах у Антонио изысканно украшенный бушприт галеона Санта-Круса опасно накренился и с огромной высоты рухнул в море. Вдали чётко виднелись суда Дрейка. Антонио насчитал двадцать английских кораблей, нагло маячивших на фоне озарявшегося вспышками пламени тёмного неба. От бессилия хотелось плакать.

Следующие несколько дней прошли в ожидании подкрепления. Как ни стремился дон Алонсо выйти в море, он не мог себе этого позволить. Приказ герцога гласил: дождаться его возвращения с основными силами. Медина-Сидония планировал собрать хотя бы тридцать тысяч человек и только потом выступать против Дрейка. На кораблях сражаться с Драконом представлялось невозможным даже в мечтах: суда, которые не успел спалить Дракон, не были готовы к выходу в море. Оставалось лишь оборонять порт и город в надежде на тог что с моря на помощь из Лиссабона придёт Санта-Крус. Пушки вытащили из арсеналов и расставили на берегу.

Ожидание затягивалось, а Дрейк во всю хозяйничал у порта Кадиса. Антонио понимал, урон, нанесённый Армаде столь велик, что незамедлительный выход в море откладывается на неопределённый срок. Печаль его усиливалась отсутствием писем от Розалины. Возлюбленная жила в Кадисе, но её покой охраняли слишком усердно. Вызвать девушку на свидание или пробраться ночью в дом было невозможно. Антонио оставалось прогуливаться вокруг в надежде случайно увидеть Розалину, выходившую на прогулку в окружении целой свиты нянек.

В конце недели корабли Дрейка исчезли с горизонта. В тот же день в городе появился герцог с собранным наконец-то небольшим войском. Но преследовать было некого, да и не на чем. Вскоре пришли новости из Лиссабона: Дрейк взял крепость Сагреш и на пути к Лиссабону захватил несколько торговых судов с шёлком и золотом. Санта-Крус не смог оказать сопротивления. На кораблях отсутствовали пушки, которые аккуратненько лежали на берегу в арсенале. Также Дракон спалил пару галер и все бочки, заготовленные для хранения провианта.

Говорили, английская королева отправила курьерское судно вслед кораблям Дрейка с приказом вернуться домой и «не причинять вреда дружескому испанскому флоту». По непонятной причине приказ до сэра Френсиса так и не дошёл. Корабль с приказом пошёл в одну сторону, Дрейк — в другую...

Никаких сомнений не оставалось — поход придётся отложить. Антонио слонялся по городу. Нанятые герцогом матросы разбегались. По Кадису расползались нищие: денег на жалованье солдатам не выделялось. Тем не менее потихоньку Армаду начали восстанавливать заново.

Шпионы и слухи — это то, с чем имела дело Елизавета. Шпионы усердно трудились в Испании, слухи лениво притекали в Англию без особых со своей стороны усилий. Но и те и другие говорили об одном: Филипп строит Армаду не покладая рук. Налёт Дрейка, конечно, заставил отложить поход на неопределённый срок. И всё же испанский король останавливаться не собирался. Приказы ускорить подготовку флота сыпались на маркиза де Санта-Круса чуть ли не ежедневно.

   — Ну что же, — Елизавета грозно прошуршала юбками, проходя по комнате, в которой сидели Роберт Дадли граф Лейстер, сэр Френсис Дрейк и адмирал сэр Чарльз лорд Говард барон д'Эффингейм, — испанцы не прекращают строительство Армады. Меня пытаются запугать, рассказывая о гигантских кораблях, которых доселе не видывал свет. Я считаю, мы не должны идти на поводу у подобных слухов. Выделять деньги на поддержание флота в боевой готовности я не намерена.

   — Не следует распускать экипажи и разоружать корабли, — глядя исподлобья на королеву, произнёс Говард, — в любой момент мы должны быть готовы выступить против Армады.

   — Вы слишком большое значение придаёте испанской угрозе. Раньше лета они из портов не выйдут, — упрямо сжав губы, процедила Елизавета.

   — Следовало бы начать строительство береговых укреплений, — вступил в беседу граф Лейстер, — быстро мы их возвести не успеем.

   — Хорошо, — королева благосклонно кивнула.

   — По всей береговой линии мы должны наладить систему сигнальных оповещений, — встрял Дрейк, — как только на юге увидят испанские корабли, они тут же передадут сигнал дальше. Так мы сразу узнаем о том, что Армада вышла.

Военный совет продлился два часа, в течение которых адмирал и Дрейк упорно пытались убедить королеву выделить больше денег на строительство кораблей и выплату жалований морякам. Она не уступала: угроза мельтешила где-то вдалеке и перестала быть неотвратимой. Дадли не спорил. Он характер Бэт знал отлично. Если уж королева вбила себе итого в голову, не отступит. Да и щедростью она никогда не отличалась.

   — На войне нельзя быть бережливым, — выйдя из комнаты, пробурчал Говард, — я сделаю всё от меня зависящее, чтобы английский флот подготовился к встрече с врагом. Даже если придётся платить морякам из собственного кармана.

   — Согласен, — кивнул Дрейк, — а я бы повторил весной апрельский набег на донов. Пощипал бы их ещё немного, — он лихо крутанул усы и нагло усмехнулся.

   — Успеете пощипать! Будет возможность и не одна, — поддержал порыв Дрейка адмирал и уверенным шагом пошёл вперёд.

Елизавета осталась одна. Она отправила Дадли восвояси. Разговаривать не хотелось. Усталость неожиданно заполнила всё тело. Елизавета присела и постаралась выкинуть из головы мысли об Армаде. Не получалось. Она вспомнила Филиппа — как он когда-то, молодой и привлекательный, ходил по коридорам дворца и явно был в неё влюблён. После смерти Марии даже делал предложение... Что её тогда остановило? Не любила? Так просто? Не любила и отказала. Теперь бывший жених готовит против неё морской поход века.

   — Он мстит! — Елизавета снова встала. — Это просто месть за полученный от женщины отказ. Но мы посмотрим, кто окажется сильнее, — она вспомнила про расходы, которые ей упорно навязывали Говард и Дрейк, — надо бы раскошелить Сити. Пусть строят корабли за свой счёт. Они так же заинтересованы в защите Англии, как и все остальные.

Обрадованная найденным решением, Елизавета подошла к стопке книг, возвышавшейся на маленьком столике возле окна. Греческий, латынь, итальянский — на каких только языках она не читала. Переводы всегда успокаивали ей нервы. Чуть нагнувшись, королева посмотрела, что лежало сверху.

   — Пожалуй, вот это. Сегодня займусь испанским, — она подняла тяжёлый фолиант, — изучим историю этой неугомонной страны поподробнее. Вряд ли история поможет мне бороться с Армадой, но кто знает. Бывает всякое...

Вообще-то Елизавета не любила воевать. И казнить не любила. Самое приятное было назначить казнь и в самый последний момент отменить. Человек в таком случае успевал полностью осознать свою вину или уж как минимум подготовиться к смерти хорошенько, попросив прощения у всех, кому причинил зло. Когда ему говорили, что его помиловали, он исполнялся благодарности по отношению к королеве на всю оставшуюся жизнь. Елизавета с удовольствием наблюдала за лицом помилованного: производит впечатление посильнее игры любого актёра.