— Если Колодец вернул их к изначальным предметам, — пробормотала Илиана, — почему не затронуло тебя? И меня? И как вообще…
Она покосилась на Астазара. Если Потусторонних рассеяли чары из Колодца памяти, а по людям ударил откат от артефакта, почему он уцелел? Император уже не человек? Но и не Потусторонний, наверное, если на него не подействовали чары, рассчитанные на Потусторонних.
— Меня, видно, потому, что я слишком очеловечился, — Шессхар провел ладонью по лицу, точно стирая безжизненную маску. Выражение осталось невеселым, но уже не так пугало. — А вас с Астазаром — потому что вас не создавали на основе предметов. Ваша основа — ваши собственные человеческие тела.
— Его величество стал Потусторонним?
— Да брось, — вмешался Астазар. — Хватит этого величества, знала бы ты, как оно мне опротивело. Ну да, я стал Потусторонним. План вообще был удачный, но мы и подумать не могли, что Феррен освободит пленника и случится это все, — он резким жестом обвел разоренный зал. — Хватит болтать, Шессхар! Ты можешь найти Химерника, пока он ничего не натворил?
— Нет, — кратко отозвался тот.
— Какого беса?
— А ты посмотри в окно. Мы все будем сидеть здесь, пока не закончится аномалия.
Аномалия?!
Илиана в три прыжка оказалась у окна. Выглянула, и на миг ей почудилось, что она висит вниз головой. Или не вниз… Висит на крючьях, подвешенная горизонтально. Или что выпила слишком много, да не вина, а чего-то покрепче.
Но она поморгала, осторожно повертела головой — и ничего не изменилось.
Сад перед дворцом стоял вертикально. Ему полагалось окружать здание, но сейчас он повернулся так, что Илиана словно видела его с высоты птичьего полета. Аккуратно отделанные дорожки, камни, фигурно подстриженные кусты, деревья в рабатках, цветущие клумбы. И огромная серая дыра там, где обычно располагался дворец.
Потому что аномалия вырвала дворец из положенного места. Оставалось только догадываться, как и где он висит.
Потом Илиана присмотрелась и поняла, что дело обстояло еще хуже.
Роскошные кроны деревьев и побеги кустов слегка обвисли вниз. Одни деревья выглядели, почти как обычно. Другие, плакучие, опустили все ветви, напоминая тряпочки, подвешенные на гвоздях. Это не дворец, а весь остальной мир встал на дыбы!
— Проклятье, — выдохнул Астазар. — Я не могу торчать здесь, пока это не прекратится! Кэрилена осталась в городе!
— И что? — мрачно ответил Шессхар. — Если она в помещении, ей ничего не угрожает. А если аномалия накрыла ее на улице, ты уже ничем не поможешь.
На мгновение показалось, что Астазар сейчас на него бросится. Но он не бросился, лишь зло выругался и с силой ударил кулаком в стену.
— Химернику, как я понимаю, аномалия не помешает творить все, что заблагорассудится? Смерть бесова, поверить не могу, что все это время у меня под носом сидел тот самый Химерник. Может, он соврал?
Илиана тихонько отошла в сторону, к лэю Меллеру. Перевернула преподавателя на спину, укладывая поудобнее, взяла за руку, отыскивая пульс. Сердце билось ровно и спокойно.
— Не соврал. Кроме Химерника, никто не может создавать порталы в человеческом мире, — сказал Шессхар. — У нас об этом многие знали… Никто не знал, что Химерник — на самом деле не бог, а обычный маг.
— Как тогда он создает порталы? — не выдержала Илиана.
— Понятия не имею, — буркнул Шессхар. — Мог обучиться каким-то чарам, до Первого пакта магия в мире людей позволяла больше. Может, в то время это было обычным умением. Может, порталы в мире Потусторонних стали возможны только потому, что он создавался на основе чар Химерника. Вобрал, рассыпься все прахом, умения Химерника и выстроил по ним свои законы.
Не оглядывайся, вспомнилось Илиане. Не оглядывайся, не засыпай, что упало — не поднимай, больше трех даров не принимай, больше трех блюд не ешь, обратно той же дорогой не возвращайся. Интересно, какие привычки Химерника легли в основу этих законов? Сейчас, наверное, не узнаешь. Когда-нибудь десятки научных трудов рассмотрят феномен мира Потусторонних и его создания со всех сторон. А пока…
— Когда закончится аномалия? Хоть примерно? — безнадежно спросил Астазар.
Шессхар пожал плечами.
— К утру маги придут в себя. Тогда можно попробовать стабилизировать энергетические потоки. Не знаю, что получится. У Потусторонних она началась неделю назад, если не больше.
— Видел, — поморщился император. Илиана вспомнила, что он тоже превратился в Потустороннего. Чтобы пройти трансформацию, ему понадобилось спуститься под землю.
— Теперь Иглу никто не тревожит, — задумчиво продолжил Шессхар. — Может, все еще наладится. Пакт не расторгнут, магия продолжает поступать.
— Значит, если его расторгнуть, оба мира будет лихорадить? — Астазар медленно побрел к двери, но обернулся на полпути.
— Не думаю. Если не трогать Иглу, то, скорее всего, просто сохранится статус-кво. У Потусторонних останется вся магия, которую они получили. Только новая не будет поступать.
Астазара это успокоило. Он кивнул и вышел. Он будто не знал, куда и зачем направляется. Но Илиана не сомневалась: к утру он вернется. Прибежит, как только забрезжит хоть малейший шанс продолжить битву с Химерником и узнать, что с Кэриленой.
Хотя сама она верила, что с сестрой все в порядке. Та не стала бы покидать дом без необходимости.
Битва с Химерником… Дрожь бежала по спине от одной перспективы продолжения. От мысли, что сделает Химерник, когда поймет, что его идеальный мир, из которого его выдернули, был иллюзией. И о том, как его победить. Она не представляла, как победить всесильного. Просто убить? А он подпустит?
Необходимость ждать конца аномалии казалась отсрочкой смертного приговора.