Ты сделал хороший почин в своих занятиях; не бросай их. Обращайся ко мне, если тебе понадобится помощь.

Искренне твой Герберт Уиллс.

P. S. Прилагаю список предметов, по которым сдаются вступительные экзамены на океанографическом отделении.

Папа и мама получили от этого письма больше удовольствия, чем сам Клинт. Мама сказала, что он должен учиться в восьмом классе в Сиэтле, где преподают гораздо лучше, нежели в Кроссроудс. Когда мама поднимала разговор на эту тему, она становилась очень похожей на тётю Гарриет. Одна мысль о том, что ему придётся покинуть свой дом, нагоняла на него тоску и сомнения. Для чего всё это?

Он положил письмо в книгу и пошёл заниматься хозяйственными делами. Когда отец вернулся домой, Клинт дал ему письмо капитана Йохансена. Отец задумчиво прочёл его и вернул Клинту.

— Смотри веселей, сынок, — сказал он, положив руку Клинту на плечо. — Я по этому негоднику тоже скучаю. Но ему уже пора стать на ноги и быть взрослым, как полагается, да и тебе не мешает тоже.

Клинт улыбнулся отцу и взял с полки ведро для молока. Раз отец тоже скучает по Бастеру, значит, не ему одному плохо.

За обедом отец пребывал в приподнятом настроении — сразу было видно, как сказала мама, что у него хорошие новости.

— Во всяком случае, неплохие, — ответил он. — Сегодня я закончил перевозку леса с большого участка. Сейчас весь лес на воде, и на этот раз обошлось без единого несчастного случая.

Он постучал по столу, чтобы не сглазить, как будто связанные в плот брёвна ещё могли кому-нибудь принести беду.

— А какова нынче цена?

Мама знала, что работа только тогда считается завершённой, когда лес не только вырубят и спустят на воду, но ещё и продадут.

— Цена на лес сейчас высокая, — ответил отец. — Может, в этом году нам удастся осуществить кое-что из задуманного. Во всяком случае, об этом стоит поговорить.

— Хорошо бы построить яхту, — обрадовался Клинт.

— А я хочу купить новую шляпу, — сказал отец.

— И это всё? — засмеялась мама.

— Не совсем, — признался отец. — Но я быстрее соображаю, когда у меня на голове шляпа, а новая шляпа, глядишь, навеет новые идеи.

— Купи бескозырку, папа, тогда ты будешь думать о яхте.

— Мы могли бы купить морозильник, — вспомнила мама. — И если вы с Клинтом убьёте молодого лосося, о котором мечтаете, у нас будет где его хранить.

Хорошо, подумал Клинт, сидеть за обедом с отцом и мамой и строить разные планы. Особенно это приятно в такую непогоду, какая сейчас на дворе, когда дождь стеной звуков отрезал дом от остального мира; в этот момент в комнате чувствуешь себя особенно уютно и в безопасности. В такой дождь Клинт, ещё совсем маленьким, любил думать, что их на свете всего трое — мама, папа и он — и живут они в пещере в ледниковый период. Дождь не может проникнуть к ним в тёплую пещеру, где у них есть всё необходимое…

Стук по оконному стеклу прервал мысли Клинта. Он быстро повернул голову посмотреть, кто стучит.

В окне красовалась довольная усатая морда! Тюлень стучал ластом по стеклу.

— Бастер!

— Ну и…

Резко отодвинув от себя чашку кофе, отец разразился хохотом. Клинт выскочил из кухни на крыльцо. До него ещё доносился хохот отца, а он уже обнимал тёплого, мокрого Бастера, который, радостно повизгивая, кивал головой и пытался лизнуть Клинта в лицо.

На крыльце загорелся свет, из кухни вышли родители Клинта. Отец, смеясь, погладил Бастера по голове:

— Ты, парень, поставил рекорд по плаванию. Воздушная почта обогнала тебя всего на полдня.

На крыльцо, прыгая от радости, отряхиваясь так, что брызги летели во все стороны, с приветливым лаем вскочили собаки. И в этом всеобщем гаме Клинту вдруг пришло в голову, что Бастер плыл день и ночь, не останавливаясь даже, чтобы что-нибудь съесть.

— Мама, можно дать Бастеру лососины?

— Конечно, — улыбнулась мама. — Он, наверное, умирает с голоду.

