— Видели, как я нырнул прямо в лёд?!

Оттолкнувшись от плота, он снова ушёл под воду.

Следом за ним нырнул Джордж; а потом, заверещав, плюхнулся Фил. Набрав воздуха, нырнул с края плота и Клинт. По-настоящему холодно было только в первую секунду, и поэтому он решительно направился вниз, на дно, где несколько секунд любовался красным морским огурцом, который с помощью своих пятнадцати ветвистых щупалец охотился за добычей.

Когда Клинт вынырнул на поверхность и отвёл мокрые волосы с лица, он увидел, что Фил уже стоит на плоту и, дрожа всем телом, натягивает на себя одежду. Джордж держался за край плота, собираясь вылезать из воды, и только Лен ещё барахтался в воде, обзывая их трусами, и кричал, что вода превосходная. Но через минуту они все уже были на плоту, а Бастер радостно топтался рядом: с глупостью было покончено. Кисло взглянув на него, Лен сказал:

— Послушай, Клинт, ведь мы приехали сюда посмотреть, как Бастер будет учиться плавать. Так как же насчёт урока?

— Давайте учить, — ответил Клинт. — Только надо сообразить, как это сделать.

— Столкнуть его с плота, вот и всё!

— Нет, он может утонуть или наглотаться воды, и у него начнётся воспаление лёгких.

— Чепуха! Не сочиняй сказки! Что, тюлени не умеют плавать, что ли?

— А я не сочиняю. Очутившись в воде, тюленёнок может утонуть, если ему не помогает мать-тюлениха. Она поддерживает его снизу и подталкивает к берегу.

— Скажи, какой умный! Говорю тебе: столкни его в воду, и он понесётся со скоростью реактивного самолета!

— Давайте попробуем поучить его на мелководье, возле берега, — предложил Джордж.

— Как в лягушатнике для малышей, — добавил Фил.

— Правильно, как в лягушатнике! Тащи его сюда и бросай в воду!

Клинт остановился в таком месте, где глубина воды была не больше двух футов.

— Бросать его нельзя, — сказал он. — Я буду стоять в воде, а вы все потихоньку его опускайте. Я подержу ему морду.

— Чепуха!

Для Клинта это событие было волнующим — повторялось то, что произошло миллионы лет назад: наземное животное возвращается в море. Но Бастер не хотел возвращаться. Он пытался и Клинта уговорить вылезти из воды. Самого же его никак нельзя было заставить влезть в воду.

В спуске Бастера на воду участвовали все. Джордж тоже влез в воду, чтобы держать тюленя сзади. Лен, который сначала хотел просто спихнуть Бастера с плота, должен был поднять его и передать тем, кто стоял внизу. А на долю Фила, которому Бастер доверял больше, чем Лену, выпало успокаивать его.

— Готовы? — спросил Лен.

— Готовы. Спокойное.

— Хороший наш Бастер!

— Молодец, Бастер! Не бойся, я буду держать тебя.

Они довольно легко подняли его и спустили в воду. Но когда Клинт положил его так, что только нос его остался на поверхности воды, большие глаза Бастера наполнились тревогой.

— Вот так, Бастер, моло…

Фыркнув, Бастер резко рванулся вперёд, оттолкнув в одну сторону Клинта, а в другую — Джорджа. Клинт увидел, как, плюхнувшись прямо в прибрежный ил, по горло в воде, Бастер, барахтаясь, выбрался из мелководья на берег и полез по склону песчаной отмели. Грязный, дрожа от холода, поранив руку о ракушку, Клинт стоял на илоту и смотрел ему вслед.

Лен так и застыл с открытым от удивления ртом.

— Что случилось?

— Всё кончено! — сказал Фил.

— Он набрал в нос воды… — объяснил Клинт.

— Чепуха! Тюлень — и боится воды!

— Неженка!

— Трус!

Уши Клинта горели, когда он бежал вслед за Бастером. Тюлень не хотел превращаться в морское животное.

Возвращение в море

Приятно потрескивал огонь в плите, прогоняя ночную прохладу из кухни, а на дворе даже в самую раннюю нору уже чувствовалось, что наступило лето.

Бастеру, который теперь помогал Клинту во всех делах, кроме дойки коров, лето пришлось по душе. Он постоянно выказывал свою радость по поводу того, что Клинт наконец-то отказался от дурной привычки каждое утро уходить в школу.

