Тревожные нотки, свидетельствовавшие о явном нежелании союзников освободить советских граждан и о неуважительном отношении к ним прозвучали и в телеграмме, отправленной 14 сентября 1944 г. в Народный комиссариат иностранных дел СССР Временным Поверенным в делах СССР при Французском комитете национального освобождения С. Козыревым. В телеграмме приводился такой факт: советские люди, принимавшие участие в освобождении Парижа, были затем размещены в специальном лагере в предместье французской столицы и разоружены французскими властями. Одновременно в посольстве получили сведения о принудительной вербовке советских граждан во французские воинские легионы. При этом вербовщики ссылались на якобы имевшуюся договорённость с Советским правительством. Отказавшиеся от такого сотрудничества подвергались аресту{27}.

В телеграмме содержалось и ещё одно тревожное известие: «…есть сведения, что англичане и американцы, ссылаясь на якобы имеющийся отказ Советского правительства от пленных, большими группами увозят их в Англию и Америку, проводя в этом плане большую пропагандистскую работу с пленными и гражданскими. Все факты проверяем, однако можно сказать, что они похожи на правду»{28}.

Подобная ситуация складывалась вокруг советских перемещённых лиц и в других странах. Случаи задержки советских людей в местах сбора перемещённых лиц, плохого содержания и обращения с гражданами СССР не были единичными и случайными. Затягивая процесс репатриации советских военнопленных и гражданских лиц, нарушая их статус как граждан союзной державы, союзники преследовали при этом определённую цель — сделать советских людей заложниками в большой политике.

Принимая всё указанное во внимание, Советское правительство осуществляло экстренные меры по защите чести и достоинства советских граждан, их скорейшему возвращению домой. Располагая беспрецедентными фактами, имевшими место в лагерях для военнопленных и перемещённых лиц на французской территории, 23 октября 1944 года Народный комиссариат иностранных дел СССР вручил официальную ноту протеста министру иностранных дел Временного правительства Французской республики. Одновременно ноты протеста были вручены правительствам США и Англии, так как нарушения условий жизни советских граждан фиксировались и в местах сбора, находившихся под юрисдикцией англо-американских союзников{29}.

Несколько ранее, 23 сентября 1944 года, руководство СССР через своего посла в Лондоне направило правительству Великобритании мотивированную ноту протеста, с изложением фактов безобразного содержания советских граждан в лагерях, располагавшихся на территории Англии. Аутентичное письмо было вручено государственному секретарю Соединённых Штатов Америки{30}.

Согласно установкам НКИД СССР, все освобождённые советские граждане должны были рассматриваться союзниками не как военнопленные или интернированные лица, а как свободные граждане союзной державы; им обязаны были создать нормальные социально-бытовые условия, питание, предоставить жилище, медицинскую помощь; союзники должны были прекратить враждебную Советскому Союзу пропаганду и вербовку подданных Советского государства в иностранные воинские легионы.

Попытка разрешить накопившиеся противоречия по вопросу о репатриации советских граждан была предпринята и во время нескольких встреч высших должностных лиц СССР и Англии в октябре 1944 г. Так, на состоявшейся 16 октября 1944 г. встрече в Кремле А. Идена с В. Молотовым продолжалось обсуждение вопросов о скорейшем возвращении граждан СССР. В частности, произошёл обмен мнениями по проблеме о статусе советских военнопленных в английских лагерях, об условиях их содержания и репатриации{31}. А. Идеи сообщил о решении английского правительства отправить в СССР со специальным конвоем в ближайшее время 11 тысяч советских подданных. Одновременно он заявил о готовности английской стороны возвратить в СССР ещё 5 тысяч советских подданных, как только для их перевозки высвободится необходимый морской транспорт{32}.

В ходе беседы В.М. Молотов без обиняков поставил перед министром иностранных дел Великобритании вопрос: «Признаёт ли Британское правительство право за всеми советскими гражданами возвратиться на родину?» Ответ был утвердительным. Разъясняя позицию руководства СССР, занятую в вопросе о репатриации граждан Советского государства, В.М. Молотов заметил, что некоторые советские люди могут не захотеть вернуться, потому что они помогали немцам, однако, по словам советского комиссара иностранных дел, «желание или нежелание отдельных граждан не может изменить принципа, что все советские граждане без исключения должны быть возвращены на Родину». О том, что ожидало после возвращения в СССР тех, кто служил в немецких войсках, нарком предусмотрительно умолчал{33}.

Таким образом, Правительство СССР получило от союзников согласие на репатриацию всех без исключения подданных Советского государства, находившихся в английских лагерях, независимо от их желания или нежелания вернуться в свою страну.

В октябре 1944 г. важные решения о возвращении на Родину советских граждан принял Совет Народных Комиссаров (СНК) СССР: 4 октября Уполномоченным СНК (позднее Совета Министров) СССР по делам репатриации граждан СССР из Германии и оккупированных ею стран был назначен генерал-полковник Ф.И. Голиков^[15]; 6 октября 1944 г. принимается Постановление о деятельности Уполномоченного СНК СССР по делам репатриации, а 23 октября конституировано и соответствующее ведомство — Управление Уполномоченного СНК СССР по делам репатриации граждан СССР из Германии и оккупированных ею стран^[16].

Перед органами репатриации ставились следующие задачи{34}:

• руководство делом репатриации граждан СССР (бывших военнопленных, интернированных и насильственно увезённых гражданских лиц), находившихся на территории Германии и оккупированных ею стран, освобождённых и освобождаемых советскими и союзными войсками;

• выявление, регистрация и учёт граждан СССР, находившихся на территории, освобождённой от противника советскими и союзными войсками;

• устройство освобождённых граждан СССР в соответствующих пунктах сбора или лагерях для отправки в СССР, организация в указанных пунктах воинских подразделений из бывших военнопленных, а также объединённых групп из насильственно увезённых граждан;

• размещение, питание, медико-санитарное и бытовое обслуживание граждан СССР как на территории, освобождённой от противника, так и в пути следования в СССР;

• проверка совместно с органами НКВД прибывших на Родину граждан СССР;

• направление прибывших на Родину советских граждан по назначению;

• оказание материальной и денежной помощи возвратившимся на Родину гражданам СССР до их передачи по назначению;

• выявление, регистрация, учёт и репатриация на родину граждан иностранных государств.

Предусматривалось, что все гражданские лица, возвращавшиеся на Родину, должны были проходить упрощённую проверку через проверочно-фильтрационные пункты (ПФП) НКВД или при необходимости вновь созданные пункты{35}. Относительно же военнопленных 4 ноября 1944 г. было принято особое Постановление ГКО № 6884с «О порядке направления бывших военнопленных — военнослужащих Красной Армии, поступивших после их освобождения советскими и союзными войсками».

Но едва ли не самым важным в указанный период стала подготовка и публикация правительственного обращения к советским гражданам и военнопленным. Оно было преподнесено народу в форме интервью Уполномоченного СНК СССР по делам репатриации генерал-полковника Ф.И. Голикова корреспонденту ТАСС 11 ноября 1944 г. Это интервью, по существу, излагало официальную позицию советского руководства по вопросу репатриации граждан СССР. В нём сообщалось, что «Советская страна помнит и заботится о своих гражданах, попавших в немецкое рабство. Они будут приняты дома как сыны Родины. В советских кругах считают, что даже те из советских граждан, которые под германским насилием и террором совершили действия, противные интересам СССР, не будут привлечены к ответственности, если они станут честно выполнять свой долг по возвращении на Родину…»{36}