Пока Клинт отрезал кусок лососины, мама надела пальто, и потом они все вместе стояли на крыльцо и смотрели, как Бастер ест. Он на лету хватал каждый кусок, который бросал ему Клинт, с жадностью проглатывал и просил ещё. Он съел всю лососину и продолжал просить.

— Больше нет! — Клинт покачал головой и показал тюленю пустые руки.

Бастер изобразил на морде полное отчаяние и упал замертво на крыльцо. Клинт бросился на него и начал с ним возиться. Собаки лаяли, кидались на Клинта и Бастера. Мама с отцом смеялись. А дождь всё шумел.

Когда они наконец поднялись, отец сказал:

— Пойдёмте в дом. В такую погоду и людям и собакам лучше не быть на дворе. — Он взглянул на маму. — Я пущу собак, пусть погреются у камина.

— Нет, Джим. И с вами, мужчинами, достаточно хлопот. Собак нельзя пускать.

— Бастер тоже войдёт.

— Нет, Клинт! Если вы хотите нарушить все правила, пусть уж собаки войдут. Но не Бастер! Тюлень — и в комнате!

Отец подмигнул Клинту.

— Во всяком случае, собаки войдут, Мэри.

Он открыл дверь, и Вулф с Джерри, ведя себя самым надлежащим образом, степенно вошли в дом. За ними заковылял и Бастер.

— Остановите его! — крикнула мама. — Не пускайте его в дом!

Но отец пропустил его.

— Поздно, Мэри. Ладно, пусть побудет немного. Интересно, что он будет делать.

Собаки уже растянулись перед камином. Бастер подошёл к ним, толкнул Вулфа ластом, чтобы он подвинулся, и расположился рядом. А Клинт подтолкнул Бастера, сел рядом и обнял его. Мама не могла больше сердиться, она рассмеялась:

— Подумайте только! Ну и общество собралось у нашего камина!

— Мы все теплокровные животные, — сказал ей Клинт, — а Бастер только что проплыл целую тысячу миль.

— Не тысячу, а около шестисот, — поправил его отец. — Причём плыть он должен был и день и ночь и всё время в правильном направлении. Хотелось бы видеть судоводителя, который сумел бы это проделать без всяких карт.

— И этим курсом он прошёл лишь один раз, да и то в клетке, откуда ему ничего не было видно! — И Клинт с восхищением взглянул на Бастера, который с довольным видом, мигая, смотрел в огонь.

— Это инстинкт, — сказала мама, как будто тюлень не заслуживал похвалы.

— Неплохо иметь такой инстинкт, — заметил отец.

— Наверное, люди тоже когда-то обладали им, — предположил Клинт, — но со временем его утратили.

Отец вынул изо рта свою трубку и кивнул.

— Бастеру во время плавания и хронометр не нужен, — сказал Клинт. — Он всегда с точностью до минуты знает, когда я возвращаюсь из школы. Правда, мама?

— Правда, — подтвердила мама.

— Это тоже инстинкт, которым обладают очень немногие люди, — сказал отец. — Я как-то работал с одним лесорубом, который в любое время дня и ночи мог, не глядя на часы, сказать, который час. Он никогда не ошибался больше чем на минуту-две.

Мама опустила своё шитьё и посмотрела на четвёрку друзей у камина.

— Вы, мужчины, готовы вернуть нас к каменному веку! А что делать с теми проблемами, что сейчас стоят перед нами?

— Какие проблемы, мама?

— Те самые, что были и на прошлой неделе. Мы вернулись к тому, с чего начали, только теперь со двора Бастер перекочевал в комнату. Что мы будем с ним делать?

Клинт знал только, чего они не будут делать, и снова обнял Бастера.

— Я не отдам его, мама! Он мой друг, он вернулся, потому что хочет быть со мной. Если вы его выгоните, я тоже уйду!

Мама посмотрела на отца. У отца был сконфуженный вид.

— Отсылать его без толку, Мэри. Если мы отправим его на судне в Австралию или на мыс Горн, он через несколько недель вернётся обратно. Он, по-видимому, считает, что его место здесь.

Клинт ещё крепче прижал к себе Бастера.

— Он помнит, как мы вылечили его сломанный ласт и как мама зашила ему рану на голове…

— Лесть не поможет, Клинт. — Мама пыталась говорить резко, но невольно улыбнулась. — Ты ведь знаешь, что Бастер совершенно не умеет себя вести. А теперь он будет ещё хуже. Мы не можем держать его у себя.