Завтракали теперь уже при полном свете дня — втроём. А пожалуй, и вчетвером. В это утро Бастер, как всегда, стоял на крыльце, опираясь ластами о подоконник, и его забавная морда ни на минуту не исчезала из окна. Казалось, он тоже сидит со всеми за столом, только в дальнем конце, у самого окна.

Взглянув на часы, отец включил радио. Через несколько секунд раздался приятный голос диктора:

«Сегодня и завтра ожидается ясная погода, ветер западный, слабый. Температура в шесть часов утра была шестьдесят градусов^[3]

. Влажность шестьдесят…»

И без радио было понятно, что день превосходный. Но случается, что погода становится слишком хорошей. Когда влажность падает, земля в лесу высыхает, и возникает опасность лесного пожара; даже лесорубы тогда уходят из леса. Шестьдесят же градусов влажности было именно то, что нужно.

— Неплохо, — заметил отец. — Если ничто не помешает, мы закончим корчевание ещё сегодня.

Он повернулся, чтобы выключить радио, но, услышав звуки музыки, остановился.

— Не выключай, — сказала мама. — Это «Танец часов». Мне он всегда правился.

— Он ещё кое-кому нравится, — ответил отец. — Посмотрите!

За окном Бастер, задрав кверху голову, раскачивался в такт музыке.

— Словно дирижёр перед оркестром! — сказала мама.

У Бастера был вид старого знатока, и он раскачивался, словно танцуя вместе с часами — часами, овеянными летним теплом и играми с мальчиками и собаками.

Когда музыка смолкла, Бастер несколько минут оставался в ожидании, а потом, постучав правым ластом по стеклу, потребовал продолжения. Но диктор уже читал рекламные объявления, и отец выключил радио.

Бастер опять постучал.

— Больше нет, — отрицательно покачав головой, ответил Клинт.

Тюлень изобразил на морде полное отчаяние и исчез за окном.

— Пловца из твоего тюленя, может, и не получится, — вставая из-за стола, засмеялся отец, — зато скрипача из него сделать можно.

— Тюлени считаются музыкальными животными, — объяснил Клинт. — Я читал, что в Англии по утрам в воскресенье они вылезали на берег послушать звон церковных колоколов.

— Настоящие христиане, ничего не скажешь! — улыбнулся отец. — Они и вправду похожи на людей, даже когда откалывают свои штучки!

В самую пору было изложить отцу свою просьбу, и Клинт вышел вслед за ним на крыльцо, где отец сменил домашние туфли на башмаки лесоруба со стальными шипами. В это утро полоса мокрого песка, гравия и водорослей была очень широкой, и лодки оказались далеко от воды. Стояла малая вода — самое время отправиться в экспедицию.

— Папа, мне кажется, сегодня я мог бы найти земляную уточку. Такого отлива уже давно не было. Можно, я сначала пойду в море, а уж потом буду рыхлить грядки? Я всё равно не могу начать, пока не спадёт роса…

Завязывая шнурки на башмаках, отец присел на перила крыльца.

— Ты умеешь уговаривать не хуже хорошего адвоката, — улыбнулся он. — Иди, если мама не возражает. Смотри только, чтобы твой Бастер не свалился в воду!

По дороге к морю Клинт излагал тюленю план действий:

— При таком отливе «Дельфин» не спустишь на воду. Да и ветра нет. Мы возьмём маленький ялик и пойдём к отмелям. Если ты будешь вести себя хорошо, я накопаю тебе моллюсков. Не фыркай, не то ты напугаешь земляных уточек. Ты ведь даже не знаешь, что это такое. Ладно, я тебе их покажу.

Спустив ялик на воду, Клинт снова обратился к Бастеру:

— Ты слышал, как папа сказал, чтобы ты не свалился в воду? И как тебе не стыдно? Такой большой тюлень, а боится солёной воды! На отмелях я буду учить тебя плавать, а если ты не научишься, я с тобой перестану разговаривать!

Бастер, подняв морду, взвизгнул от полноты чувств.

— Надеюсь, ты понял, — сказал Клинт. — А теперь влезай.

Он подтолкнул ялик к Бастеру, который, уцепившись за планшир, влез в лодку прямо с берега.

Обычно при малой воде полоса отмелей была в полмили шириной. Сегодня же, при минусовом приливе, она была похожа на целый континент, который встал из моря в дымке лёгкого утреннего тумана.