Обратим внимание на то, что Советскому Союзу пришлось всё-таки пересмотреть свои позиции в отношении 50 тыс. немецких военнопленных, которые были зачислены в категорию военных преступников. Слишком неубедительными для мировой общественности были многие заключения о необходимости привлечения обитателей лагерных бараков к уголовной ответственности. 28 сентября 1949 г. межведомственная комиссия^[255] сочла возможным дополнительно репатриировать ещё 17 988 человек, на которых отсутствовали «материалы о конкретной преступной деятельности против СССР»{599}. 15 января 1950 г. вышло Постановление СМ СССР за № 206–52сс «О репатриации военнопленных немцев, работавших на Яхимовских рудниках в Чехословакии», а 17 марта 1950 г. Постановление СМ СССР за № 1108–296сс, предусматривавшие «выдворение» из Советского Союза ещё 17 538 немцев{600}.

Всего же за период с марта 1947 г. по апрель 1950 г. было репатриировано 935 089 немецких военнопленных. В сообщении ТАСС от 5 мая 1950 г. официально было заявлено о завершении репатриации бывших германских военнослужащих. В нём говорилось, что в общей сложности за время, прошедшее после капитуляции Германии, из Советского Союза было отправлено на родину 1 939 063 военнослужащих из состава вермахта^[256], в том числе 58 103 немецких военнопленных, выявленных на протяжении 1947–1949 гг. среди военнопленных других национальностей, находившихся в Советском Союзе{601}.

Из числа германских военнопленных к этому времени на территории СССР оставалось 9717 человек, осуждённых за совершённые ими тяжкие военные преступления, 3815 человек, дела

О военных преступлениях которых находились в стадии расследования, а также 14 человек, временно задержанных вследствие болезни, репатриация их должна быть произведена после окончания лечения{602}. Кроме того, позднее было дополнительно выявлено и поставлено на учёт 2550 военнопленных немцев. Таким образом, их общее количество составило уже 16 096 человек^[257].

В итоговой справке Главного управления мест заключения МВД СССР о числе освобождённых и репатриированных немецких военнопленных от 28 сентября 1956 г. даны хорошо известные ныне цифры — 2 031 743 репатриированных и 356 687 умерших в плену бывших военнослужащих германской армии и интернированных{603}. Вопрос о том, какова была реальная смертность пленных немцев в Советском Союзе, если фактически на родину было отправлено 1 736 196 человек, остаётся открытым. По нашему мнению, указанная цифра далеко превышает официальные данные о смертности солдат и офицеров вермахта в советских лагерях и, вероятнее всего, она составляет более 700 тыс. человек.

Сообщение ТАСС о завершении репатриации немецких военнопленных было встречено в Германии с большим недоверием, а у правящих кругов США, Великобритании и Франции, расценивших его как необъективное, вызвало резко негативную реакцию. 14 июля 1950 г. правительство США направило официальную ноту Министерству иностранных дел СССР для передачи её Советскому правительству. В ноте утверждалось, что значительное количество граждан Германии по-прежнему содержится в советском плену. В ответ 30 сентября 1950 г. в посольства США, Великобритании и Франции советские официальные органы направили аутентичные ноты: «Содержащиеся в указанной ноте Правительства США утверждения о том, будто бы в Советском Союзе продолжает находиться большое количество немецких военнопленных, лишены всякого основания и не соответствуют действительности… Советское правительство не может рассматривать повторное обращение Правительства США по этому вопросу к Советскому правительству иначе как стремление использовать вопрос о немецких военнопленных в пропагандистских целях»{604}.

