величества короля Румынии Михая Первого. «Мы на
своей земле, — гневно бросил ему в лицо дядя
Володя. — А на своей земле мы у врагов пощады не
просим». Хорошо сказал. За всех...
Яша разглаживает на коленях бумагу. Писать
неудобно. Дрожат, не слушаются руки. «Пишу и не
знаю, удастся ли написать еще раз. Скоро меня
расстреляют. Уже зачитали смертный приговор... Запомните
эти фамилии (запишите): Федорович, Белоусов,
Дашкевич, Трофимова, Козубенко, Малукало... Это
предатели. Когда придут Советы, отнесите этот список куда
109
надо. Мне и моим друзьям было бы легче умирать,
если бы знали, что этих собак прибили...
Смерти я не боюсь. Я умру, как подобает
патриотам Родины. Прощайте, дорогие!»
Гремит засов, дверь камеры со скрежетом
открывается, и конвойный вталкивает избитого Гошку,
давнего Яшиного знакомого по Привозу. Несколько
мгновений Гошка смотрит на Яшу и, не узнав его,
прислоняется к стене.
Яша глазами подзывает Гошку.
— Гоша!
Услышав свое имя, Гошка внимательно смотрит на
Яшу и, наконец, узнает его. На его глазах появляются
слезы. Он подходит к Яше, обнимает его.
— Прости, плохо я думал о тебе...
— Ладно, Гошка, ладно... Не о том сейчас говорить
надо, не о том... Нас предали, понимаешь? Предали.
Их, сволочей, никто на воле не знает... Поклянись, что
выполнишь мою просьбу. Тебя выпустят. Поколотят и
выпустят... Наверно, снова стащил что-то у фрицев?
— Касторки налил соседу в кастрюлю. А он где-то
служит...
— Все равно выпустят. Клянись, что поможешь.
— Клянусь.
Яша отрицательно качает головой.
— Не так.
— Как одессит клянусь.
— Не так.
— А как, как? Ты скажи!
— Родиной поклянись... Самым дорогим...
— Клянусь...
...Утро. Туманное, серое. Гремит засов.
— Гордиенко! — голос надзирателя сонный,
недовольный.
— Ты помнишь, какую дал клятву! — шепчет Яша
Гошке. — Смотри!
— Гордиенко!
По лицу Гошки катятся слезы.
— Ну-ну, не надо, — говорит Яша, толкая Гошку
скованными руками. — Не надо...
Шел второй год войны. Стоял июль. До Дня
Победы над врагом оставалось 1018 дней...
.