Сорок пар глаз, не отрываясь, смотрели на сверхъестественное, чудовищное подобие человека. Необъятный, блестящий череп, переходящий в маленькое, почти детское лицо, на короткой и толстой шее…

Некоторые пытаются выйти. Но двери заперты. Они беспомощно опускаются на пол. Слышны плач и смех. Остальные сидят, как пригвожденные, на своих местах. Ни у кого на лице нет ни кровинки.

— Я — Курганов, — слышится звенящий, как металл, голос, — пусть мои спутники тоже откроют свои лица.

В группе, возле кафедры, легкое движение. К говорившему один за другим поднимается еще четверо таких же людей. Они занимают всю площадку; безволосые, блестящие головы их покачиваются и шевелятся, как воздушные шары на нитке у торговца. Они походят общим обликом на муравьев-термитов.

Курганов протянул руку на запад.

— Там, — сказал он, — ничего не должно быть известно, я надеюсь, вы это хорошо понимаете. — Он выдержал паузу и продолжал: — Мы работали два столетия. И теперь явились к человечеству с тем, чтобы сделать его бессмертным. Да, сделать бессмертным Гражданина Земли, но не хищника! Сейчас не время объяснять способы и пути наших достижений. Нас только пятеро. Мы не могли прийти в иное место, как только сюда, в центр научных организаций. Мы не можем использовать даже хоккок. Наше пребывание среди смертных связано с необходимостью скрывать свою наружность, что ограничивает свободу действий. Мы рискуем сейчас, но наше явление человечеству неосуществимо в иной форме. Перед нами передовые силы Союза. Мы передаемся в ваши руки вместе с тем, что с собой принесли. На вас возлагаем заботу о дальнейшем, посвящение в дело правительства и всю вытекающую из этого ответственность. Без общей помощи мы сами ничего не сможем сделать. Мы надеялись в вашей среде найти наивысшую психическую устойчивость. Но первый, к кому мы обратились, наш уважаемый председатель, кажется, не выдержал этого натиска. Ну, ничего. Ободритесь. Подойдите сюда, ближе к нам.

Бессмертные сошли с кафедры и были сразу окружены плотно обступившей их толпой. Чтобы не смущать присутствующих тяжелым взглядом своих глаз, Курганов и все его спутники надели очки. Бледная, напряженная толпа стояла вокруг них темным, молчаливым кольцом. При малейшем движении бессмертных в ту или другую сторону, ряды пятились назад. Напряженное молчание стало совсем невыносимым, когда внезапно один человек отделился от общей массы и взбежал на кафедру. Это был член Совета Труда и Обороны.

— Надо принять меры! — загремел его голос. — Охрану бессмертным! Запереть все выходы. Отсюда никто не выйдет. Мы немедленно вызовем эскадры магнит-дредноутов и боевых эоланов! Никому не касаться хоккока! Где запасной мегафон?

— В задней комнате.

Толпа сразу пришла в движение. Энергичный голос вывел ее из оцепенения, заставил вспомнить всю колоссальную ответственность момента.

В это время из задней комнаты послышался какой-то сдавленный крик. Все бросились туда. Первым в комнату вскочил Карст. Он увидел старшего ассистента, только что выступавшего перед собранием, на полу, из-под его головы бежала узкая струйка крови. Председатель стоял перед большим рупором мегафона и, сжав руками виски, неистово кричал:

— Слушайте!!! Никто не будет стариться и умирать! Мы будем бессмертны, как боги… Слушайте! Никто не…

Одним прыжком перелетая комнату, Карст успел взглянуть на установочный волновой циферблат мегафона: стрелка стояла на нуле. Он понял все. Это была общая мировая волна. Старик кричал на весь мир. Его слышали на всем земном шаре. Удар кулака по голове не дал председателю закончить своего безумного крика. Раскинув руки, он попятился к стене, но запутался ногами в складках кем-то брошенной камерной резиновой оболочки и свалился на пол.

Карст нажал ключ искателя.

— Слушайте! — отчетливо и резко сказал он. — То, что вы сейчас слышали — ложь! Это сумасшедший безумец хотел…

Но и Карсту не удалось кончить. Противоположная дверь с шумом распахнулась. В комнату ворвалась толпа людей. Она столкнулась с толпой, бежавшей сзади за Карстом. Произошла давка, и его стали оттискивать от мегафона. Он успел только ухватиться за толстый витой провод, соединявший аппарат с батареями, и сорвать его, нарушив, таким образом, последнюю связь с внешним миром. Остальные аппараты были еще раньше сняты.

