Как только последний солнечный луч угас, на подоконник раскрытого окна уселась ворона, хлопая маслянисто–черными крыльями. Через мгновение на месте птицы сидела женщина. Черные волосы свободно развивались за спиной на ветру.

– Доброй ночи, София, – приветствовала её хозяйка мрачной обители.

– Доброй ночи, Василиса, – улыбнулась девушка. – Я ждала тебя.

– И я с нетерпением предвкушала встречу. Сегодня третья ночь.

Василиса отбросила за спину густые черные волосы.

– Третий рубеж.

Легко оттолкнувшись руками от подоконника, женщина гибким змеиным движением соскользнула на пол:

– Идем!

– Куда?

Сначала пусть объяснит, к какому черту лешему её собираются волочить на этот раз.

Василиса возвела очи горе.

– Ну как же с тобой трудно. Не бойся, самое страшное уже позади. То, что может произойти сегодня детские игры по сравнению со вчерашней аудиенцией.

– Кстати о вчерашнем? – подбоченилась девушка. – Что это было?

Василиса пристально поглядела Софии в глаза.

– Некоторые вещи не требуют объяснений. Ты сама знаешь – что.

– Но у Роулинг ничего подобного не описывалось!

–Художественная литература, как кривое зеркало весьма избирательно отображает реальность. Так ты идешь?

– Ты не сказала куда?

– На кладбище.

Ну, конечно же. Где ещё может колдовать?

– Надеюсь, хоть кости мертвецов грызть не придется? – фыркнула София.

Василиса посмотрела на неё, как на юродивую.

– А что? – пожала плечами София. – Во всех сказках про злых ведьм те сначала пляшут на гробах, потом высасывают из бедренной кости костный мозг со злобным хохотом и после до рассвета катаются на помеле. Грызть тазобедренные кости я наотрез отказываюсь. Это не гигиенично, не эстетично…

– И не практично, – закончила Василиса.

***

Они стояли в центре небольшого кладбища. Погост расположился рядом с умирающей деревенькой, каких в Российской глубинке миллионы. Кусты сирени, густо разросшиеся повсюду отлично скрывали ведьм без всякой магии.

– Ты должна поднять зомби, – обыденным тоном наставляла Софию Василиса. – Заставь их тебе подчиняться, а затем вновь успокой.

В устах женщины заявленное казалось простым. У, и делов–то в самом деле? Поднять, подчинить, успокоить! Да на раз–два!

Ладно, если не получится, это полбеды. А вот если получится? Что тогда делать? Вдруг она целое кладбище поднимет, а после этого не подчинит и не успокоит? Что тогда?

– Верь мне, с тобой ничего плохого не случится. Я не позволю никому причинить тебе вред, – заверила Василиса.

– Что я должна делать?

– Опустись на землю. Почувствуй её. Можешь закрыть глаза, если хочешь.

София чувствовала себя глупо сидя на корточках и уцепившись руками за траву. Ветер, дувший с юга, игривый и ласковый, приятно щекотал шею и щеки.

А потом она услышала, как тихо падали капли в пустоту: кап, кап, кап.

Темная гладь воды, ничего не отражающая, никуда не текущая.

Спокойная.

Бездонная…

София напряглась. Ладони наливались холодом, студёным и резким, почти обжигающим.

– Хорошо, – удовлетворенно зашептала Василиса. – Теперь повторяй за мной! Левантэ инсиргеа мортэ.

– Левантэ инсиргеа мортэ…

Руки заломило, будто их на двадцатиградусном морозе облили водой. Земля колыхнулась, перестав быть твердью.

– Получилось! – звенел ликованием голос Василисы. – Получилось! Открывай глаза! Смотри… Я не видела такого с тех пор, как потеряла мою Гретель! – хохотала ведьма.

«Не мудрено, что она сбежала, – в ужасе подумала София. – Отче наш!», – пронеслось в голове.

Ни одному режиссеру не передать такой реальности.

Мертвые поднимались из земли, ломая истлевшие доски.