Так или иначе, но на начало января 1953 г. из лагерей и тюрем Советского Союза было освобождено и репатриировано в Германию ещё 792 человека, из них 55 в 1951 г., 699 в 1952 г.^[258] и 38 человек в январе 1953 г^[259]. А вскоре после смерти И.В. Сталина,

15 апреля 1953 г., по разрешению Президиума ЦК КПСС межведомственная комиссия под председательством министра юстиции К.П. Горшенина пересмотрела приговоры в отношении тех иностранных граждан, «дальнейшее содержание под стражей которых не вызывалось необходимостью»^[260]. В их число вошли 13 137 немцев, из которых 6143 человека были осуждены советским военным трибуналом и содержались в тюрьмах ГДР{605}. Комиссия признала невозможным досрочное освобождение 25 080 человек осуждённых иностранцев, как совершивших тяжкие преступления. Они содержались в лагерях МВД СССР — 7804 человека, в местах заключения ГДР и Австрии — 5045 человек и в лагерях для военнопленных в СССР — 12 231 человек, в том числе 228 генералов, 3255 офицеров и 7956 унтер-офицеров и солдат{606}.

Вскоре произошло и другое примечательное событие: 17 апреля 1954 г. Президиум Верховного Совета СССР ратифицировал Женевскую конвенцию об обращении с военнопленными. Поэтому вовсе не случаен и тот факт, что тремя днями раньше было принято Постановление СМ СССР №711–310сс, позволившее выехать на родину всем неосужденным. Почти одновременно вернулись домой немецкие учёные и инженеры, вывезенные после войны в Советский Союз и работавшие в закрытых конструкторских бюро и научно-исследовательских институтах.

В дальнейшем в ходе переговоров с правительственной делегацией Федеративной Республики Германии (ФРГ) в сентябре 1955 г. был обсуждён вопрос о возможности освобождения от наказания последних 9626 «задерживаемых лиц» (такую цифру назвали члены правительственной делегации СССР){607}, против которых были выдвинуты обвинения. 28 сентября 1955 г. в соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР от отбывания наказания было досрочно освобождено 8877 германских граждан, которые были репатриированы в зависимости от местожительства в Германскую Демократическую Республику и в Федеративную Республику Германию{608}.

Оставшихся 749 германских граждан СССР передал в распоряжение правительств ГДР и ФРГ как военных преступников, поскольку Президиум Верховного Совета СССР не счёл возможным досрочно освободить указанных лиц от дальнейшего отбывания наказания ввиду особой тяжести совершённых ими преступлений против советского народа{609}.

Серьёзной политической и экономической проблемой для Советского государства и Советского правительства была репатриация тысяч солдат и офицеров из состава японской армии. По данным Управления Уполномоченного по делам репатриации, только в 1945 г. непосредственно в районе боевых действий было освобождено 70 880 солдат и офицеров японской армии{610}. Однако в плену на момент окончания Второй мировой войны находилось более 600 тыс. японских военнослужащих^[261]. Их репатриация, в соответствии с Постановлениями СМ СССР № 2235–921с от 4 октября 1946 г. и № 2690–1109с от 13 декабря 1946 г., была возложена на Уполномоченного СМ СССР по делам репатриации, при посредстве Военных советов Восточно-Сибирского, Забайкальского, Амурского, Приморского и Дальневосточного военных округов и штаба Тыла Вооружённых Сил СССР{611}.

Исходя из требований правительства, Управлением Уполномоченного СМ СССР по делам репатриации был разработан проект соглашения с американцами относительно репатриации японских военнопленных. Этот проект, одобренный МИД СССР, был передан в Токио генерал-лейтенанту Деревянко. Он вёл переговоры со штабом Макартура. 19 декабря 1946 г. соглашение было подписано. В соответствии с ним были определены порты отправки японцев: Находка, Маока, Гензак, Канко и Дайрен, темпы репатриации — 50 тыс. человек в месяц и метод отправки — японские пароходы{612}. Все расходы, связанные с «репатриацией японских военнопленных и гражданских лиц с территории Советского Союза и территорий, контролируемых СССР», а также «расходы по репатриации корейцев из Японии» должны быть отнесены на счёт японского правительства{613}.