Откуда взялась эта толпа? Очевидно, помешавшийся председатель успел выбежать в прилегающие лаборатории. Что он там кричал? Никто не знал, как случилось, что двери оказались отперты, когда сам Курганов их запер, положив ключ в карман. Об этом теперь некогда было думать. Сквозь настежь распахнутые двери виднелись все новые и новые толпы. Сюда устремились из всех отделений. Хуже всего было то, что они увидели Карста, а также Курганова и Лилэнд, влившихся вместе с толпой из главного зала. Их вид поразил напиравших. Это привело к еще худшему, передние бросились назад. Толпа схлынула. В комнате опять стало свободно.

— Берегите бессмертных! — кричали из задних рядов от дверей большого зала, — берегите бессмертных!

Ассистент в этот момент уже очнулся и сидел на полу, стараясь вытереть со лба кровь и размазывая ее по всему лицу. Курганов подбежал к нему и тряхнул за плечо.

— Где у вас установки газовых заслонов?

Раненый махнул рукой в сторону зала. Он почти не мог говорить.

— Отвечайте скорее! — торопил Курганов.

— Там… в правом углу, за кафедрой, на общей… доске…

В те времена напряженного ожидания войн, когда немалую роль играли всякие газы, тыл милитаризовался. Все общественные здания на поверхности Земли имели предохранительные приспособления на случай погружения местности в смертоносный газ. Все входы, выходы и какие бы то ни было отверстия герметически закрывались непроницаемыми щитами. Можно было одним нажатием кнопки превратить все здание в своего рода убежище, коллективный противогаз.

Сквозь расступившуюся перед ним толпу Курганов бросился назад в зал и нашел в углу, за кафедрой, на стене большую мраморную доску с циферблатами и рубильниками.

Он схватил и потянул к себе ручку, против которой было написано: «gaze». За ним бежал член СТО.

— Да, да, это надо было сразу сделать. Мы все потеряли голову. Да и кто мог думать! И не поздно ли уже…

Опуская газовые заслоны, Курганов имел в виду запереть всех находящихся в здании, чтобы не дать возможности никаким слухам проникнуть за его стены. Может быть, председатель не все еще успел сказать…

Зал мгновенно погрузился в полный мрак. Все окна сократились до точки, как отверстия диафрагм в микроскопах. На доске Курганов нашел выключатель люмиона и дал свет. Отдельных лампочек не было, светились карнизы и большие плафоны на стенах. Этот свет, как и рассеянный дневной, почти не давал тени. Затем Курганов выключил ток всех находившихся в здании говорящих машин, не исключая и хоккоков. Громадный корпус совершенно лишился глаз и ушей.

— Надо заглушить карманные пти-хоккоки! — закричал кто-то. — Скорее!

Какой-то человек подбежал к доске и нажал небольшую боковую рогульку. Можно было думать, что больше ни звука не проникнет в мир из этого омертвевшего дома. Но, делая все это, Курганов понимал, что уже поздно. Ошибка произошла. Надо было сейчас же что-то предпринять. Во всем здании происходит паника. Никто не знает, что случилось. Бессмертные и с ними сорок человек заперлись в большом зале. Сквозь стены слышен в прилегающих помещениях гул голосов, похожий на рокот моря.

— Председатель успел сообщить миру, — снова слышится взволнованный голос члена СТО, — нужна немедленно охрана. Пока я предлагаю спрятать бессмертных в подземных сейсмографических камерах. Хоккоки сняты. Как мы вызовем эскадры?

— Подземной волной из нижних камер. Там свои батареи. Я прошу бессмертных следовать за мной! Теперь мы все за вас отвечаем.

Около бессмертных, появился высокий молодой человек. Это был второй ассистент. Он схватил Гету за руку и пригласил остальных следовать за ним. Сквозь узкую дверь в стене они спустились по отвесной почти лестнице в нижние камеры. Вместе с бессмертными сюда спустилось из зала человек около десяти. Член СТО сразу подбежал к маленькому хоккоку и схватился за ключи. Несколько времени он возился с ними. Потом нажал еще одну пуговку и слегка побледнел.