«Что мы знаем о душе?! – думала София, созерцая действие собственной силы. – Что, если нет никакой души? Что, если тело единственное, в чем присутствует сознание и что от нас остаётся? Что, если потревоженный прах этих существа силится переварить окружающую реальность? Если их нервы, двигающие разваливающуюся плоть, способны посылать в мозг сигналы, то какова же боль от этих язв, трещин, отваливающихся конечностей? А если трупы ничего не чувствуют, то почему на останках их лиц застыло это безмолвное выражение дикого ужаса?! Не тупая бессмысленность, не злость, не кровожадность, даже не равнодушие, а мука, неизмеримая, страшная. Неужели они понимают, что мертвы?».

Что если, когда–нибудь, кто–то вот точно так же потревожит покой её, Софии, родителей, друзей? Или саму Софию?

– Как это прекратить?!

– Сначала подчини их, – велела Василиса.

– Как это прекратить?!

– Они не могут причинить вреда ни тебе, ни мне. Заставь их слушать тебя. Повторяй…

– Фините Инканта́тем, – завопила София во всю мощь, отведенную природой, срывая от крика горло.

По кладбищу распространились вспышки света. Мертвецы проваливались в свои могилы.

Спустя пять минут лишь луна умиротворяюще сияла над спящим миром.

– Я никогда больше не потревожу покоя мертвых!

Собственный голос казался Софии чужим.

– Что бы вы ни говорили мне, чем бы ни пугали, чтобы не сулили! Слышите меня, Василиса Слизерин Мракс?! Никогда!

– Ты так пуглива? – презрительно хмыкнула Василиса. – Опасности не было.

– К чёрту опасность! – заорала София.

А потом голос её сорвался на шёпот:

– Ты что же, не видела? Им же было больно!

– Больно? Мертвецам? – засмеялась Василиса. – Что ты несешь, глупенькая?

– Ты хотела бы увидеть свою обожаемую Гретель в таком виде, в каком только что созерцала этих несчастных?

Повисла напряжённая пауза. Ветер грустно перебирал листву сирени, прорастающей то тут, то там.

Так ничего и не ответив, Василиса пошла к дороге.

Глава 5

Альбус Дамблдор

Почти весь следующий день София проспала. Стоило поднять ресницы, как Ланкo поил её отваром, приятно пахнущим травами (мятой и цитрусовыми), и веки вновь слипались.

Когда удалось сбросить оковы Морфея, София поспешила спуститься вниз.

– Ланко!

Эльф повинно опустил огромные уши.

– Куда подевались портреты? – подбоченившись, спросила София.

– Хозяйка велела спрятать, чтобы гость их не видел.

– Василиса ждёт гостей?

– В усадьбе ждут одного гостя. Хозяйка велела прибраться в доме, приготовить праздничный ужин, убрать портреты… – загибал эльф узловатые сучковидные пальцы, бряцая ушами, словно ишак. – Ланко – не виноват! Ланко – хороший эльф!

София вымученно улыбнулась. Она начала привыкать к странному существу и, положа руку на сердце, в свете последних событий, домовик вызывал у неё гораздо больше симпатии, чем его хозяйка.

– Конечно, Ланко – хороший. Не огорчайся.

Чтобы не мешать приготовлениям, девушка вернулась к себе в комнату.

Включив ноутбук, попыталась читать, но мысли не желали сосредотачиваться на тексте, вращаясь вокруг одного: Василиса вчера обмолвилась, что реальный Гарри Поттер в этом году пойдет на шестой курс. Значит, Мальчик–Который–Выжил уже успел открыть Тайную Комнату, встретить крёстного и победить дементоров? А любимый дядя в прошлом году, стало быть, проворонил пророчество? Любопытно…

В дверь постучали.

– Да? – не отрываясь от монитора, откликнулась София.

– Простите Ланко! Он не должен беспокоить молодую хозяйку, но…

– Что случилось, мой хороший?

– Гость! – испуганно вытаращив глаза, пискнул домовой. – Случился гость! Он уже вошел во владения госпожи Мракс и скоро будет здесь. Вам нужно поприветствовать гостя, барышня! Ланко – хороший. Ланко сможет позаботиться о нуждах волшебника. Но Ланко не может гостя развлечь!

София захлопнула крышку ноутбука.

– Что я должна сделать?

– Открыть гостю дверь. Проводить в дом великого Дамблдора…

– Кого проводить? – охнула София, хватаясь за сердце. – Дамблдора? Директора Хогвартса?!