Глянул пристально гайдук

И вскричал: — Послушай, друг!

На себя берешь ты много —

Тяжела к нему дорога.

Дерзкий пастушок бродячий!

Две дадим тебе задачи.

Коли выстоишь в борьбе,

Значит путь открыт тебе,

А не выдержишь — прости,

Значит нет тебе пути.

К испытаньям всё готово:

Выбирай коня любого!

Если справишься с конем,

С верховым красавцем ражим,

И удержишься на нем,—

Мы тропу тебе покажем,

Если ж ты, пускаясь вскачь,

Упадешь — тогда не плачь!

Не вдали паслись на склоне,

У студеного ключа,

Не расседланные кони,

Сбруей кованой бренча.

В стороне, у старой ивы,

Над стремительной водой,

Ветроногий, бурногривый,

Ржал могучий Ройб-Гнедой.

— Этот, этот мне по нраву! —

Закричал на всю дубраву

Восхищенный пастушок,

И верхом на Ройба — скок!

(Правда, сердце чабана

Задрожало от испуга,

Как натянутая туго

Зазвеневшая струна!)

Без малейшего усилья

Взвился конь под облака,

Увлекая пастушка.

У колен передних крылья —

Два лучащихся пучка —

Выросли, светясь, как пламень.

Ройб то падал, словно камень,

То взвивался в высоту,

Распластавшись на лету.

Он стрелою мчался мимо

Темных туч и светлых звезд,

А за ним струями дыма

Развевался длинный хвост,

И дождем куда попало

Грива искры рассыпала.

Хлещет ветер чабана.

Андриеш на землю глянул,

Ужаснулся и отпрянул,

Ухватясь за скакуна:

Где-то там внизу видна,

Будто в пропасти без дна,

Лишь сплошная тьма одна.

Ни лесов, ни рек, ни гор

Разглядеть не в силах взор.

А Гнедой все выше мчится,

Как чудовищная птица,

Брызжет яростным огнем,

Дико ржет и жаром пышет.

Андриеш летит на нем,

Сам кричит — себя не слышит.

Все быстрей

Мчит Гнедой

Из ноздрей —

Пар седой.

Ройб взлетает до небес…

Что за чудо?

Вес исчез!

Что за новая игра?

Легче легкого пера

Стало тело пастушково,

Легче пуха, право слово!

Сбросил кушму хлопец — вот

Кушма в воздухе плывет!

Право, чудо из чудес —

Кушма потеряла вес.

В небесах, в просторе стылом,

Всадник в воздухе повис.

Кровь, кипя, бежит по жилам,

Разобраться не по силам,

Где тут верх

И где тут низ.

Чудо новое грядет:

Черным стал небесный свод,

Солнца шар в просторах реет,

Пламенеет, да не греет.

Андриеша страх берет:

Надо ли спешить вперед?

Андриеш уже не рад:

Может, повернуть назад?

Как найдешь надежный путь?

Как коня к земле вернуть?

Наконец, находит взор

Дальние вершины гор.

Ясен путь теперь и прям:

Надобно лететь к горам.

И к земле, к родному дому

Снова путь держать Гнедому.

Смертный холод, не грози!

Снова на коне могучем

Андриеш спустился к тучам,

Видит шар земной вблизи.

Облака скользят клоками,

А над ними, в вышине,

Пастушок за облаками

На стремительном коне.

В холоде пустыни синей

Андриеша и коня

Оковал хрустящий иней,

Как пудовая броня.

Грива — в слитках ледовитых,

И сосульки отросли

На серебряных копытах,

Отвисая до земли.

И Гнедой на этих льдинах,

Будто на ходулях длинных,

По долинам заскакал,

По лесам, по гребням скал…

Облака скользят клоками,

А вверху, за облаками,

В небе чистом, как стекло,

Дышит мальчик тяжело, —

Пальцы холодом свело.

Он промерзшими руками

Уцепился за седло.

Если есть на самом деле

Хоть немного силы в теле,

Собери ее в кулак,

Собери ее во взгляде,

Ибо лишь победы ради

Ты скакал в надзвездный мрак!

Мчишься из небесной дали

С ветром наперегонки!..

Андриеша ожидали

На поляне гайдуки.

Эй, крепись, чабан застывший,

Ведь победа так близка!

Стыдно, реку переплывши,

Утонуть у бережка!

И пастух не оплошал,

Зубы стиснул, пальцы сжал,

И в последний миг с трудом

Удержался на Гнедом!

А скакун уже сквозь тучи,

По ветру кружась, рывком

Падал, словно лист летучий,

Вместе с храбрым седоком

Вниз, к сторожевому стану,

На гайдуцкую поляну.

Сердце бьется — не уймешь!

Но, сдержав упрямо дрожь

И недавний страх скрывая,

Андриеш воскликнул: — Что ж!

Вот прогулка верховая!

Хоть еще б часочек мне

Прокатиться на коне

В беспредельном небе! Право —

Молодецкая забава!

Я и дольше бы летал,

Только бедный Ройб устал!

Удивились гайдуки:

— Этот всадник нам с руки!

Он сумел смирить Гнедого,

Мы его проверим снова.

Слушай, маленький герой,

Вот тебе урок второй,—

Поразмыслить крепко надо:

Догадайся-ка, открой,

Кто из нас глава отряда?

Ждут ответа гайдуки:

Да, задачи нелегки,

Надо их решать с оглядкой,

С осторожною повадкой,

С гайдуками — глаз да глаз!

Очень уж несложно враз,

Встав пред этаким вопросом,

В лужу сесть, остаться с носом:

Мигом попадешь впросак,—

Здесь не справится простак!

Ох, смотри, опасно это —

Не суметь найти ответа,

Не найдешь — пути конец:

Оставайся без овец!

Глянул пастушок в упор —

Удальцы как на подбор,

И казалось, что они

Словно из одной родни:

По глазам друг с другом схожи,

По усам, по смуглой коже,

По убранству, по одёже,

И оружие всё то же.

Нет на них различных знаков,

Отмечающих чины,

Только рост неодинаков,

Плечи разной ширины.

Долго думал пастушок,

Опершись на посошок:

«Как найти ответ желанный?»

И, подумав, попросил:

Ну-ка, бросьте буздуганы

Кверху, сколько хватит сил!

И, вспорхнув над головами,

Над вершинами дубов

Булавы за булавами

Стаей быстрых ястребов

Полетели ввысь со свистом

И пропали в небе мглистом.

А герои на привале

Пели песни, пировали

Или тешились порой

Богатырскою игрой.

Сумерки уже минули,—

Буздуганов нет давно.

Хмурые дубы уснули,

Всюду сыро и темно.

Только сверху шум идет,

Небо тишины лишая,—

Буздуганы длят полет,

Друг за другом поспешая, —

Так Медведица Большая

Лапой по небу скребет.

Отгорел закат багряный,

Птицы больше не слышны…

Лишь тогда-то буздуганы

Стали падать с вышины.

Засновали то и дело

Меж ветвей в ночном часу,

Словно буря загудела

В потревоженном лесу!

Буздуганы все упали,

Их владельцы подобрали.

Только палица одна

Почему-то не видна —

Долго странствует она!..

Гайдуки в молчаньи снова

Сели у костра лесного,

Каждый кинул на траву

Боевую булаву.

Только Чубэр с черным чубом,

Развалясь, лежал под дубом,