Отложив оружие в сторону, взялся за разбор сумок. Тяжелые бронежилеты и шлемы с прикреплёнными к ним приборами ночного видения Рогнеда положила сверху, решив перебрать мои трофеи в поисках нужной ей информации. И ведь явно чего–то нашла, раз выдала мне КПК боевика с уже снятым паролем, да и ноутбук в машине использовался ей не просто так. Стоит её позже тщательно расспросить, вдруг и для меня чего–то полезное найдётся, о чём она пока решила умолчать. Помеченный моей пулей шлем теперь годится только на выброс из–за образовавшейся в нём трещины. Пуля прошла вскользь, иначе была бы рваная дыра. Осталось снять с него кронштейн крепления навесного оборудования и всё. «Ночники» такие же, как у меня монокуляры PVS-14 самого последнего поколения. Теперь их хватит на всех в нашей небольшой компании. Меня уже не сильно удивляло наличие и достаточно широкое распространение весьма дорогой военной электронной техники на Новой Земле. Радиостанции, приборы ночного видения, портативные компьютеры, разнообразный обвес для стрелкового оружия. А ведь всё это считается чуть ли не последним писком моды «по ту сторону врат». Вот, кстати, выложенные следом завёрнутые в большую тряпку портативные радиостанции мне совершенно не знакомы, но выглядят весьма современно и как будто специально делались именно для Новой Земли. Никакой маркировки конкретного производителя, зеленоватый обрезиненный корпус с большим жидкокристаллическим экраном внешне напоминает сотовые телефоны, только чуть больше и антенна длиннее и на разъёме. Приятно держать в руках, достаточно лёгкие, около двухсот с чем–то грамм. Управление интуитивно–понятное, по крайней мере — для меня. Так, рабочих диапазонов тут подозрительно много, но все высокочастотные, начиная с сотни мегагерц. Есть и какой–то цифровой режим с шифрованием или без него и возможность отправлять текстовые сообщения на аналогичные устройства. Вот для чего тут сделали большой экран и удобную клавиатуру. Знать не все переговоры мы смогли перехватить, имеющийся в наличии сканнер цифровые передачи не берёт. Автомобильные зарядки, гарнитуры, один провод для подключения к компьютеру, несколько дополнительных аккумуляторов, весь нужный к радиостанциям комплект на месте, зарядок, кстати, целых пять штук. Значит, ещё три аналогичных радиостанции теперь достались неграм. Закончив разбираться с радиостанциями и завернув их обратно в тряпку, вытащив пластиковый кофр для тепловизионного прицела, где нашлась и инструкция по эксплуатации.
— Где ты это нашла? — Спросил Рогнеду, сумев привлечь к себе её внимание, помахав тем кофром у неё под носом.
— Ты там дальше покопайся, много чего найдёшь, — ответила та, снимая наушники и окинув меня внимательным взглядом. — Они держали в машине весь свой ценный скарб, дабы его не растащили их же подопечные, — ответила она на не заданный вопрос, который уже готов был сорваться с языка.
Теперь–то мне и стало окончательно понятно, почему они на этой машине выехали на разведку, а не оставили её в лагере. Да уж, не хотел бы случайно оказаться сам на их месте.
— Кстати, ты изменился, — ещё раз изучающе осмотрев меня, сказала она. — Я не сразу обратила внимание, и только сейчас заметила, что ты как будто помолодел. Лицо стало немного другое, да и вообще… Что ты себе колешь? — Жестко потребовала она, явно чувствуя, что мне ей будет сложно отказать в информации, после того, что с нами недавно произошло.
Выдержав небольшую паузу, всё же рассказал ей про своё лекарство и историю его приобретения.
— Панкартин, значит, — изумлённо заметила она после моего краткого рассказа. — Тогда это многое объясняет…
— Ты знаешь про этот препарат? — Теперь пришла моя очередь изумляться, ибо такого названия я прежде не слышал.
— Да, у нас его тоже добывают, правда, я не знаю из каких животных, где–то на самой границе степи и песков, очень–очень мало, — честно ответила задумавшаяся девушка. — Вот только применяют его только в исключительных случаях и под постоянным наблюдением врачей, в комплекте с сильными транквилизаторами и чем–то ещё, иначе рискуешь повредиться рассудком.
Я лишь тяжело вздохнул после её слов, ибо не заметить явно наметившуюся тенденцию было сложно. И бросить приём препарата тоже нельзя, вот ведь какая засада.
— Я уже вижу, что ты немного не в себе. Твоя подруга вчера это тоже почувствовала, теперь опасаясь к тебе подходить. И мне известно лишь одно доступное средство как–то помочь тебе, — тем временем продолжала говорить Рогнеда. — Я помогу тебе, а ты поможешь мне, — и так хитро и коварно улыбнулась, сразу давая знать, что конкретно она имеет в виду. — Два раза в день, утром и вечером! — Резко посерьёзнев, закончила она.
Не зная, что на это возразить, просто пожал плечами, отправившись дальше перебирать трофеи. С Оксаной, как только проснётся, тоже нужно поговорить, ибо чувствую — есть риск её банально потерять. Нет, она вряд ли от меня уйдёт, мы теперь крепко связаны цепями судьбы, но вот её отношение ко мне может сильно поменяться.
К самому ценному приобретению я уже было отнёс большую аптечку с множеством различных лекарств и толстой распечаткой всевозможных симптомов местных болезней с указанием средств, применяемых при их возникновении, но на самом дне последней сумки обнаружился тяжелый мешок с каким–то подозрительным содержимым внутри. Половина пуда по грубой оценке. Развязав тугую горловину, с большим изумлением вытащил наружу блестящую золотую монету размером с современный рубль. С двух сторон надписи явно по–арабски, никаких изображений, лишь мелкая цифра «3» явно указывающая на вес в граммах. Изумившись ещё сильнее, зачерпнул из мешка целую горсть подобных монет. Они оказались разными. Размер и вес у них совпадал, а вот надписи существенно различались, причём на некоторых мой глаз отмечал характерное изображение АК-47 и другого стрелкового оружия.
— Что это? — Спросил заметно ухмыляющуюся Рогнеду, наблюдавшую за моими действиями и заметившую мою лёгкую растерянность при виде желтого металла в таком количестве.
— Это плата, предназначавшаяся для тех, кто должен был захватить Капану со стороны суши, — ответила она. — Возможно и не вся, аванс наверняка выдали оружием, патронами, а также изрядным количеством дури.
— Но золото… — я всё никак не мог прийти в себя при виде такого богатства.
Несмотря на то, что у меня самого хватало денег, все они являлись обычными бумажками, вернее — пластиковыми орденскими карточками, и такого необычного впечатления совершенно не создавали. Ресурс, который легко тратится на какие–либо другие нужды — не более того. А вот эти блестящие кругляшки почему–то крепко притягивали к себе мой взор, заставляя относиться к ним с каким–то особенным трепетом. Резко встряхнув головой, прогнал чарующее наваждение, постепенно захватывавшее мой разум.
— В Халифате и дальше не сильно жалуют даже орденские экю, — пояснила девушка. — Там каждый уважающий себя эмир, халиф, шейх и даже просто главарь крупной банды отморозков, едва захватив власть, стремится выпустить собственный золотой динар, дабы громко заявить всем о себе. Хорошо хоть как–то договорились о едином весе и размере монет, да и то только потому, что почти все они чеканятся в Эль–Оране по персональным заказам.
— Эль–Оран…? — Задумчиво произнёс себе под нос, вспоминая, где я прежде слышал это название.
— Крупный оазис примерно в трёхстах километрах отсюда, — Рогнеда расслышала мой вопрос. — Но по прямой отсюда туда не доедешь, обычно приходится закладывать приличный крюк. На картах после найдёшь сам. Правит там эмир Рашид, крайне жестокий, но справедливый и всегда крепко держащий слово, независимо от того, кому оно было дано. Даже мы с ним ведём дела на постоянной основе. Обмен пленных, выкуп своих людей из рабства, ну и кое–что другое… — хмыкнула она. — В своём городе, выросшем на берегу большого озера, эмир повелел мирно и честно торговать всем, чем только можно торговать без каких–либо исключений, при условии, что ему платится десятая часть с любой сделки. За этим там следят очень строго и тем, кто пожелает утаить эмирскую долю, я не завидую. На первый раз отделается крупным штрафом и публичной поркой кнутом. За другие мелкие прегрешения тоже легко попасть на приличные деньги, а если у тебя их нет — продадут в рабство. За намеренный обман, воровство и насилие — казнь. В зависимости от тяжести преступления режут языки, рубят руки, снимают кожу и сажают на колы. Там даже негры не гадят под себя, как поступают во всех прочих местах, иначе эмирская стража заставляет прилюдно съесть собственное дерьмо. Кто не захочет — утонет в том же самом под громкое улюлюканье толпы.